Однако в ходе подготовки операции этот замысел был несколько изменен. В связи с тем, что противник начал сосредоточение сил в районах Тормосина и Котельниковского, было решено в первую очередь ударить во фланг и тыл войскам Манштейна, чтобы окончательно сорвать попытки немецко-фашистского командования деблокировать окруженную группировку ударами извне. Танковые корпуса Юго-Западного фронта должны были наступать на Тацинскую и Морозовск.
Удерживая господство в воздухе, ВВС Юго-Западного фронта должны были содействовать наземным войскам в прорыве обороны противника и развитии наступления в глубину. Мы понимали, что от успешного решения этой задачи в значительной степени зависит судьба операции, и делали все, чтобы обеспечить высокую эффективность действий авиации в наступлении. В случае разгрома итальянских и немецких дивизий на Среднем Дону Юго-Западный фронт тем самым оказал бы существенную помощь нашим войскам в быстрейшей ликвидации окруженной под Сталинградом группировки противника.
В период подготовки к наступлению мы очень хорошо сработались с командиром 24-го танкового корпуса Василием Михайловичем Бадановым. Небольшого роста, энергичный, он носил простой овчинный полушубок, огромную папаху. Баданов когда-то был учителем, а теперь напоминал командира времен гражданской войны. Но за внешней его простотой таился глубокий ум, твердая воля крупного военачальника.
Корпус имел особую задачу: после ввода в прорыв выйти на аэродром в Тацинской - главной авиационной базе немцев, с которой производилось обеспечение армии Паулюса. Когда мы уточняли с Василием Михайловичем порядок совместных действий, он особенно настаивал на том, чтобы его корпус поддерживало побольше авиационных сил. Помнится, он говорил:
- Артиллерии я с собой много взять не могу. Она обязательно застрянет в снегу и отстанет от танков. Мне бы побольше автоматчиков да еще бы хорошую помощь с воздуха.
Мы обещали командиру корпуса оказать максимально возможную поддержку силами авиации. И действительно, впоследствии авиаторы не нарушили данного ими слова: в ходе операции в первую очередь удовлетворялись заявки В. М. Баданова.
Войска Воронежского и Юго-Западного фронтов сосредоточили свои основные силы на небольшом плацдарме на правом берегу Дона. Их нужно было надежно прикрыть от воздействия авиации противника, однако 207-я истребительная дивизия полковника А. П. Осадчего к началу операции так и не прибыла. После артиллерийской подготовки войска перешли в наступление, но встретили сильное огневое сопротивление. В первый день прорыв не состоялся.
Вечером, возвращаясь с плацдарма, я с тревогой думал: "Если завтра утром авиация противника начнет бомбить наши войска, они понесут большие потери. Ведь прикрыть их нечем: истребителей нет. Не попробовать ли прикрыть войска штурмовиками Ил-2? В данной обстановке это, пожалуй, единственное решение, которое может спасти положение".
Предложение было доложено представителю Ставки генералу Н. Н. Воронову. Он в свою очередь сообщил о нем Сталину и получил разрешение. Тут же командиру штурмовой дивизии полковнику П. И. Мироненко были даны конкретные указания, как прикрывать войска и действовать при появлении бомбардировщиков врага.
Прикрытие организовали в три яруса, эшелонируя "илы" на разных высотах. Когда появлялись немцы, штурмовики встречали их заградительным огнем из 37-миллиметровых пушек. Стрельбу открывали одновременно, всем звеном. Противник сбрасывал бомбы, не дойдя до цели. Нам удалось перехватить доклады немецких летчиков по радио о том, что "появились новые советские истребители с мощным вооружением".
Об эффективных действиях штурмовиков в качестве истребителей можно судить по такому эпизоду. По вызову с КП на прикрытие плацдарма отправилась группа экипажей под командованием младшего лейтенанта В. С. Дьяконова. Когда "илы" были уже над линией фронта, ведущий заметил несколько эшелонов "юнкерсов", идущих по направлению к позициям наших войск. Дьяконов решил атаковать фашистов. С ходу на встречных курсах ринулся он со своим ведомым младшим лейтенантом Гариным на ведущее звено первой девятки бомбардировщиков. Младшие лейтенанты Юхвин и Чекмарев атаковали ведущее звено второй группы "юнкерсов".
С первой же атаки Дьяконов поджег фашистский самолет. Дружным сосредоточенным огнем Чекмарев и Юхвин сбили "юнкерса" из второй девятки. Выходя из атаки, Гарин заметил, что в ста - ста пятидесяти метрах от его самолета разворачивается Ю-87. Летчик довернул свою машину влево, и немец оказался сзади. Этим воспользовался воздушный стрелок старший сержант Титов и дал по врагу длинную очередь. "Юнкерс" накренился, загорелся и врезался в землю.
Таким образом, летчики группы Дьяконова сбили три вражеских машины.
Прикрытие наземных войск самолетами Ил-2 в данной обстановке вполне оправдало себя.
В прорыв были введены танковые корпуса. Части генерала Баданова подошли к Тацинской ночью и атаковали аэродром, на котором было сосредоточено более двухсот самолетов. Как мне потом рассказывал Баданов, немцы не ожидали нападения и были захвачены врасплох.
Глубокой зимней ночью со всех сторон неожиданно раздался грохот советских танков. Гремели пушечные залпы, рвались снаряды, трещали пулеметы, автоматы. Немецких летчиков охватила паника. Они выскакивали из домов и землянок в нижнем белье и бежали куда попало. Некоторые пытались организовать оборону, остановить бегущих, но бронированная лавина крушила на своем пути все: самолеты, автомашины, склады.
Генерал Баданов все время держал с нами связь по радио. Потом связь прекратилась. Мы послали к Баданову бомбардировщик Пе-2, но он не вернулся. Тогда ночью отправили туда У-2, однако он тоже пропал. Позже стало известно, что немцы все время обстреливали аэродром. При появлении наших самолетов обстрел прекращался, но стоило машинам приземлиться, как противник снова открывал огонь. Оба наших самолета оказались выведенными из строя.
Уничтожив вражескую технику, танкисты корпуса В. М. Баданова ночью сосредоточились в северной части Тацинской - вместе с ними находились и экипажи двух наших поврежденных самолетов - и ушли на север. На рассвете, после артиллерийской подготовки, фашисты пошли в атаку на аэродром, но там уже никого не было.
Фельдмаршал Манштейн впоследствии писал:
"Гитлер приказывал обеспечить всем необходимым окруженную армию Паулюса, а обеспечивать было нечем, так как аэродромы Морозовский и Тацинская подверглись жесточайшему разгрому, в результате которого материальная часть и горючее были уничтожены, а личный состав наполовину перебит, другая же половина разбежалась неизвестно куда".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Удерживая господство в воздухе, ВВС Юго-Западного фронта должны были содействовать наземным войскам в прорыве обороны противника и развитии наступления в глубину. Мы понимали, что от успешного решения этой задачи в значительной степени зависит судьба операции, и делали все, чтобы обеспечить высокую эффективность действий авиации в наступлении. В случае разгрома итальянских и немецких дивизий на Среднем Дону Юго-Западный фронт тем самым оказал бы существенную помощь нашим войскам в быстрейшей ликвидации окруженной под Сталинградом группировки противника.
В период подготовки к наступлению мы очень хорошо сработались с командиром 24-го танкового корпуса Василием Михайловичем Бадановым. Небольшого роста, энергичный, он носил простой овчинный полушубок, огромную папаху. Баданов когда-то был учителем, а теперь напоминал командира времен гражданской войны. Но за внешней его простотой таился глубокий ум, твердая воля крупного военачальника.
Корпус имел особую задачу: после ввода в прорыв выйти на аэродром в Тацинской - главной авиационной базе немцев, с которой производилось обеспечение армии Паулюса. Когда мы уточняли с Василием Михайловичем порядок совместных действий, он особенно настаивал на том, чтобы его корпус поддерживало побольше авиационных сил. Помнится, он говорил:
- Артиллерии я с собой много взять не могу. Она обязательно застрянет в снегу и отстанет от танков. Мне бы побольше автоматчиков да еще бы хорошую помощь с воздуха.
Мы обещали командиру корпуса оказать максимально возможную поддержку силами авиации. И действительно, впоследствии авиаторы не нарушили данного ими слова: в ходе операции в первую очередь удовлетворялись заявки В. М. Баданова.
Войска Воронежского и Юго-Западного фронтов сосредоточили свои основные силы на небольшом плацдарме на правом берегу Дона. Их нужно было надежно прикрыть от воздействия авиации противника, однако 207-я истребительная дивизия полковника А. П. Осадчего к началу операции так и не прибыла. После артиллерийской подготовки войска перешли в наступление, но встретили сильное огневое сопротивление. В первый день прорыв не состоялся.
Вечером, возвращаясь с плацдарма, я с тревогой думал: "Если завтра утром авиация противника начнет бомбить наши войска, они понесут большие потери. Ведь прикрыть их нечем: истребителей нет. Не попробовать ли прикрыть войска штурмовиками Ил-2? В данной обстановке это, пожалуй, единственное решение, которое может спасти положение".
Предложение было доложено представителю Ставки генералу Н. Н. Воронову. Он в свою очередь сообщил о нем Сталину и получил разрешение. Тут же командиру штурмовой дивизии полковнику П. И. Мироненко были даны конкретные указания, как прикрывать войска и действовать при появлении бомбардировщиков врага.
Прикрытие организовали в три яруса, эшелонируя "илы" на разных высотах. Когда появлялись немцы, штурмовики встречали их заградительным огнем из 37-миллиметровых пушек. Стрельбу открывали одновременно, всем звеном. Противник сбрасывал бомбы, не дойдя до цели. Нам удалось перехватить доклады немецких летчиков по радио о том, что "появились новые советские истребители с мощным вооружением".
Об эффективных действиях штурмовиков в качестве истребителей можно судить по такому эпизоду. По вызову с КП на прикрытие плацдарма отправилась группа экипажей под командованием младшего лейтенанта В. С. Дьяконова. Когда "илы" были уже над линией фронта, ведущий заметил несколько эшелонов "юнкерсов", идущих по направлению к позициям наших войск. Дьяконов решил атаковать фашистов. С ходу на встречных курсах ринулся он со своим ведомым младшим лейтенантом Гариным на ведущее звено первой девятки бомбардировщиков. Младшие лейтенанты Юхвин и Чекмарев атаковали ведущее звено второй группы "юнкерсов".
С первой же атаки Дьяконов поджег фашистский самолет. Дружным сосредоточенным огнем Чекмарев и Юхвин сбили "юнкерса" из второй девятки. Выходя из атаки, Гарин заметил, что в ста - ста пятидесяти метрах от его самолета разворачивается Ю-87. Летчик довернул свою машину влево, и немец оказался сзади. Этим воспользовался воздушный стрелок старший сержант Титов и дал по врагу длинную очередь. "Юнкерс" накренился, загорелся и врезался в землю.
Таким образом, летчики группы Дьяконова сбили три вражеских машины.
Прикрытие наземных войск самолетами Ил-2 в данной обстановке вполне оправдало себя.
В прорыв были введены танковые корпуса. Части генерала Баданова подошли к Тацинской ночью и атаковали аэродром, на котором было сосредоточено более двухсот самолетов. Как мне потом рассказывал Баданов, немцы не ожидали нападения и были захвачены врасплох.
Глубокой зимней ночью со всех сторон неожиданно раздался грохот советских танков. Гремели пушечные залпы, рвались снаряды, трещали пулеметы, автоматы. Немецких летчиков охватила паника. Они выскакивали из домов и землянок в нижнем белье и бежали куда попало. Некоторые пытались организовать оборону, остановить бегущих, но бронированная лавина крушила на своем пути все: самолеты, автомашины, склады.
Генерал Баданов все время держал с нами связь по радио. Потом связь прекратилась. Мы послали к Баданову бомбардировщик Пе-2, но он не вернулся. Тогда ночью отправили туда У-2, однако он тоже пропал. Позже стало известно, что немцы все время обстреливали аэродром. При появлении наших самолетов обстрел прекращался, но стоило машинам приземлиться, как противник снова открывал огонь. Оба наших самолета оказались выведенными из строя.
Уничтожив вражескую технику, танкисты корпуса В. М. Баданова ночью сосредоточились в северной части Тацинской - вместе с ними находились и экипажи двух наших поврежденных самолетов - и ушли на север. На рассвете, после артиллерийской подготовки, фашисты пошли в атаку на аэродром, но там уже никого не было.
Фельдмаршал Манштейн впоследствии писал:
"Гитлер приказывал обеспечить всем необходимым окруженную армию Паулюса, а обеспечивать было нечем, так как аэродромы Морозовский и Тацинская подверглись жесточайшему разгрому, в результате которого материальная часть и горючее были уничтожены, а личный состав наполовину перебит, другая же половина разбежалась неизвестно куда".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111