У нас были свои стадионы, залы для игр, библиотека, и нас всячески призывали проводить там часы досуга. Само собой разумеется, ноги моей там никогда не было. Из принципа. Наши хозяева дошли даже до того, что пытались организовать и наш отдых: у фирмы были свои пансионаты в горах и на берегу моря, где нам предлагалось на очень выгодных условиях проводить отпуск. Короче говоря, пределом мечтаний нашей дирекции было бы, видимо, чтобы мы все вообще никогда не расставались… Но при всем этом мы, конечно, были вольны вне рабочих часов располагать своим временем как заблагорассудится и иметь свою личную жизнь. «Отеческая опека» фирмы нам предлагалась, но не навязывалась.
Что касается «Юниверсал моторс», то тут совсем другое дело.
«Юниверсал моторс» – это махина, колоссальная махина. Весь мировой рынок, да что там мировой рынок, вся планета охвачена щупальцами этой компании. Ее годовой бюджет превосходит бюджет французского государства. Сотни тысяч рабочих на всех континентах работают на нее. Тысячи инженеров. Не меньше шести вице-президентов. А на вершине, где-то в невидимой Валгалле, сам президент, он же генеральный директор, он же председатель административного совета. Если бы «Юниверсал моторс» перестала существовать, рухнула бы треть мировой экономики (тут я, возможно, малость присочинил, потому что точных цифр не знаю, да и не в этом дело, плевать я на них хотел). Вот куда моя жена и ее подруга Ариана задумали меня определить: в этот храм Эффективности, Производительности, Индустриализации. В один прекрасный день Ариана заехала за нами, она добилась наконец, чтобы меня принял человек, занимающий там «очень важный пост». Ему было лет сорок, волосы с сильной проседью, холодный взгляд, скупые жесты. Он задал мне несколько вопросов о том, где я учился, чем специально занимался, где работаю. Разговаривая со мной, он разглядывал меня с головы до ног, как мне казалось, недоверчиво-скептически, и я тут же решил, что дело накрылось и продолжения иметь не будет. Но я ошибся. Три недели спустя меня вызвали в Главную администрацию, где-то в предместье Парижа. Там три господина по очереди подвергли меня настоящему допросу. Причем вопросы были скомбинированы таким образом, что, какими бы односложными ни оказывались мои ответы, в сумме они говорили обо мне больше, чем мне хотелось бы. Первый допрашивающий интересовался моими политическими взглядами и общественной активностью. Состоял ли я когда-нибудь в коммунистической партии? Участвовал в манифестациях за или против войны в Алжире? Числился ли я в какой-нибудь студенческой политической организации? Какие газеты я читаю? Что я думаю о политике: а) внутренней, б) внешней нынешнего французского правительства и т. д. Одним словом, типичнейшая охота за ведьмами, поиски ереси в моих мыслях. Вопросы, которые задал мне психолог, были столь же нескромными и показались мне еще более несуразными и нелепыми. Часто ли мне снится, что я гуляю по городу без штанов? Какие у меня отношения с родителями, питаю ли я к ним по временам враждебность, присуща ли мне агрессивность, кто я скорее – садист или мазохист, неужели я не испытываю ни малейшего желания быть высеченным и т. п. Я старался ответить как можно более честно, но все же про себя недоумевал, какая может быть связь между коэффициентами мировой продажи «фордов» или холодильников и моим желанием или нежеланием быть высеченным… И все же, видимо, какая-то связь есть, пусть бесконечно малая, но вполне реальная, и диаграммы «Юниверсал моторс» ее, несомненно, учтут. На одном конце этой гигантской цепи находится маленький безвестный служащий, о котором более или менее достоверно известно, что его не терзают мазохистские сны, на другом – лишний доллар падает в кассы компании… Великие тайны прибылей. Как тут не растеряться?
Мне выдали анкету на семи страницах, которую я должен был заполнить и сам отослать. Вернувшись домой, я взялся за анкету, и вот тогда-то я твердо решил не наниматься в компанию «Юниверсал моторс». На первой странице была напечатана следующая фраза (по-английски и по-французски); «I promise to devote my entire time, abilities and capacities to the exclusive Service of the Company». Когда я прочел, я сперва подумал, что мне что-то померещилось. Но нет, это было написано черным по белому, и французский перевод полностью соответствовал английскому тексту. Я кликнул Веронику, чтобы прочесть ей вслух эту поразительную фразу: «Настоящим я клянусь посвятить все свое время, все способности и все силы исключительно Службе Компании». Нет, ты только подумай, Вероника, слова «Служба» и «Компания» напечатаны с заглавных букв! Честное слово, ну погляди! Она кинула рассеянный взгляд на анкету, она ее не заинтересовала, и присяга в верноподданнических чувствах не вызывала у нее того недоумения, что у меня. Ты не понимаешь, что это чудовищно (спрашиваю я)? От свободного человека требуют, чтобы он отдавал все свое время и все свои силы служению промышленному предприятию, словно это обряд пострижения в монахи. Надо дать какую-то клятву. Я просто в себя прийти не могу. Интересно, что думали эти типы, составляя такой текст? Это чистая формальность (говорит Вероника). Не ломай себе голову, ответь на вопросы, подпиши где надо и поскорее опусти в почтовый ящик. Пустая формальность (спрашиваю)? Если ты думаешь, что все эти президенты, генеральные директора и прочие служащие высшего ранга «Юниверсал моторс» бросают слова на ветер, ты ошибаешься. Все они пооканчивали различные университеты, у них вот какие головы (жест), это нынешние гуманисты, Вероника, технократы, детка, они соль земли во второй половине двадцатого века. Да, именно соль земли. И уж поверь, если они требуют от такого маленького человека, как я, посвятить всю свою жизнь «Юниверсал моторс», да еще поклясться в этом, они знают, что делают. Ах эти нынешние гуманисты! Они стреляют без промаха! Все они воспитанники Высшей политехнической школы и тому подобных заведений… Черт бы их побрал! Их на мякине не проведешь. Эта анкета – штука вполне серьезная. Подписав ее, я перестану существовать как личность. Я зачеркнут! Меня нет! Я превращаюсь в некий живой организм, наделенный интеллектом (не столь, конечно, высоким, как у технократов, но все же…) и существующий лишь для того, чтобы служить Компании с большой буквы. Служить чему? Бог ты мой! Самому мрачному, самому нелепому бедствию (потому что его легко было избежать) из всех, которые когда-либо обрушивались на несчастное человечество, – автомобильной индустрии. Мир превращен в гараж, улицы городов – в грязные, запоганенные желоба, люди – в безумных, оболваненных шоферов. Великолепие неба и земли навсегда утрачено, все задымлено выхлопными газами. Кошмар миллиардов не знающих сносу машин, размножающихся не иначе как почкованием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Что касается «Юниверсал моторс», то тут совсем другое дело.
«Юниверсал моторс» – это махина, колоссальная махина. Весь мировой рынок, да что там мировой рынок, вся планета охвачена щупальцами этой компании. Ее годовой бюджет превосходит бюджет французского государства. Сотни тысяч рабочих на всех континентах работают на нее. Тысячи инженеров. Не меньше шести вице-президентов. А на вершине, где-то в невидимой Валгалле, сам президент, он же генеральный директор, он же председатель административного совета. Если бы «Юниверсал моторс» перестала существовать, рухнула бы треть мировой экономики (тут я, возможно, малость присочинил, потому что точных цифр не знаю, да и не в этом дело, плевать я на них хотел). Вот куда моя жена и ее подруга Ариана задумали меня определить: в этот храм Эффективности, Производительности, Индустриализации. В один прекрасный день Ариана заехала за нами, она добилась наконец, чтобы меня принял человек, занимающий там «очень важный пост». Ему было лет сорок, волосы с сильной проседью, холодный взгляд, скупые жесты. Он задал мне несколько вопросов о том, где я учился, чем специально занимался, где работаю. Разговаривая со мной, он разглядывал меня с головы до ног, как мне казалось, недоверчиво-скептически, и я тут же решил, что дело накрылось и продолжения иметь не будет. Но я ошибся. Три недели спустя меня вызвали в Главную администрацию, где-то в предместье Парижа. Там три господина по очереди подвергли меня настоящему допросу. Причем вопросы были скомбинированы таким образом, что, какими бы односложными ни оказывались мои ответы, в сумме они говорили обо мне больше, чем мне хотелось бы. Первый допрашивающий интересовался моими политическими взглядами и общественной активностью. Состоял ли я когда-нибудь в коммунистической партии? Участвовал в манифестациях за или против войны в Алжире? Числился ли я в какой-нибудь студенческой политической организации? Какие газеты я читаю? Что я думаю о политике: а) внутренней, б) внешней нынешнего французского правительства и т. д. Одним словом, типичнейшая охота за ведьмами, поиски ереси в моих мыслях. Вопросы, которые задал мне психолог, были столь же нескромными и показались мне еще более несуразными и нелепыми. Часто ли мне снится, что я гуляю по городу без штанов? Какие у меня отношения с родителями, питаю ли я к ним по временам враждебность, присуща ли мне агрессивность, кто я скорее – садист или мазохист, неужели я не испытываю ни малейшего желания быть высеченным и т. п. Я старался ответить как можно более честно, но все же про себя недоумевал, какая может быть связь между коэффициентами мировой продажи «фордов» или холодильников и моим желанием или нежеланием быть высеченным… И все же, видимо, какая-то связь есть, пусть бесконечно малая, но вполне реальная, и диаграммы «Юниверсал моторс» ее, несомненно, учтут. На одном конце этой гигантской цепи находится маленький безвестный служащий, о котором более или менее достоверно известно, что его не терзают мазохистские сны, на другом – лишний доллар падает в кассы компании… Великие тайны прибылей. Как тут не растеряться?
Мне выдали анкету на семи страницах, которую я должен был заполнить и сам отослать. Вернувшись домой, я взялся за анкету, и вот тогда-то я твердо решил не наниматься в компанию «Юниверсал моторс». На первой странице была напечатана следующая фраза (по-английски и по-французски); «I promise to devote my entire time, abilities and capacities to the exclusive Service of the Company». Когда я прочел, я сперва подумал, что мне что-то померещилось. Но нет, это было написано черным по белому, и французский перевод полностью соответствовал английскому тексту. Я кликнул Веронику, чтобы прочесть ей вслух эту поразительную фразу: «Настоящим я клянусь посвятить все свое время, все способности и все силы исключительно Службе Компании». Нет, ты только подумай, Вероника, слова «Служба» и «Компания» напечатаны с заглавных букв! Честное слово, ну погляди! Она кинула рассеянный взгляд на анкету, она ее не заинтересовала, и присяга в верноподданнических чувствах не вызывала у нее того недоумения, что у меня. Ты не понимаешь, что это чудовищно (спрашиваю я)? От свободного человека требуют, чтобы он отдавал все свое время и все свои силы служению промышленному предприятию, словно это обряд пострижения в монахи. Надо дать какую-то клятву. Я просто в себя прийти не могу. Интересно, что думали эти типы, составляя такой текст? Это чистая формальность (говорит Вероника). Не ломай себе голову, ответь на вопросы, подпиши где надо и поскорее опусти в почтовый ящик. Пустая формальность (спрашиваю)? Если ты думаешь, что все эти президенты, генеральные директора и прочие служащие высшего ранга «Юниверсал моторс» бросают слова на ветер, ты ошибаешься. Все они пооканчивали различные университеты, у них вот какие головы (жест), это нынешние гуманисты, Вероника, технократы, детка, они соль земли во второй половине двадцатого века. Да, именно соль земли. И уж поверь, если они требуют от такого маленького человека, как я, посвятить всю свою жизнь «Юниверсал моторс», да еще поклясться в этом, они знают, что делают. Ах эти нынешние гуманисты! Они стреляют без промаха! Все они воспитанники Высшей политехнической школы и тому подобных заведений… Черт бы их побрал! Их на мякине не проведешь. Эта анкета – штука вполне серьезная. Подписав ее, я перестану существовать как личность. Я зачеркнут! Меня нет! Я превращаюсь в некий живой организм, наделенный интеллектом (не столь, конечно, высоким, как у технократов, но все же…) и существующий лишь для того, чтобы служить Компании с большой буквы. Служить чему? Бог ты мой! Самому мрачному, самому нелепому бедствию (потому что его легко было избежать) из всех, которые когда-либо обрушивались на несчастное человечество, – автомобильной индустрии. Мир превращен в гараж, улицы городов – в грязные, запоганенные желоба, люди – в безумных, оболваненных шоферов. Великолепие неба и земли навсегда утрачено, все задымлено выхлопными газами. Кошмар миллиардов не знающих сносу машин, размножающихся не иначе как почкованием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52