Мы - не предатели родины. Мы не
допустим, чтобы копыта варварских коней топтали нашу страну!
- Про копыта коней, - сказал Даттам, - говори на общем совете.
Просто ты думаешь, что Бажар - тоже варвар, и они сговорятся с
ним, а не с тобой.
Рехетта промолчал.
* * *
Плохие советчики отговаривали Даттама ехать к варварам,
говорили, что Рехетта просто хочет спровадить его из Варнарайна.
Даттам, однако, явился на следующий день к пророку и сказал:
- Я поеду, и вот почему: для успеха восстания нужно
продовольствие. Народ пойдет за тем, кто даст ему еды. Если
зерна нет в Варнарайне, надо купить его у варваров... Дай мне
два миллиона золотых государей, и я привезу зерна на всю летнюю
кампанию.
Рехетта сказал:
- Хорошо.
Думается мне, что Даттам был глуп, а Рехетта - благороден.
Почему Рехетта был благороден? Потому что поставил интересы
народа выше собственных. Ибо деньги для зерна надо было изъять
тайно от Бажара и других: станут говорить, что Рехетта утаил
золото... А зерно привезет Даттам - станут говорить: Даттам
накормил народ.
Почему же Даттам был глуп? Потому что ему все казалось, что
восстание - это предприятие, и что кто накормит народ хлебом,
тот и получит прибыль властью. Разве, однако, законы войны -
законы хозяйства?
Воистину восстание: время, когда отмирают силлогизмы и
господствуют чары! И народ не отличает правду от насмешки над
правдой. Поднимаются люди во имя изобилия вещей и радости жизни
- а меж тем, поглядишь, какое равнодушие к вещам и жизням...
* * *
По приезде Даттама к варварам выяснилось, что варвары совершенно
не понимают дел империи. Послов правительства они называли
"вассалами императора", а послов мятежников "вассалами Небесного
Кузнеца".
Король Шадаур Алом раскрыл Даттаму врата гостеприимства, подарил
рабов и меха, а молодой сын его стал побратимом Даттама. Послы
правительства встревожились и прибавили денег королю. Даттам
тоже встревожился и дал королю еще больше денег. Послы
правительства посовещались и подарили королю черноногого коня
стоимостью в две тысячи золотых. Король этого и добивался.
Золото он раздал дружине и двинулся в поход на инуваков,
вторгшихся в его край с северо-востока.
Даттам спросил, может ли король продать ему зерно. Тот удивился:
- Откуда у меня запасы зерна? Я - господин свободных людей, а
оброк платят только рабы... Рабов, кстати, могу продать...
Даттам удивился:
- Если у вас нет запасов, что же вы делаете, если в стране
неурожай?
- Я иду войной на соседей, - отвечал король, - и вообще сдается
мне, что свободному человеку не подобает добывать трудом то, что
можно добыть разбоем.
* * *
Тогда Даттам решил купить зерно у владельцев поместий и поехал
по стране варваров. Надо сказать, что завоеватели ее тоже в
некотором роде были колдунами: села превратили в поместья,
каналы во рвы, города - в леса и топи. С тех пор у аломов все
наоборот. Земля тоже общая, но не с тем, чтоб была
справедливость, а с тем, чтоб хранить боеспособность. Торговцев
презирают - но не потому, что те алчны и вороваты, а потому, что
не склонны к вооруженному грабежу. Церемоний и мер нт
знеют,исспу ан. Золото считают богом и зарывают его врывают его
в землю. Живут очень бедно, потому что в древности, когда
раздавали священные вещи, варвары опоздали: злаки и треножники
уже разобрали, остался только меч и конь.
Так близки к звериной природе, что многие в бою, вопреки своей
воле, обращаются в рысей и волков. Однако, надо сказать, что
когда две рыси дерутся, они дерутся по правилам: сначала шипят,
бранятся, брюшко показывают, потом сходятся в поединке. А звери
миролюбивые, как зимородок, дерутся насмерть и без правил.
А у варваров, если кто побежден в поединке, становится лучшим
другом победившего. Даттам приобрел очень много друзей, но все
равно считал, что лучший способ борьбы - не поединок, а резня,
ибо в глубине души был миролюбив.
Господа, охотясь, разоряют поля, а воюя - все остальное.
Крестьяне поэтому запасов не делают. Все выращенное сверх
необходимого идет не государству, а на корм скоту и господам. На
пирах едят сверх меры, предусмотрительность и бережливость
считается позором, как знание грамоты. Так что оказалось, что
зерна на продажу нет ни у короля, ни у господ, ни у крестьян.
Король подарил Даттаму поместье, к нему многие пристали в
дружину. Одевался и вел себя Даттам, как варвар. Говорил: "Как
свободный человек".
* * *
Про золотые глаза Даттама все говорили: "большой шакун".
Дело в том, что у варваров, как и в империи почитали Шакуника,
но почитали неправильно, вертелись и пели, как в бою. Это слово,
"шакун", на вейский даже не переведешь, как, скажем, слово
"сущее" - на аломский.
Шакун - это вроде силы, мощи и судьбы. Сущее без существующего,
субстанция без акциденции, чистая значимость и чистая форма.
Растекается по мирозданию, как масло по гадательному ковшу, но
как бы задерживается в складках бытия, удачливых людях и
чудесных предметах. Большой шакун, - это и плодовитая корова, и
урожайный год, и удачливый воин. Большой шакун - в мечах и
конях, которыми король одаряет своих верных. Король как бы не
средоточие закона, а средоточие удачи.
Даттам принес в жертву Шакунику сто баранов: догадался, что его
после этого будут очень почитать. А самому богу сказал так:
- Мне надоели боги-чиновники, боги-неудачники, боги-сумасшедшие
и боги-трансцендентные. Я нашел тебя, и я буду владеть тобой,
как своей волей и собственностью.
* * *
Несколько раз Даттам встречался с монахами-шакуниками из
империи. Дело в том, что служителям бога, почитаемого по обе
стороны границы, было как-то легче ходить из империи к варварам.
А так как храм был весьма склонен к наживанию денег, то
поговаривали, что монахи ходят туда и обратно с контрабандой.
Однажды разыскавший Даттама монах-шакуник передал Даттаму письма
от Бажара и Рехетты. Рехетта писал: "Весной поля остались
пустыми. Крестьяне разучились сеять рис и не научились воевать.
Правительственные войска стоят на границах и ждут, пока
бунтовщики сдадутся сами. Если ты не вернешься с зерном, -
восстание обречено".
Бажар писал: "Рехетта хочет задержать вас у варваров под любым
предлогом. Он оттер всех, кто начинал с ним восстание, и окружил
себя бывшими чиновниками. Не имея убеждений и заслуг перед
народом, они зависят лишь от милости Рехетты. Принялись за
прежнее: понуждают крестьян сеять рис и платить налоги, а не
сражаться за свободу. Возвращайтесь немедленно - нам нужны вы,
оружие и кони".
Письма были запечатаны, однако монах спросил, когда Даттам их
дочитал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
допустим, чтобы копыта варварских коней топтали нашу страну!
- Про копыта коней, - сказал Даттам, - говори на общем совете.
Просто ты думаешь, что Бажар - тоже варвар, и они сговорятся с
ним, а не с тобой.
Рехетта промолчал.
* * *
Плохие советчики отговаривали Даттама ехать к варварам,
говорили, что Рехетта просто хочет спровадить его из Варнарайна.
Даттам, однако, явился на следующий день к пророку и сказал:
- Я поеду, и вот почему: для успеха восстания нужно
продовольствие. Народ пойдет за тем, кто даст ему еды. Если
зерна нет в Варнарайне, надо купить его у варваров... Дай мне
два миллиона золотых государей, и я привезу зерна на всю летнюю
кампанию.
Рехетта сказал:
- Хорошо.
Думается мне, что Даттам был глуп, а Рехетта - благороден.
Почему Рехетта был благороден? Потому что поставил интересы
народа выше собственных. Ибо деньги для зерна надо было изъять
тайно от Бажара и других: станут говорить, что Рехетта утаил
золото... А зерно привезет Даттам - станут говорить: Даттам
накормил народ.
Почему же Даттам был глуп? Потому что ему все казалось, что
восстание - это предприятие, и что кто накормит народ хлебом,
тот и получит прибыль властью. Разве, однако, законы войны -
законы хозяйства?
Воистину восстание: время, когда отмирают силлогизмы и
господствуют чары! И народ не отличает правду от насмешки над
правдой. Поднимаются люди во имя изобилия вещей и радости жизни
- а меж тем, поглядишь, какое равнодушие к вещам и жизням...
* * *
По приезде Даттама к варварам выяснилось, что варвары совершенно
не понимают дел империи. Послов правительства они называли
"вассалами императора", а послов мятежников "вассалами Небесного
Кузнеца".
Король Шадаур Алом раскрыл Даттаму врата гостеприимства, подарил
рабов и меха, а молодой сын его стал побратимом Даттама. Послы
правительства встревожились и прибавили денег королю. Даттам
тоже встревожился и дал королю еще больше денег. Послы
правительства посовещались и подарили королю черноногого коня
стоимостью в две тысячи золотых. Король этого и добивался.
Золото он раздал дружине и двинулся в поход на инуваков,
вторгшихся в его край с северо-востока.
Даттам спросил, может ли король продать ему зерно. Тот удивился:
- Откуда у меня запасы зерна? Я - господин свободных людей, а
оброк платят только рабы... Рабов, кстати, могу продать...
Даттам удивился:
- Если у вас нет запасов, что же вы делаете, если в стране
неурожай?
- Я иду войной на соседей, - отвечал король, - и вообще сдается
мне, что свободному человеку не подобает добывать трудом то, что
можно добыть разбоем.
* * *
Тогда Даттам решил купить зерно у владельцев поместий и поехал
по стране варваров. Надо сказать, что завоеватели ее тоже в
некотором роде были колдунами: села превратили в поместья,
каналы во рвы, города - в леса и топи. С тех пор у аломов все
наоборот. Земля тоже общая, но не с тем, чтоб была
справедливость, а с тем, чтоб хранить боеспособность. Торговцев
презирают - но не потому, что те алчны и вороваты, а потому, что
не склонны к вооруженному грабежу. Церемоний и мер нт
знеют,исспу ан. Золото считают богом и зарывают его врывают его
в землю. Живут очень бедно, потому что в древности, когда
раздавали священные вещи, варвары опоздали: злаки и треножники
уже разобрали, остался только меч и конь.
Так близки к звериной природе, что многие в бою, вопреки своей
воле, обращаются в рысей и волков. Однако, надо сказать, что
когда две рыси дерутся, они дерутся по правилам: сначала шипят,
бранятся, брюшко показывают, потом сходятся в поединке. А звери
миролюбивые, как зимородок, дерутся насмерть и без правил.
А у варваров, если кто побежден в поединке, становится лучшим
другом победившего. Даттам приобрел очень много друзей, но все
равно считал, что лучший способ борьбы - не поединок, а резня,
ибо в глубине души был миролюбив.
Господа, охотясь, разоряют поля, а воюя - все остальное.
Крестьяне поэтому запасов не делают. Все выращенное сверх
необходимого идет не государству, а на корм скоту и господам. На
пирах едят сверх меры, предусмотрительность и бережливость
считается позором, как знание грамоты. Так что оказалось, что
зерна на продажу нет ни у короля, ни у господ, ни у крестьян.
Король подарил Даттаму поместье, к нему многие пристали в
дружину. Одевался и вел себя Даттам, как варвар. Говорил: "Как
свободный человек".
* * *
Про золотые глаза Даттама все говорили: "большой шакун".
Дело в том, что у варваров, как и в империи почитали Шакуника,
но почитали неправильно, вертелись и пели, как в бою. Это слово,
"шакун", на вейский даже не переведешь, как, скажем, слово
"сущее" - на аломский.
Шакун - это вроде силы, мощи и судьбы. Сущее без существующего,
субстанция без акциденции, чистая значимость и чистая форма.
Растекается по мирозданию, как масло по гадательному ковшу, но
как бы задерживается в складках бытия, удачливых людях и
чудесных предметах. Большой шакун, - это и плодовитая корова, и
урожайный год, и удачливый воин. Большой шакун - в мечах и
конях, которыми король одаряет своих верных. Король как бы не
средоточие закона, а средоточие удачи.
Даттам принес в жертву Шакунику сто баранов: догадался, что его
после этого будут очень почитать. А самому богу сказал так:
- Мне надоели боги-чиновники, боги-неудачники, боги-сумасшедшие
и боги-трансцендентные. Я нашел тебя, и я буду владеть тобой,
как своей волей и собственностью.
* * *
Несколько раз Даттам встречался с монахами-шакуниками из
империи. Дело в том, что служителям бога, почитаемого по обе
стороны границы, было как-то легче ходить из империи к варварам.
А так как храм был весьма склонен к наживанию денег, то
поговаривали, что монахи ходят туда и обратно с контрабандой.
Однажды разыскавший Даттама монах-шакуник передал Даттаму письма
от Бажара и Рехетты. Рехетта писал: "Весной поля остались
пустыми. Крестьяне разучились сеять рис и не научились воевать.
Правительственные войска стоят на границах и ждут, пока
бунтовщики сдадутся сами. Если ты не вернешься с зерном, -
восстание обречено".
Бажар писал: "Рехетта хочет задержать вас у варваров под любым
предлогом. Он оттер всех, кто начинал с ним восстание, и окружил
себя бывшими чиновниками. Не имея убеждений и заслуг перед
народом, они зависят лишь от милости Рехетты. Принялись за
прежнее: понуждают крестьян сеять рис и платить налоги, а не
сражаться за свободу. Возвращайтесь немедленно - нам нужны вы,
оружие и кони".
Письма были запечатаны, однако монах спросил, когда Даттам их
дочитал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18