Никто на это не отреагировал. Только Инскра судорожно отпрянул.
Гешифер поймал это нечто, прихлопнув его рукой, будто насекомое.
— Обрывок магнитной ленты, — сказал он, взглянув. Все промолчали Инскра с трудом отвел взгляд от полусжатого кулака Гешифера.
М’Каслри аккуратно открыл бутылку и начал разливать в стаканы жидкость янтарного цвета.
— В дальнейшем наливайте себе сами, господа, — предложил он, с неуклюжей фацией указывая на стаканы. — Мистер Дж’Вилоб хочет кое-что нам рассказать.
Инскра отодвинул напиток дрожащей рукой. Гешифер отхлебнул. Дж’Вилоб поднес свой стакан к губам, понюхал, подозрительно посмотрел по сторонам и поставил его на стол.
— Все вы знаете, что есть силы, деятельность которых направлена против нас, — резко начал он. — Хотя некоторые из вас не хотят признавать это. — Он посмотрел на Гешифера. Тот снисходительно пожал плечами. — Тайные подпольные силы решили разрушить наш социальный строй, уничтожить нынешнее правительство и саботировать войну. Есть доказательства, что подобные силы действовали и во время предыдущих войн. Их можно было давно вывести на чистую воду, если бы кое-кто не возражал против допросов с пристрастием, которые я требовал разрешить.
— Вы знаете, мне не нравится, когда с людьми так обращаются, — спокойно заметил М’Каслри. — Но если на карту поставлены безопасность мира и слава Человека… и если существует угроза молодым людям, отдающим свои жизни…
— Естественно, любая оппозиция должна быть ликвидирована, — резко сказал Инскра, — если, конечно, она на самом деле существует.
Дж’Вилоб улыбнулся.
— Оппозиция существует. И только необычность ее методов, сбивающая с толку тактика оставляют людей в неведении о ее существовании. — Он посмотрел вокруг с плохо скрытым высокомерием и неожиданно сказал: — Кто же заподозрит плохое в подарке? Я имею в виду, если он хорош и сделан действительно к месту. Но подарки могут быть и смертельно опасными. Вы не разрешите пьянице напиться перед рабочим днем. Особенно уже исправившемуся пьянице. Но за две прошедшие недели были анонимно сделаны десятки подобных «подарков» некоторым высокопоставленным чиновникам и их внушающим доверие подчиненным. В моем случае это — шахматы.
Гешифер что-то неразборчиво пробормотал, а потом фыркнул:
— Если это все, что вы хотели нам сказать…
— Это только начало. Существует еще одна уловка оппозиции. Это голоса. Голоса, раздающиеся в темноте или доносящиеся из аппаратов телеконтактной связи, голоса, дублирующие записи художественных произведений, неразборчивые голоса, долетающие время от времени из толпы. Они напоминают человеку о неприятных происшествиях, случившихся с ним в детстве, о происшествиях, которые он хотел бы забыть, или убеждают в том, что этот человек совершил проступки, которых на самом деле не совершал.
Монотонность — еще одно секретное оружие. Мерцающие лампочки, монотонные звуки, повторяющиеся записи слов и предложений.
Подумайте только, сколько существует безвредных способов, чтобы сбить людей с толку, чтобы расстроить их, разрушить их планы.
В конце концов, каждому из вас приходилось сталкиваться с их методами. Это то, что мы называем несчастными случаями по неосторожности. Легкое отравление, электрический удар, от которого с человеком случаются конвульсии и он погружается в сумеречное состояние, длящееся порой по нескольку дней. Таких случаев — огромное количество. Иногда мне кажется, что мы окружены стаей волков — десятками этих хищников с красными глазами.
Он замолчал и посмотрел на Инскру. Генеральный секретарь кивнул. Его глаза стали еще более оживленными, чем прежде. И на сей раз им соответствовал голос:
— Я начинаю понимать, о чем вы говорите, Дж’Вилоб. Я тоже сталкивался с подобными явлениями. Теперь я уверен, что вы правы, считая все это чрезвычайно важным. К тому же я могу привести еще один пример. Нескольких работников в одном из отделов беспокоило то, что мы называем переутомлением. Постепенно их движения становились все медленнее, глаза — все тусклее. Они начали впадать в транс и высказывать какие-то глупые идеи. Во время коротких периодов затмения они сомневались в вещах, в которых прежде никогда не сомневались, — в войне, например. Я не придавал этому никакого значения. Умственная усталость — вещь сама собой разумеющаяся. Я помню, что анализы крови свидетельствовали о наличии в ней лизергиновой кислоты. Сначала я не обратил на это ни малейшего внимания, а теперь…
Он замолчал и протянул руку к бутылке как раз в тот момент, когда то же сделал Гешифер. Последний опередил Инскру, и тот поставил стакан на стол. Когда Гешифер поднял бутылку, из его руки выпал крошечный серый обрывок Инскра опять отпрянул. Настало минутное замешательство Гешифер наступил на предмет и быстро произнес: «Извините». Потом нагнулся, поднял его и сунул в сумку. Затем он наполнил стаканы и протянул один Инскре.
Когда все успокоились, заговорил М’Каслри. Все это время он внимательно слушал, удобно устроившись в кресле
— Мистер Дж’Вилоб, вы нам изложили очень интересную теорию. Но я не думаю, что вы поняли все до конца. Вы видите, что происходит, и вы правы, полагая, что это враждебные действия. Тут я не буду спорить с вами. Но вы пока не знаете причину всего этого.
С насмешливым огоньком в глазах он обратился к Гешиферуо
— Я полагал, что и вы подметили эти странности. Как-никак, вы все-таки отвечаете за общественное мнение. Но нет, было бы несправедливо ожидать, что кто-нибудь из вас догадается о причинах. Даже я никогда бы не додумался, если бы не любил покопаться в исторической литературе. И давайте-ка, ребята, совершим экскурс в XX век. Очень интересное время, хотя не настолько, как XIX век.
Его голос одновременно был шутовским и чрезвычайно серьезным, когда он продолжал:
— В те времена с людьми эксцентричными и имеющими отклонения обращались не так, как мы сейчас. Существовало великое множество странных методов. Одни были варварскими, другие — даже забавными. Мне случалось читать о них. У них был гипноз, что-то похожее на наше умственное преследование. Это, так сказать, способ внушать людям какие-то определенные идеи и мысли отчасти и за счет монотонных повторов
Был также широко распространен психоанализ. Это проникновение в человеческое подсознание, изучение его предыдущего опыта, знание которого можно было использовать для изменения поведенческих стереотипов.
Еще один прием — трудотерапия. Как и другие методы, он был рассчитан на людей, которых называли сумасшедшими. Тут суть заключалась в том, чтобы позволить заниматься человеку тем, что ему нравилось, что полностью захватывало его разум. Для этого ему дарили хорошо подобранные подарки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Гешифер поймал это нечто, прихлопнув его рукой, будто насекомое.
— Обрывок магнитной ленты, — сказал он, взглянув. Все промолчали Инскра с трудом отвел взгляд от полусжатого кулака Гешифера.
М’Каслри аккуратно открыл бутылку и начал разливать в стаканы жидкость янтарного цвета.
— В дальнейшем наливайте себе сами, господа, — предложил он, с неуклюжей фацией указывая на стаканы. — Мистер Дж’Вилоб хочет кое-что нам рассказать.
Инскра отодвинул напиток дрожащей рукой. Гешифер отхлебнул. Дж’Вилоб поднес свой стакан к губам, понюхал, подозрительно посмотрел по сторонам и поставил его на стол.
— Все вы знаете, что есть силы, деятельность которых направлена против нас, — резко начал он. — Хотя некоторые из вас не хотят признавать это. — Он посмотрел на Гешифера. Тот снисходительно пожал плечами. — Тайные подпольные силы решили разрушить наш социальный строй, уничтожить нынешнее правительство и саботировать войну. Есть доказательства, что подобные силы действовали и во время предыдущих войн. Их можно было давно вывести на чистую воду, если бы кое-кто не возражал против допросов с пристрастием, которые я требовал разрешить.
— Вы знаете, мне не нравится, когда с людьми так обращаются, — спокойно заметил М’Каслри. — Но если на карту поставлены безопасность мира и слава Человека… и если существует угроза молодым людям, отдающим свои жизни…
— Естественно, любая оппозиция должна быть ликвидирована, — резко сказал Инскра, — если, конечно, она на самом деле существует.
Дж’Вилоб улыбнулся.
— Оппозиция существует. И только необычность ее методов, сбивающая с толку тактика оставляют людей в неведении о ее существовании. — Он посмотрел вокруг с плохо скрытым высокомерием и неожиданно сказал: — Кто же заподозрит плохое в подарке? Я имею в виду, если он хорош и сделан действительно к месту. Но подарки могут быть и смертельно опасными. Вы не разрешите пьянице напиться перед рабочим днем. Особенно уже исправившемуся пьянице. Но за две прошедшие недели были анонимно сделаны десятки подобных «подарков» некоторым высокопоставленным чиновникам и их внушающим доверие подчиненным. В моем случае это — шахматы.
Гешифер что-то неразборчиво пробормотал, а потом фыркнул:
— Если это все, что вы хотели нам сказать…
— Это только начало. Существует еще одна уловка оппозиции. Это голоса. Голоса, раздающиеся в темноте или доносящиеся из аппаратов телеконтактной связи, голоса, дублирующие записи художественных произведений, неразборчивые голоса, долетающие время от времени из толпы. Они напоминают человеку о неприятных происшествиях, случившихся с ним в детстве, о происшествиях, которые он хотел бы забыть, или убеждают в том, что этот человек совершил проступки, которых на самом деле не совершал.
Монотонность — еще одно секретное оружие. Мерцающие лампочки, монотонные звуки, повторяющиеся записи слов и предложений.
Подумайте только, сколько существует безвредных способов, чтобы сбить людей с толку, чтобы расстроить их, разрушить их планы.
В конце концов, каждому из вас приходилось сталкиваться с их методами. Это то, что мы называем несчастными случаями по неосторожности. Легкое отравление, электрический удар, от которого с человеком случаются конвульсии и он погружается в сумеречное состояние, длящееся порой по нескольку дней. Таких случаев — огромное количество. Иногда мне кажется, что мы окружены стаей волков — десятками этих хищников с красными глазами.
Он замолчал и посмотрел на Инскру. Генеральный секретарь кивнул. Его глаза стали еще более оживленными, чем прежде. И на сей раз им соответствовал голос:
— Я начинаю понимать, о чем вы говорите, Дж’Вилоб. Я тоже сталкивался с подобными явлениями. Теперь я уверен, что вы правы, считая все это чрезвычайно важным. К тому же я могу привести еще один пример. Нескольких работников в одном из отделов беспокоило то, что мы называем переутомлением. Постепенно их движения становились все медленнее, глаза — все тусклее. Они начали впадать в транс и высказывать какие-то глупые идеи. Во время коротких периодов затмения они сомневались в вещах, в которых прежде никогда не сомневались, — в войне, например. Я не придавал этому никакого значения. Умственная усталость — вещь сама собой разумеющаяся. Я помню, что анализы крови свидетельствовали о наличии в ней лизергиновой кислоты. Сначала я не обратил на это ни малейшего внимания, а теперь…
Он замолчал и протянул руку к бутылке как раз в тот момент, когда то же сделал Гешифер. Последний опередил Инскру, и тот поставил стакан на стол. Когда Гешифер поднял бутылку, из его руки выпал крошечный серый обрывок Инскра опять отпрянул. Настало минутное замешательство Гешифер наступил на предмет и быстро произнес: «Извините». Потом нагнулся, поднял его и сунул в сумку. Затем он наполнил стаканы и протянул один Инскре.
Когда все успокоились, заговорил М’Каслри. Все это время он внимательно слушал, удобно устроившись в кресле
— Мистер Дж’Вилоб, вы нам изложили очень интересную теорию. Но я не думаю, что вы поняли все до конца. Вы видите, что происходит, и вы правы, полагая, что это враждебные действия. Тут я не буду спорить с вами. Но вы пока не знаете причину всего этого.
С насмешливым огоньком в глазах он обратился к Гешиферуо
— Я полагал, что и вы подметили эти странности. Как-никак, вы все-таки отвечаете за общественное мнение. Но нет, было бы несправедливо ожидать, что кто-нибудь из вас догадается о причинах. Даже я никогда бы не додумался, если бы не любил покопаться в исторической литературе. И давайте-ка, ребята, совершим экскурс в XX век. Очень интересное время, хотя не настолько, как XIX век.
Его голос одновременно был шутовским и чрезвычайно серьезным, когда он продолжал:
— В те времена с людьми эксцентричными и имеющими отклонения обращались не так, как мы сейчас. Существовало великое множество странных методов. Одни были варварскими, другие — даже забавными. Мне случалось читать о них. У них был гипноз, что-то похожее на наше умственное преследование. Это, так сказать, способ внушать людям какие-то определенные идеи и мысли отчасти и за счет монотонных повторов
Был также широко распространен психоанализ. Это проникновение в человеческое подсознание, изучение его предыдущего опыта, знание которого можно было использовать для изменения поведенческих стереотипов.
Еще один прием — трудотерапия. Как и другие методы, он был рассчитан на людей, которых называли сумасшедшими. Тут суть заключалась в том, чтобы позволить заниматься человеку тем, что ему нравилось, что полностью захватывало его разум. Для этого ему дарили хорошо подобранные подарки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69