На собрание, созванное солдатским комитетом по этому поводу, пришли почти все летчики, мотористы, связисты, тыловики. Слово взял Глеб Александрович Глебовский. Бывший питерский рабочий, а затем отрядный шофер говорил убежденно, горячо, призывая всех добросовестно выполнить распоряжение Советской власти. Его поддержали все присутствующие.
И вот мы в Ефремове. Здесь кто-то уже успел пустить провокационный слух о контрреволюционных настроениях у прибывающих авиаторов. Ефремовские красногвардейцы решили встретить "белых летчиков" во всеоружии. Станцию оцепили, на крыши затащили пулеметы.
Эшелон с самолетами и имуществом остановился у закрытого семафора. С подножки одного из вагонов спрыгнули Кадин и Глебовский. Их встретил красногвардейский патруль и предложил следовать к коменданту станции. Наших начальников повели под конвоем. Однако вскоре семафор открылся, паровоз тяжело вздохнул и потянул через входную стрелку платформы и теплушки. Еще издали мы увидели на перроне вокзала Кадина и Глебовского. Они встречали нас вместе с комендантом и красногвардейцами. Немного посмеявшись над опасениями ефремовцев, мы начали разгрузку.
Сюда же из Полоцка прибыла 1-я авиабаза нашего дивизиона. Вновь довелось встретить многих знакомых. Среди них был председатель солдатского комитета базы Федор Иванович Жаров. Всегда уравновешенный, рассудительный, солдат пользовался среди сослуживцев большим авторитетом. Впоследствии Федор Иванович занимал крупные руководящие посты в Военно-Воздушных Силах страны. До последних дней жизни своей генерал-лейтенант авиации Жаров отдавал все силы на благо укрепления боевой мощи крылатого флота пятого океана.
Мы наладили тесный контакт с населением, особенно с местной партийной организацией. Это оказывало революционизирующее воздействие на личный состав нашего отряда. К нам пришел старый ефремовский коммунист Поляков. Он был избран председателем партячейки, состоявшей в большинстве своем из сочувствующих. Я по-прежнему оставался секретарем.
Время было трудное. Перед партийной ячейкой вставало множество вопросов, в частности о повышении боеспособности отряда, о разъяснении личному составу политики партии.
После гибели летчика Чарухина командование и партийная организация всерьез взялись за укрепление дисциплины в отряде. Было принято решение всем переселиться с частных квартир на аэродром, в бараки. Ефремовский уездный комитет большевистской партии поддержал наши мероприятия.
По решению партийной ячейки проводились беседы о том, какое значение придает дисциплине Владимир Ильич Ленин, о необходимости создания регулярной Красной Армии. В обстановке нараставшей угрозы военной интервенции никому из нас не были безразличны судьбы молодой Советской республики, вопросы укрепления ее обороноспособности. Летчики, мотористы, связисты полностью разделяли ленинский курс нашей партии и своей самоотверженной работой вносили вклад в дело создания советской авиации.
Партия большевиков сплачивала вокруг себя все здоровые силы. Партийная ячейка нашего отряда пополнялась новыми людьми. На правах сочувствующих в нее вступали летчики, мотористы, красноармейцы. Глебовского, Радченко и Солопова приняли в партию. Более года я был сочувствующим. Теперь, когда изучил Программу и Устав партии, приобщился к партийной работе, вступление в члены РКП (б) стало для меня самым насущным делом. В 1918 году я навечно связал свою жизнь с партией великого Ленина.
За власть Советов
Приказом Наркомвоенмора No 385 от 24 мая 1918 года было организовано Главное управление Рабоче-Крестьянского Воздушного флота (Главвоздухофлот), во главе которого стали А.С.Воротников, К. В. Акашев и А. В. Сергеев. Главвоздухо-флоту подчинялись все авиационные части, школы и учреждения, не принимавшие непосредственного участия в боевых действиях. Для руководства авиацией действующей армии при Реввоенсовете Республики было создано Полевое управление авиации и воздухоплавания (Авиадарм.), начальником которого был назначен А. В. Сергеев.
Летом того же года по приказу Главвоздухофлота 25-й корпусной авиаотряд передислоцировался на Западный фронт, в город Сычевку, Смоленской губернии. Опорой Советской власти здесь были труженики табачной фабрики, железнодорожники из депо и петроградские рабочие, вынужденные из-за голода вернуться в родные края.
Вскоре после перебазирования наш отряд был переформирован во 2-ю Тверскую авиационную группу. Ее командиром назначили Г. П. Кадина. Группа пополнилась самолетами и личным составом. В частности, на должность летнаба приехал коммунист москвич Сергей Глазов.
И все-таки авиационных кадров не хватало. Поэтому приходилось набирать специалистов из местных жителей. К нам попадали люди самых различных политических убеждений. Командир мало интересовался политическими взглядами тех, кто поступал к нам на службу.
Неведомо откуда в группу были зачислены бывшие графы братья Коновницыны. Затем Кадин приютил нескольких монархистов. Контрреволюционеры оживились. Усилившаяся деятельность врагов Советской власти не могла не волновать коммунистов. Обстановка день ото дня накалялась.
Как-то на общем собрании личного состава обсуждался вопрос о наборе специалистов из местного населения. В числе других выступил коммунист метеоролог Григорий Аниховский, закончивший до военной службы Могилевский лесной институт.
- Мы против приема в группу политически сомнительных людей, - решительно сказал он.
Это был прямой намек в адрес командира, без разбора зачислявшего в группу монархистов, кадетов, эсеров... Кадину, видимо, не понравилось выступление Григория. Он стал предвзято относиться к метеорологу и даже грозился арестовать его, но коммунисты поддержали Аниховского.
Осенью на Смоленщине вспыхнули контрреволюционные восстания. В Гжатске заговор изменников возглавил полковник царской армии Попов. Он жестоко расправился с руководителями партийных, советских органов, активистами города и повел свои банды на Ржев и Сычевку.
Уездный партийный комитет мобилизовал коммунистов для борьбы с врагом и поручил проведение операции по подавлению восстания председателю местного ЧК товарищу Зайцеву. Личный состав авиагруппы получил задачу срочно принять меры к обороне города и аэродрома. Отряд разделился: часть сил была брошена на оборону города, а летчики приступили к разведывательным полетам. Надо сказать, что экипажи довольно скоро обнаружили скопление контрреволюционеров и постоянно следили за их действиями.
Меня поставили во главе пулеметной команды, охранявшей южные подступы к Сычевке. К вечеру мы заняли оборону у шоссе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111