Ну и наши же батальонные минометы немного поддержат...
Других мнений не было, а решать предстояло Николенко вместе с командиром полка. К нему Николай Михайлович и поехал.
- Видел теперь, как на этом плацдарме наступать? - невесело спросил подполковник. - Завтра, может быть, лучше дело пойдет. Снарядов обещают подкинуть, еще одну батарею хотят дать...
- Артподготовка в шесть ноль-ноль? - с чуть уловимой иронией осведомился Николенко.
- Точно! Уже и приказ в дивизии подписан. Да ты это к чему?
- А к тому, дорогой товарищ подполковник, что после таких, как сегодня, артподготовок в наступление идти нельзя. И если чуть покрепче будет, тоже нельзя.
- С ума сошел! - вскипел подполковник. - Как это ты можешь отказываться, когда есть приказ командира дивизии?! Вы нам приданы и обязаны во всем нашему генералу подчиняться.
- Не горячись, друг, не горячись! - успокаивающе поднял руку Николенко. - Мы подчинялись и будем подчиняться, но выяснить кое-что все-таки надо... Скажи мне прямо: артподготовку минут на сорок, да поплотнее, сможешь завтра обеспечить?
- Вряд ли... Даже если подвезут снаряды, не хватит их на такой срок. Новая батарея тоже особой погоды но сделает.
- И неизвестно, будет ли еще эта батарея. Ведь только обещают! напомнил Николенко.
- Но приказ есть приказ!
- Знаю, устав проходил когда-то... Но свой приказ командир дивизии может еще изменить. Вашему генералу что, собственно, надо - Речицей овладеть или чтобы мы после артподготовки опять перед немецкими окопами залегли?
- А как же овладеешь без подготовки?
- Вот мы к делу и подошли! Теперь прошу выслушать меня повнимательней.
Николенко развил перед командиром полка идею внезапного ночного удара.
- Все это выглядит соблазнительно, - сказал подполковник, - но не очень-то привыкли наши солдаты к ночному бою, да еще в населенном пункте. Ведь народ у нас главным образом из нового пополнения... Не согласится командир дивизии, нет!
- Что у него, голова хуже, чем у нас с тобой?! Постараемся убедить... А насчет солдат правильно заметил: в таком бою особая сноровка нужна. Вот поэтому мы вперед и пойдем, таранить будем, а ваше дело - покрепче поддержать нас, зачистить все концы в Речице и организовать оборону на случай немецких контратак... Тем временем мы метнемся захватывать переправу.
- Нам бы только войти в Речицу, зацепиться.
- И войдем, и пройдем! Давай связывайся с генералом.
- Нельзя о таких вещах по телефону. Лучше съездим!
Против ожиданий подполковника командир дивизии отнесся к предложению партизан очень благожелательно. Задав Николенко несколько вопросов и немного подумав, генерал сказал:
- Согласен! Но ответственность вы берете на себя огромную. Если только растревожите противника, заставите его подтянуть к плацдарму новые силы - этим испортите все дело. Будем тогда ругаться!
- Не придется ругаться, товарищ генерал! Только скажите вашим людям, чтобы покрепче закреплялись в селе.
- Это мы обеспечим. Желаю успеха нашим помощникам-партизанам!
Едва вернулся Николенко к себе, как снова началась подготовка к бою. Захватила она в первую очередь командный и политический состав батальонов. Рядовые партизаны пока отдыхали, знакомились с красноармейцами, искали среди них земляков, вели с ними бесконечные разговоры. И у бойцов с погонами на плечах, и у бойцов с красными ленточками на шапках было о чем порасспросить друг друга, о чем порассказать.
Вот молоденький партизан в черной эсэсовской шинели, добытой, наверно, в Несухоеже, повествует подсевшим к нему солдатам:
- А работала та Маруся на станции писарем по мелкой переписке - пол подмести, дров принести, а короче говоря - уборщицей. Ей-то мы и послали через связных мину с взрывателем натяжного действия. Задание Маруся получила простое: уничтожить начальника станции. Ну, сами понимаете, заложить мину в кабинете уборщице ничего не стоит! Тут вопрос другой. Кто, спрашивается, за взрыватель потянет? А пусть сам фашистский начальник и тянет, у нас же для этого лишних людей нет. Положила Маруся мину в ящик стола, а проволочку от взрывателя к соседнему ящику подвела и с задней стороны прикрепила. Теперь какой из ящиков ни выдвинешь, все равно мина грохнет...
- Ловко! Ну и как? Взорвался начальник?
- Попробуй тут не взорвись!.. Хоронить было нечего.
- А Маруся?
- Что ей сделается! В партизаны ушла... Поварихой у нас в третьей роте.
В другой группе партизан тоже упоминается женское имя, хотя и не о женщине идет речь. Красноармеец никак не может объяснить нашим партизанам, как действуют реактивные установки - "катюши".
- Нет у нее никакого ствола, это же не пушка! - говорит армеец. Снаряды у "катюши" своим ходом летят, да не по одному, а целой шеренгой, стрелами такими огненными...
- А почему "катюшей" назвали? - интересуются партизаны.
- За голос! - усмехается солдат. - Грохот от залпов протяжный, будто кто песню заводит... Немцы одного голоса ее боятся! Запела бы тут "катюша", заиграла, так сразу бы всех фашистов из Речицы вымело.
- Посмотреть бы на нее!
- Еще посмотришь! На вид-то ничего особенного: автомашина, а сверху платформочка под брезентом... Зато в бою хороша!
Два парторга, армейский и наш, сидят в стороне и ведут свой большой и серьезный разговор.
- Ну, а как же вы относитесь к коммунистам окруженцам или бежавшим из плена, если у них партбилетов нет? - спрашивает армеец. - Я понимаю, многим зарыть свои партбилеты пришлось или совсем уничтожить, но ведь и на слово нельзя верить, что партийный!
- Конечно, нельзя! Но ведь видно человека, как он себя ведет. Ведь воюет каждый не для того, чтобы умереть, а для того, чтобы жить. Он за Родину борется, за народ, но и за себя тоже, он уцелеть надеется... А уцелеет, так все равно после войны выяснится, если соврал! И разве коммунист льготу какую-нибудь на войне получает? Будь впереди, будь на самых опасных местах - вот тебе и вся льгота.
- Это правильно, - кивнул армеец.
- Мы верим людям, по и кое-что уточняем. У товарищей того, кто заявил себя коммунистом, о нем справляемся, иной раз и на Большую землю запросы шлем... А когда картина ясна, обком наш подпольный постановляет: такому-то подтвердить стаж. Но для обкома мало удостовериться, что действительно вступал человек в партию. Важно, как себя он в плену или в окружении вел, показал ли себя стойким коммунистом, важно, и как теперь, у нас, он воюет.
- Подход у вас всесторонний! Но вот насчет стажа не всегда свидетелей найдешь.
- Не всегда. Расскажу тебе такой случай... Пришел к нам еще в сорок первом году красноармеец минометчик Сергей Мазепов. Из окружения выбрался... Говорит, что коммунист, по билет уничтожил, опасаясь, как бы врагу не достался. И никак мы не можем это проверить! Вышел Мазепов из окружения в одиночку, знавших его раньше людей у нас нет, область, из которой Мазепов, под оккупацией находится, райком не запросишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110