- Наконец еретик Дерини
попался в мои сети.
Скрестив руки на груди, Барин медленно обошел Моргана, внимательно
изучая его в головы до ног. Под его тяжелыми сапогами трещал щебень, горло
Моргана крепко сжимала чья-то рука, он не мог поворачивать голову и
следить за Барином. Тогда он переключил внимание на священника и внезапно
вспомнил его.
Это же Лоуренс Горони, приближенный архиепископа Лориса! И его
присутствие здесь говорило, что Моргану угрожает опасность гораздо
большая, чем он предполагал. Ведь единственная причина, по которой он мог
оказаться среди этих разбойников, та, что архиепископ вошел в союз с
Барином и поддерживает его движение.
И еще! Раз уж здесь Горони, а не кто-либо из высокопоставленных
епископов, значит, они решили умыть руки, решительно списав его со счетов,
сделав вид, что они хотят спасти его душу, и, в случае его отказа от
отречения, передать на расправу Барину.
А ему от Барина ждать, кроме смерти, нечего. Миссия Барина на земле,
как он сам объявил - уничтожение Дерини. И он, конечно же, не позволит
лорду Дерини Моргану, попавшему ему в руки, уйти от той судьбы, которую
Барин предназначал всем.
Морган сдержал дрожь, с удовлетворением отметив, что он уже способен
сделать это, а затем снова посмотрел на Барина, вернувшегося на прежнее
место. Глаза Барина были холодны и безжалостны. В них сверкнул огонь,
когда он заговорил:
- Я не хочу терять время, Дерини. У тебя есть, что сказать, прежде
чем я произнесу свой приговор?
- Приго... - Морган резко оборвал себя на полуслове, внезапно
осознав, что он говорит вслух то, что думает. Он тут же постарался скрыть
свой страх и смятение.
Проклятие! Неужели он получил такую сильную дозу, что не может
контролировать свою речь? Ему следует тянуть время, ждать, пока наркотик
прекратит свое действие, пока мозг его не прояснится. Вся его жизнь
зависит от этого. Дункан, вероятно, уже встревожился и начал поиски, но
он, может быть, уже далеко от Святого Торина. Нет, ему не следует
рассчитывать на помощь Дункана. Нужно выждать, тянуть время, пока к нему
не вернуться силы.
- Ты будешь говорить, Дерини? - спросил Барин, пытаясь угадать по
выражению лица Моргана течение его мыслей.
Морган улыбнулся и хотел кивнуть, но рука, сжимавшая горло, была
тяжела, и звенья кольчуги впились в его шею.
- Мы в разных условиях, - проговорил он сдавленным голосом, - ты
знаешь, кто я такой, а я - нет.
- Я твой судья, Дерини, - коротко ответил Барин, продолжая с холодным
любопытством изучать Моргана. - Бог приказал мне освободить землю от
таких, как ты. Твоя смерть важный шаг на этом пути.
- Теперь я знаю, кто ты, - сказал Морган. Голос его окреп, но колени
дрожали от напряжения. Он старался, и на этот раз успешно, говорить
спокойно. - Ты тот самый Барин, который грабит мои северные владения и
сжигает поместья. Я слышал, что ты сжигаешь и людей. Разумеется, ты
делаешь это из милосердия.
- Иногда смерть необходима, - ответил холодно Барин. - Например,
твоя. Однако мне придется тебя порадовать. Скрепя сердце, я обещал дать
тебе возможность покаяться в грехах перед смертью. Лично я считаю это
напрасной тратой времени, но на этом настаивает архиепископ Лорис. Если ты
пожелаешь покаяться, то монсеньор Горони примет твою исповедь и попытается
спасти твою душу.
Морган посмотрел на Горони и нахмурился: у него есть еще возможность
подурачить их.
- Боюсь, что вы поспешили захватить меня, друзья мои, - сказал он
задумчиво. - Если бы вы не сочли за труд предварительно поговорить со
мной, то вы бы узнали, что я ехал в Джассу, чтобы отдаться на суд
архиепископов. Я уже решил отречься от своего могущества, покаяться в
грехах и вести жизнь, полную смирения, - солгал он.
Черные глаза Барина сузились.
- В это трудно поверить, Дерини. Из всего, что я слышал о тебе, можно
заключить, что великий Морган никогда не отречется от своего могущества, и
тем более никогда на смирится.
Морган чуть шевельнулся и с радостью обнаружил, что хватка державших
его немного ослабла.
- Я в твоей власти, Барин, - сказал он. - Тебе, наверное, сказали те,
кто посоветовал применить мерашу, что я, находясь под действием этого
наркотика, совершенно беспомощен. Разрушены не только мои тайные силы, но
и физические. Так что в таком состоянии я не могу лгать. - Это опять было
ложью, и теперь многое зависело от того, поверит Барин или нет.
Барин нахмурился, ковырнул носком сапога грязный пол, а затем покачал
головой.
- Я не понимаю, Морган, чего ты хочешь добиться. Твою жизнь уже ничто
не спасет: ты будешь сожжен на костре. Зачем перед смертью отягощать свою
душу новыми грехами?
Костер, - подумал Морган, и его лицо посерело. - Я буду сожжен на
костре как еретик, и у меня не будет возможности даже защитить себя.
- Я уже сказал, что хотел отдаться на суд архиепископов, - твердо
сказал Морган. - Вы не дадите мне с ними встретиться?
- Такой возможности для тебя больше не будет, - бесстрастно ответил
Барин. - Ты уже много раз мог сделать это раньше, но не сделал, и теперь
твоя жизнь для тебя потеряна. Постарайся спасти хоть самое ценное - душу.
Сделай это, пока мое терпение не лопнуло. Монсеньор Горони выслушает твою
исповедь, если ты пожелаешь.
Морган перевел взгляд на Горони.
- И вы собираетесь разрешить это, монсеньор? Вы будете стоять в
темноте и смотреть на убийство человека без всякого суда?
- У меня нет других приказаний, кроме как попытаться спасти вашу
душу, Морган. Таковы условия соглашения. После это вы будете всецело
принадлежать Барину.
- Я не принадлежу никому, священник! - крикнул Морган, глаза которого
вспыхнули гневом. - И я не верю, что архиепископы пошли на такое грубое
нарушение законов.
- Закон и справедливость не для таких, как вы, Морган, - возразил
Горони. Его лицо в свете факелов было зловещим. - Ну, так ты будешь
исповедоваться?
Морган лизнул пересохшие губы и мысленно обругал себя, что дал волю
темпераменту. Спор ни к чему хорошему не приведет, Барин и священник были
ослеплены ненавистью, а ему на них не повлиять. Он должен выиграть время!
Морган опустил глаза и постарался выразить на лице смирение и
покорность. Возможно, исповедь поможет ему протянуть время. За тридцать
лет жизни он совершил многое, в чем можно покаяться. И он был уверен, что
когда начнет говорить, то придумает еще столько же.
- Я прошу прощения, - сказал он тихо, я был слишком горяч. Это будет
тайная исповедь, или я должен говорить перед всеми?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
попался в мои сети.
Скрестив руки на груди, Барин медленно обошел Моргана, внимательно
изучая его в головы до ног. Под его тяжелыми сапогами трещал щебень, горло
Моргана крепко сжимала чья-то рука, он не мог поворачивать голову и
следить за Барином. Тогда он переключил внимание на священника и внезапно
вспомнил его.
Это же Лоуренс Горони, приближенный архиепископа Лориса! И его
присутствие здесь говорило, что Моргану угрожает опасность гораздо
большая, чем он предполагал. Ведь единственная причина, по которой он мог
оказаться среди этих разбойников, та, что архиепископ вошел в союз с
Барином и поддерживает его движение.
И еще! Раз уж здесь Горони, а не кто-либо из высокопоставленных
епископов, значит, они решили умыть руки, решительно списав его со счетов,
сделав вид, что они хотят спасти его душу, и, в случае его отказа от
отречения, передать на расправу Барину.
А ему от Барина ждать, кроме смерти, нечего. Миссия Барина на земле,
как он сам объявил - уничтожение Дерини. И он, конечно же, не позволит
лорду Дерини Моргану, попавшему ему в руки, уйти от той судьбы, которую
Барин предназначал всем.
Морган сдержал дрожь, с удовлетворением отметив, что он уже способен
сделать это, а затем снова посмотрел на Барина, вернувшегося на прежнее
место. Глаза Барина были холодны и безжалостны. В них сверкнул огонь,
когда он заговорил:
- Я не хочу терять время, Дерини. У тебя есть, что сказать, прежде
чем я произнесу свой приговор?
- Приго... - Морган резко оборвал себя на полуслове, внезапно
осознав, что он говорит вслух то, что думает. Он тут же постарался скрыть
свой страх и смятение.
Проклятие! Неужели он получил такую сильную дозу, что не может
контролировать свою речь? Ему следует тянуть время, ждать, пока наркотик
прекратит свое действие, пока мозг его не прояснится. Вся его жизнь
зависит от этого. Дункан, вероятно, уже встревожился и начал поиски, но
он, может быть, уже далеко от Святого Торина. Нет, ему не следует
рассчитывать на помощь Дункана. Нужно выждать, тянуть время, пока к нему
не вернуться силы.
- Ты будешь говорить, Дерини? - спросил Барин, пытаясь угадать по
выражению лица Моргана течение его мыслей.
Морган улыбнулся и хотел кивнуть, но рука, сжимавшая горло, была
тяжела, и звенья кольчуги впились в его шею.
- Мы в разных условиях, - проговорил он сдавленным голосом, - ты
знаешь, кто я такой, а я - нет.
- Я твой судья, Дерини, - коротко ответил Барин, продолжая с холодным
любопытством изучать Моргана. - Бог приказал мне освободить землю от
таких, как ты. Твоя смерть важный шаг на этом пути.
- Теперь я знаю, кто ты, - сказал Морган. Голос его окреп, но колени
дрожали от напряжения. Он старался, и на этот раз успешно, говорить
спокойно. - Ты тот самый Барин, который грабит мои северные владения и
сжигает поместья. Я слышал, что ты сжигаешь и людей. Разумеется, ты
делаешь это из милосердия.
- Иногда смерть необходима, - ответил холодно Барин. - Например,
твоя. Однако мне придется тебя порадовать. Скрепя сердце, я обещал дать
тебе возможность покаяться в грехах перед смертью. Лично я считаю это
напрасной тратой времени, но на этом настаивает архиепископ Лорис. Если ты
пожелаешь покаяться, то монсеньор Горони примет твою исповедь и попытается
спасти твою душу.
Морган посмотрел на Горони и нахмурился: у него есть еще возможность
подурачить их.
- Боюсь, что вы поспешили захватить меня, друзья мои, - сказал он
задумчиво. - Если бы вы не сочли за труд предварительно поговорить со
мной, то вы бы узнали, что я ехал в Джассу, чтобы отдаться на суд
архиепископов. Я уже решил отречься от своего могущества, покаяться в
грехах и вести жизнь, полную смирения, - солгал он.
Черные глаза Барина сузились.
- В это трудно поверить, Дерини. Из всего, что я слышал о тебе, можно
заключить, что великий Морган никогда не отречется от своего могущества, и
тем более никогда на смирится.
Морган чуть шевельнулся и с радостью обнаружил, что хватка державших
его немного ослабла.
- Я в твоей власти, Барин, - сказал он. - Тебе, наверное, сказали те,
кто посоветовал применить мерашу, что я, находясь под действием этого
наркотика, совершенно беспомощен. Разрушены не только мои тайные силы, но
и физические. Так что в таком состоянии я не могу лгать. - Это опять было
ложью, и теперь многое зависело от того, поверит Барин или нет.
Барин нахмурился, ковырнул носком сапога грязный пол, а затем покачал
головой.
- Я не понимаю, Морган, чего ты хочешь добиться. Твою жизнь уже ничто
не спасет: ты будешь сожжен на костре. Зачем перед смертью отягощать свою
душу новыми грехами?
Костер, - подумал Морган, и его лицо посерело. - Я буду сожжен на
костре как еретик, и у меня не будет возможности даже защитить себя.
- Я уже сказал, что хотел отдаться на суд архиепископов, - твердо
сказал Морган. - Вы не дадите мне с ними встретиться?
- Такой возможности для тебя больше не будет, - бесстрастно ответил
Барин. - Ты уже много раз мог сделать это раньше, но не сделал, и теперь
твоя жизнь для тебя потеряна. Постарайся спасти хоть самое ценное - душу.
Сделай это, пока мое терпение не лопнуло. Монсеньор Горони выслушает твою
исповедь, если ты пожелаешь.
Морган перевел взгляд на Горони.
- И вы собираетесь разрешить это, монсеньор? Вы будете стоять в
темноте и смотреть на убийство человека без всякого суда?
- У меня нет других приказаний, кроме как попытаться спасти вашу
душу, Морган. Таковы условия соглашения. После это вы будете всецело
принадлежать Барину.
- Я не принадлежу никому, священник! - крикнул Морган, глаза которого
вспыхнули гневом. - И я не верю, что архиепископы пошли на такое грубое
нарушение законов.
- Закон и справедливость не для таких, как вы, Морган, - возразил
Горони. Его лицо в свете факелов было зловещим. - Ну, так ты будешь
исповедоваться?
Морган лизнул пересохшие губы и мысленно обругал себя, что дал волю
темпераменту. Спор ни к чему хорошему не приведет, Барин и священник были
ослеплены ненавистью, а ему на них не повлиять. Он должен выиграть время!
Морган опустил глаза и постарался выразить на лице смирение и
покорность. Возможно, исповедь поможет ему протянуть время. За тридцать
лет жизни он совершил многое, в чем можно покаяться. И он был уверен, что
когда начнет говорить, то придумает еще столько же.
- Я прошу прощения, - сказал он тихо, я был слишком горяч. Это будет
тайная исповедь, или я должен говорить перед всеми?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67