— провозгласил Фэй, когда дурное предзнаменование поблекло. — Бодрящее зрелище! Гасси, где твой щекотун? Я принес для него новую бобину, от которой забалдеешь.
— Еще бы, — сухо сказал Гастерсон. — Дейзи?
— Ты отдал его детям, а они начали с ним баловаться и сломали
— Пустяки, — сказал им Фэй, отмахнувшись. — Лучше подождите новой модели. Шестикратно улучшенной
— Я так и думал, — сказал Гастерсон, задумчиво глядя на него. — Эта новая модель автоматически впрыскивает в людей кокаин? Доза через каждый час секунда в секунду?
— Ха-ха, хорошая шутка. Гасси, тот же самый эффект достигается без всяких там наркотиков. Послушай, щекотун напоминает тебе об обязанностях и возможностях — о твоих лансах на счастье и успех! Каков следующий очевидный шаг?
— Выбросить его из окна. Кстати, а как это делаете вы, находясь под землей?
— У нас высокоскоростные мусорные выталкиватели Следующий очевидный шаг — это дать щекотуну сердце. Он не просто напоминает тебе, но и мягко убеждает. Он не просто говорит: «Включи второй телевизионный канал — программа Джойс начинается», — он просто ластится к тебе: «Дружок, дружище, беги скорее к телевизору и включай второй канал! Через одиннадцать секунд начинается отличная передача — ты получишь массу удовольствия. Ухвати билет к кайфу!»
— Бог мой, — изумленно открыл рот Гастерсон, — это он так стимулирует тебя сейчас?
— Неужели ты не понимаешь, Гасси? Ты загружаешь щекотун только тогда, когда исполнен неизбывного энтузиазма. Ты не просто говоришь себе, что делать каждый час следующей недели, ты уламываешь себя. Таким образом, ты не только знаешь наверняка, что подчинишься инструкциям, но и постоянно заряжаешься собственным энтузиазмом.
— Терпеть себя не могу, когда меня переполняет энтузиазм, — сказал Гастерсон. — Впоследствии меня мучает стыд.
— Твои взгляды искажены, и все из-за этой одинокой жизни под открытым небом. Более того, Гасси, подумай, насколько убедительней были бы некоторые из инструкций, если бы для мужчины их произносила его девушка, выбрав для этого самый свой обольстительный тон, или если бы это был голос его доктора либо психоаналитика, или голос Вины Видарссон! Кстати, Дейз, не надевай маску красоты, когда выходишь на улицу. Это судебно наказуемый проступок с тех пор, как десять тысяч подростков, облачившись в маски, бесчинствовали в Таннел-Март. А ВВ возбудила дело против «Трикс».
— Теперь у меня нет такой возможности, — сказала Дейзи. — Гастерсон перевозбудился и откусил маске нос. — И она нежно ущипнула свой собственный.
— Я бы лучше подчинялся самому себе, полному энтузиазма, — вслух размышлял Гастерсон, — чем Наполеону, напившемуся бренди, или святому Франциску в наколках. Подзаряженный своим собственным энтузиазмом? Я бы от этого умер, как от укуса змеи!
— Я же сказал: взгляды искажены, — безапелляционно заявил Фэй, расхаживая по комнате. — Гасси, убеждающие инструкции вместо нейтральных оказались лишь первой ласточкой. Следующий шаг был не таким очевидным, но я его сумел сделать. Используя действующие на подсознание вербальные стимулы в своем щекотуне, человек может получать постоянную поддерживающую эйфорическую терапию 24 часа в сутки! При этом задействуются все неиспользованные нервные связи. Мы вернули к жизни идеи пионера динамического психоанализа некоего доктора Куэ. Например, сейчас мой щекотун говорит мне слишком тихо, чтобы это дошло до моего сознания, но достаточно ясно, чтобы восприняло подсознание: «Изо дня в день я становлюсь все энергичнее и энергичнее». Это перекликается с «круче и круче» и… Впрочем, не стоит об этом. Куэ в основном использовал слова «лучше и лучше», но они слишком общи. И каждый сотый раз эти слова произносятся громко, а щекотун легонько прикасается ко мне, едва пощипывает, чтобы убедиться, что между нами есть контакт.
— Та третья пара слов, которую ты так и не произнес, — поинтересовалась Дейзи, чувствуя, как ее губы сами движутся, подбирая нужное выражение, — случайно не «охреновенней и охреновенней»?
Глаза Гастерсона открывались шире и шире.
— Фэй, — сказал он, — я бы уже не смог соображать, если бы знал, что все это происходит у меня в подсознании, уж лучше бы три ведьмы охаживали меня своими метлами. Послушай, — решительно и громко сказал он, — тебе нужно его остановить, это сумасшествие, Фэй, если «Микро» избавится от щекотуна, я придумаю, что бы вы еще могли изобрести — что-нибудь действительно хорошее.
— Дни твоего изобретательства сочтены, — жизнерадостно прожурчал Фэй. — Я имею в виду, что тебе уже никогда не создать подобного шедевра.
— Как насчет, — заорал Гастерсон, — антиличностных управляемых ракет? Физики уже получили слабомощную антигравитацию, которой, однако, достаточно, чтобы предмет размером с ручную гранату парил и летал. Я это нюхом чувствую, хотя это и является важной военной тайной. Ну а как насчет того, чтобы настроить такую ракету на отпечатки пальцев человека, или на волны его мозга, или, быть может, на его уникальный запах так, чтобы она обнаружила его, последовала за ним и накрыла, не причиняя вреда никому другому? Возмездие на расстоянии — всех вонючек можно повышибать. А еще зарядить ракету какой-нибудь отвратительной липкой жидкостью и настроить на группу подростков — уж она бы присмотрела за ними. Фэй, неужели тебя не греет хотя бы только мысль о том, что мои миниатюрные ракеты, подобно рою злых ос или ангельских шмелей, будут жужжать в твоих подземельях, разыскивая преступников?
— Ничем другим ты меня уже не соблазнишь, — весело сказал Фэй. Он ухмыльнулся и дернулся, а потом заспешил к противоположной стене, жестом приглашая их следовать за собой. На улице на сотню ярдов от фиолетовой травы поднимался другой старинный жилой небоскреб со стеклянными стенами. За ним рябью переливалось озеро Эри.
— Еще одно испытание бомбы? — спросил Гастерсон. Фэй указал на здание.
— Завтра, — объявил он, — здесь возведут современную фабрику, предназначенную исключительно для производства щекотунов.
— Ты имеешь в виду еще одно фаллическое бельмо на глазу без единого окна? — поинтересовался Гастерсон. — Фэй, вы просто непоследовательны. Вы все живете под землей. Почему тогда не строите Там свои заводы?
— Ш-щ! Там не хватает места. В дневное время выходить на поверхность — еще ничего. Но ночные ракеты страшнее. И потом, тут есть дикие животные с пустошей. Кроме шуток, Гасси, неужели ты не слышишь волчий вой по ночам?
— Только стоны оленей, умирающих от голода и нехватки охотников, — заверил его Гастерсон.
Дейзи вернула их к теме разговора.
— Я знаю, что здание пустует уже целый год, — сказала она с беспокойством, — но как?..
— Ш-ш!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
— Еще бы, — сухо сказал Гастерсон. — Дейзи?
— Ты отдал его детям, а они начали с ним баловаться и сломали
— Пустяки, — сказал им Фэй, отмахнувшись. — Лучше подождите новой модели. Шестикратно улучшенной
— Я так и думал, — сказал Гастерсон, задумчиво глядя на него. — Эта новая модель автоматически впрыскивает в людей кокаин? Доза через каждый час секунда в секунду?
— Ха-ха, хорошая шутка. Гасси, тот же самый эффект достигается без всяких там наркотиков. Послушай, щекотун напоминает тебе об обязанностях и возможностях — о твоих лансах на счастье и успех! Каков следующий очевидный шаг?
— Выбросить его из окна. Кстати, а как это делаете вы, находясь под землей?
— У нас высокоскоростные мусорные выталкиватели Следующий очевидный шаг — это дать щекотуну сердце. Он не просто напоминает тебе, но и мягко убеждает. Он не просто говорит: «Включи второй телевизионный канал — программа Джойс начинается», — он просто ластится к тебе: «Дружок, дружище, беги скорее к телевизору и включай второй канал! Через одиннадцать секунд начинается отличная передача — ты получишь массу удовольствия. Ухвати билет к кайфу!»
— Бог мой, — изумленно открыл рот Гастерсон, — это он так стимулирует тебя сейчас?
— Неужели ты не понимаешь, Гасси? Ты загружаешь щекотун только тогда, когда исполнен неизбывного энтузиазма. Ты не просто говоришь себе, что делать каждый час следующей недели, ты уламываешь себя. Таким образом, ты не только знаешь наверняка, что подчинишься инструкциям, но и постоянно заряжаешься собственным энтузиазмом.
— Терпеть себя не могу, когда меня переполняет энтузиазм, — сказал Гастерсон. — Впоследствии меня мучает стыд.
— Твои взгляды искажены, и все из-за этой одинокой жизни под открытым небом. Более того, Гасси, подумай, насколько убедительней были бы некоторые из инструкций, если бы для мужчины их произносила его девушка, выбрав для этого самый свой обольстительный тон, или если бы это был голос его доктора либо психоаналитика, или голос Вины Видарссон! Кстати, Дейз, не надевай маску красоты, когда выходишь на улицу. Это судебно наказуемый проступок с тех пор, как десять тысяч подростков, облачившись в маски, бесчинствовали в Таннел-Март. А ВВ возбудила дело против «Трикс».
— Теперь у меня нет такой возможности, — сказала Дейзи. — Гастерсон перевозбудился и откусил маске нос. — И она нежно ущипнула свой собственный.
— Я бы лучше подчинялся самому себе, полному энтузиазма, — вслух размышлял Гастерсон, — чем Наполеону, напившемуся бренди, или святому Франциску в наколках. Подзаряженный своим собственным энтузиазмом? Я бы от этого умер, как от укуса змеи!
— Я же сказал: взгляды искажены, — безапелляционно заявил Фэй, расхаживая по комнате. — Гасси, убеждающие инструкции вместо нейтральных оказались лишь первой ласточкой. Следующий шаг был не таким очевидным, но я его сумел сделать. Используя действующие на подсознание вербальные стимулы в своем щекотуне, человек может получать постоянную поддерживающую эйфорическую терапию 24 часа в сутки! При этом задействуются все неиспользованные нервные связи. Мы вернули к жизни идеи пионера динамического психоанализа некоего доктора Куэ. Например, сейчас мой щекотун говорит мне слишком тихо, чтобы это дошло до моего сознания, но достаточно ясно, чтобы восприняло подсознание: «Изо дня в день я становлюсь все энергичнее и энергичнее». Это перекликается с «круче и круче» и… Впрочем, не стоит об этом. Куэ в основном использовал слова «лучше и лучше», но они слишком общи. И каждый сотый раз эти слова произносятся громко, а щекотун легонько прикасается ко мне, едва пощипывает, чтобы убедиться, что между нами есть контакт.
— Та третья пара слов, которую ты так и не произнес, — поинтересовалась Дейзи, чувствуя, как ее губы сами движутся, подбирая нужное выражение, — случайно не «охреновенней и охреновенней»?
Глаза Гастерсона открывались шире и шире.
— Фэй, — сказал он, — я бы уже не смог соображать, если бы знал, что все это происходит у меня в подсознании, уж лучше бы три ведьмы охаживали меня своими метлами. Послушай, — решительно и громко сказал он, — тебе нужно его остановить, это сумасшествие, Фэй, если «Микро» избавится от щекотуна, я придумаю, что бы вы еще могли изобрести — что-нибудь действительно хорошее.
— Дни твоего изобретательства сочтены, — жизнерадостно прожурчал Фэй. — Я имею в виду, что тебе уже никогда не создать подобного шедевра.
— Как насчет, — заорал Гастерсон, — антиличностных управляемых ракет? Физики уже получили слабомощную антигравитацию, которой, однако, достаточно, чтобы предмет размером с ручную гранату парил и летал. Я это нюхом чувствую, хотя это и является важной военной тайной. Ну а как насчет того, чтобы настроить такую ракету на отпечатки пальцев человека, или на волны его мозга, или, быть может, на его уникальный запах так, чтобы она обнаружила его, последовала за ним и накрыла, не причиняя вреда никому другому? Возмездие на расстоянии — всех вонючек можно повышибать. А еще зарядить ракету какой-нибудь отвратительной липкой жидкостью и настроить на группу подростков — уж она бы присмотрела за ними. Фэй, неужели тебя не греет хотя бы только мысль о том, что мои миниатюрные ракеты, подобно рою злых ос или ангельских шмелей, будут жужжать в твоих подземельях, разыскивая преступников?
— Ничем другим ты меня уже не соблазнишь, — весело сказал Фэй. Он ухмыльнулся и дернулся, а потом заспешил к противоположной стене, жестом приглашая их следовать за собой. На улице на сотню ярдов от фиолетовой травы поднимался другой старинный жилой небоскреб со стеклянными стенами. За ним рябью переливалось озеро Эри.
— Еще одно испытание бомбы? — спросил Гастерсон. Фэй указал на здание.
— Завтра, — объявил он, — здесь возведут современную фабрику, предназначенную исключительно для производства щекотунов.
— Ты имеешь в виду еще одно фаллическое бельмо на глазу без единого окна? — поинтересовался Гастерсон. — Фэй, вы просто непоследовательны. Вы все живете под землей. Почему тогда не строите Там свои заводы?
— Ш-щ! Там не хватает места. В дневное время выходить на поверхность — еще ничего. Но ночные ракеты страшнее. И потом, тут есть дикие животные с пустошей. Кроме шуток, Гасси, неужели ты не слышишь волчий вой по ночам?
— Только стоны оленей, умирающих от голода и нехватки охотников, — заверил его Гастерсон.
Дейзи вернула их к теме разговора.
— Я знаю, что здание пустует уже целый год, — сказала она с беспокойством, — но как?..
— Ш-ш!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69