Да нет, не думаю. Вот она чуть выше подняла ногу, чтобы переступить через крохотный зазубренный кусочек бетона. Нет.
Может быть, она просто перестраховщица от рождения, наукой подкрепляющая добытые на основе опыта знания, которые ничуть не беднее, а не исключено — и богаче моих? Я встречал такой сверхосторожный тип и раньше, по большей части вполне способный преуспевать, однако предпочитающий поспешать помаленьку
Может быть, она испытывает счетчик, рассчитывая на что-нибудь его обменять или использовать как-то иначе?
А может быть, она передвигается и по ночам? Тогда счетчик вполне уместен. Но зачем, в таком случае, пользоваться им днем? И в любом случае, зачем демонстрировать его мне?
Уж не пытается ли она меня убедить в том, что она новичок? Или надеется, что неожиданный шум выбьет меня из колеи и я утрачу бдительность? Но кто станет морочиться, таская с собой счетчик ради таких хитроумных целей? И не стоило ли ей подождать, пока я не подойду поближе, прежде чем попробовать свой шумовой гамбит?
Мысли-шмысли — ничего они не дадут.
Еще одним ударом локтя она выключила счетчик и стала быстрее продвигаться в моем направлении. Отбросив раздумья, я полностью настроил свое сознание на бдительность.
Вскоре мы оказались едва ли не в восьми футах друг от друга, практически на расстоянии одного броска — даже пары предварительных шагов делать не надо. Но ни один из нас все еще не произнес ни слова, ни один прямо не посмотрел на другого, хотя сблизились мы настолько, что вынуждены были слегка повернуть головы, чтобы удерживать друг друга в периферическом зрении Секунд пять-шесть мы обменивались взглядами искоса, а затем на мгновение перевели их вперед, чтобы проверить, нет ли бугров и колдобин на дороге, по которой шли параллельно Культурный извращенец из какого-нибудь «цивилизованного» места счел бы такое зрелище забавным, я полагаю, если бы мог наблюдать наше представление где-нибудь на арене или из-за бронированного стекла исключительно для собственного удовольствия
Брови девушки были такими же черными, как и волосы, которые своей массой и диковатыми металлическими украшениями делали ее похожей на африканскую принцессу, несмотря на бледный цвет лица — слишком мало ультрафиолета проходило сквозь пыль. От внутреннего уголка ее правого глаза тянулся узкий радиационный шрам, проходил между бровей, с каким-то залихватским изломом пересекал весь лоб, пока не терялся под копной волос в верхнем левом углу лба
Какое-то время я к ней принюхивался
Я даже мог сказать, какого цвета у нее глаза Они были голубыми. Того цвета, который никогда не встречаешь. Пыль почти не бывает голубого оттенка, вокруг очень мало предметов голубого цвета, исключая некоторые сорта темной стали, небо практически не выходит из оранжевой части спектра, хотя бывает время от времени зеленым. А вода отражает небо. Да, у нее были голубые глаза, голубые глаза и этот залихватский шрам, голубые глаза, залихватский шрам и арбалет, и стальной крюк вместо правой кисти, и мы шли бок о бок, в восьми футах друг от друга, ни на дюйм ближе, все еще не глядя прямо друг на друга, все еще не сказав ни слова, и я понимал, что начальный период вполне понятной настороженности прошел, что у меня было достаточно возможностей присмотреться к ней и правильно ее оценить, и что ночь наступает быстро, и что вот, снова, передо мной стоит древняя проблема побудительных мотивов
Я мог попытаться либо убить ее, либо переспать с ней.
Я знаю, что по этому поводу культурные извращенцы (и, конечно, наш воображаемый путешественник во времени из середины двадцатого века) подняли бы большой шум — не понимают, мол, они и не верят в простой побудительный мотив убивать, который правит нашими жизнями здесь, в Мертвых землях. Как кропатели детективных романов, они сказали бы, что мужчина либо женщина убивает ради наживы, или чтобы скрыть преступление, или из-за подавленного сексуального желания, или из-за оскорбленного чувства сексуального собственничества — возможно, они перечислили бы несколько других «разумных» мотивов, — но никогда, сказали бы они, не убивают ради самого убийства, ради чувства высвобождения и облегчения, которое оно несомненно дает, ради того, чтобы уничтожить еще одну различимую частицу (самую близкую из доступных нам, так как те из нас, кто обладал достаточной храбростью или рассудительностью, чтобы уничтожить самих себя, давным-давно это сделали) — ради уничтожения еще одной различимой частицы жалкого, невыразимо отвратительного людского варева. Никогда, сказали бы они, не убивают ради этого, кроме тех случаев, когда человек полностью безумен, а именно такими все чужаки и видят нас, обитателей Мертвых земель. По-другому думать о нас они не могут.
Я полагаю, культурные извращенцы и путешественники во времени не способны это понять, хотя, чтобы быть настолько слепыми, они, мне кажется, должны были стружек А я изображал, что наблюдать войны — да и всех войн, если на то пошло, — и последующих лет, особенно когда, как грибы после дождя, стали появляться разные сумасшедшие культы, исповедующие убийство: банды оборотней, берсеркеры, приверженцы амока, новые почитатели Шивы и Черной мессы, разрушители машин, сторонники движения «Убей убийцу», поклонники черной магии, нечестивые трясуны, адепты бессознательного, Радиоактивные Голубые Боги, Ракетные Дьяволы и дюжина других группировок, ясно предвосхитивших психологию обитателей Мертвых земель. Эти культы нельзя было предсказать тек же, как тагов, Танцующее Безумие в средневековье или детский Крестовый поход, но, тем не менее, все это случилось.
Впрочем: культурные извращенцы всегда преуспевали в игнорировании фактов. Иначе им и нельзя, я полагаю. Они считают себя вновь пробивающимися ростками человечества. Да, несмотря на свою смехотворную извращенность и истеричное уродство, они — каждая из общин, как бы они ни отличались друг от друга, — действительно считают, что являются новыми Адамами и Евами. Они просто в восторге от самих себя независимо от того, прикрываются фиговыми листочками или нет. Они не таскают на себе двадцать четыре часа в сутки, как мы, обитатели Мертвых земель, бремя ответственности за все, что навсегда утеряно.
Поскольку уж я зашел достаточно далеко, позволю себе сделать вдобавок парадоксальное признание: даже мы, жители Мертвых земель, не понимаем по-настоящему нашу потребность убивать. О, у нас, конечно, есть для нее логическое обоснование, точно так же, как и у любого человека для его преобладающей страсти. Мы называем себя санитарами, мусорщиками, хирургами, удаляющими гангрену; мы иногда верим, что оказываем тому, кого убиваем, последнюю добрую услугу, и проливаем потом крокодиловы слезы;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Может быть, она просто перестраховщица от рождения, наукой подкрепляющая добытые на основе опыта знания, которые ничуть не беднее, а не исключено — и богаче моих? Я встречал такой сверхосторожный тип и раньше, по большей части вполне способный преуспевать, однако предпочитающий поспешать помаленьку
Может быть, она испытывает счетчик, рассчитывая на что-нибудь его обменять или использовать как-то иначе?
А может быть, она передвигается и по ночам? Тогда счетчик вполне уместен. Но зачем, в таком случае, пользоваться им днем? И в любом случае, зачем демонстрировать его мне?
Уж не пытается ли она меня убедить в том, что она новичок? Или надеется, что неожиданный шум выбьет меня из колеи и я утрачу бдительность? Но кто станет морочиться, таская с собой счетчик ради таких хитроумных целей? И не стоило ли ей подождать, пока я не подойду поближе, прежде чем попробовать свой шумовой гамбит?
Мысли-шмысли — ничего они не дадут.
Еще одним ударом локтя она выключила счетчик и стала быстрее продвигаться в моем направлении. Отбросив раздумья, я полностью настроил свое сознание на бдительность.
Вскоре мы оказались едва ли не в восьми футах друг от друга, практически на расстоянии одного броска — даже пары предварительных шагов делать не надо. Но ни один из нас все еще не произнес ни слова, ни один прямо не посмотрел на другого, хотя сблизились мы настолько, что вынуждены были слегка повернуть головы, чтобы удерживать друг друга в периферическом зрении Секунд пять-шесть мы обменивались взглядами искоса, а затем на мгновение перевели их вперед, чтобы проверить, нет ли бугров и колдобин на дороге, по которой шли параллельно Культурный извращенец из какого-нибудь «цивилизованного» места счел бы такое зрелище забавным, я полагаю, если бы мог наблюдать наше представление где-нибудь на арене или из-за бронированного стекла исключительно для собственного удовольствия
Брови девушки были такими же черными, как и волосы, которые своей массой и диковатыми металлическими украшениями делали ее похожей на африканскую принцессу, несмотря на бледный цвет лица — слишком мало ультрафиолета проходило сквозь пыль. От внутреннего уголка ее правого глаза тянулся узкий радиационный шрам, проходил между бровей, с каким-то залихватским изломом пересекал весь лоб, пока не терялся под копной волос в верхнем левом углу лба
Какое-то время я к ней принюхивался
Я даже мог сказать, какого цвета у нее глаза Они были голубыми. Того цвета, который никогда не встречаешь. Пыль почти не бывает голубого оттенка, вокруг очень мало предметов голубого цвета, исключая некоторые сорта темной стали, небо практически не выходит из оранжевой части спектра, хотя бывает время от времени зеленым. А вода отражает небо. Да, у нее были голубые глаза, голубые глаза и этот залихватский шрам, голубые глаза, залихватский шрам и арбалет, и стальной крюк вместо правой кисти, и мы шли бок о бок, в восьми футах друг от друга, ни на дюйм ближе, все еще не глядя прямо друг на друга, все еще не сказав ни слова, и я понимал, что начальный период вполне понятной настороженности прошел, что у меня было достаточно возможностей присмотреться к ней и правильно ее оценить, и что ночь наступает быстро, и что вот, снова, передо мной стоит древняя проблема побудительных мотивов
Я мог попытаться либо убить ее, либо переспать с ней.
Я знаю, что по этому поводу культурные извращенцы (и, конечно, наш воображаемый путешественник во времени из середины двадцатого века) подняли бы большой шум — не понимают, мол, они и не верят в простой побудительный мотив убивать, который правит нашими жизнями здесь, в Мертвых землях. Как кропатели детективных романов, они сказали бы, что мужчина либо женщина убивает ради наживы, или чтобы скрыть преступление, или из-за подавленного сексуального желания, или из-за оскорбленного чувства сексуального собственничества — возможно, они перечислили бы несколько других «разумных» мотивов, — но никогда, сказали бы они, не убивают ради самого убийства, ради чувства высвобождения и облегчения, которое оно несомненно дает, ради того, чтобы уничтожить еще одну различимую частицу (самую близкую из доступных нам, так как те из нас, кто обладал достаточной храбростью или рассудительностью, чтобы уничтожить самих себя, давным-давно это сделали) — ради уничтожения еще одной различимой частицы жалкого, невыразимо отвратительного людского варева. Никогда, сказали бы они, не убивают ради этого, кроме тех случаев, когда человек полностью безумен, а именно такими все чужаки и видят нас, обитателей Мертвых земель. По-другому думать о нас они не могут.
Я полагаю, культурные извращенцы и путешественники во времени не способны это понять, хотя, чтобы быть настолько слепыми, они, мне кажется, должны были стружек А я изображал, что наблюдать войны — да и всех войн, если на то пошло, — и последующих лет, особенно когда, как грибы после дождя, стали появляться разные сумасшедшие культы, исповедующие убийство: банды оборотней, берсеркеры, приверженцы амока, новые почитатели Шивы и Черной мессы, разрушители машин, сторонники движения «Убей убийцу», поклонники черной магии, нечестивые трясуны, адепты бессознательного, Радиоактивные Голубые Боги, Ракетные Дьяволы и дюжина других группировок, ясно предвосхитивших психологию обитателей Мертвых земель. Эти культы нельзя было предсказать тек же, как тагов, Танцующее Безумие в средневековье или детский Крестовый поход, но, тем не менее, все это случилось.
Впрочем: культурные извращенцы всегда преуспевали в игнорировании фактов. Иначе им и нельзя, я полагаю. Они считают себя вновь пробивающимися ростками человечества. Да, несмотря на свою смехотворную извращенность и истеричное уродство, они — каждая из общин, как бы они ни отличались друг от друга, — действительно считают, что являются новыми Адамами и Евами. Они просто в восторге от самих себя независимо от того, прикрываются фиговыми листочками или нет. Они не таскают на себе двадцать четыре часа в сутки, как мы, обитатели Мертвых земель, бремя ответственности за все, что навсегда утеряно.
Поскольку уж я зашел достаточно далеко, позволю себе сделать вдобавок парадоксальное признание: даже мы, жители Мертвых земель, не понимаем по-настоящему нашу потребность убивать. О, у нас, конечно, есть для нее логическое обоснование, точно так же, как и у любого человека для его преобладающей страсти. Мы называем себя санитарами, мусорщиками, хирургами, удаляющими гангрену; мы иногда верим, что оказываем тому, кого убиваем, последнюю добрую услугу, и проливаем потом крокодиловы слезы;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69