Два блуждающих огонька над их головами подскакивали на ямах и ухабах причудливо петляющих улиц Мегатеополиса. Далеко позади светился Главный храм. Чуману он казался теплым очагом, от которого его незаслуженно вышвырнули на холод. И почему именно его заставили выполнять такую работу? Он ведь просто безобидный служитель и зла никому не делал. Хотел жить спокойно и сыто, иметь приличный запас вещей и продуктов, да спать на мягкой постели. Тепло подушек, например, он ощущал почти физически, А еще мечтал рассматривать любимые солидографические книги с картинками и уж конечно иметь постоянную возможность для получения удовольствий с Падшей сестрой.
Чей жестокий замысел заставил его позабыть обо всем этом? Может быть все из-за того, что он оказался в паре с Джарльзом? Вот вам и молчун! Не будь он в паре с Джарльзом, не втянули бы его и в таинственный заговор, в котором он ни черта не смыслил, и который, казалось, был задуман только для того, чтобы его, брата Чумана, ввергнуть в мир беспокойства и опасности. А ведь жизнь могла быть прекрасной, если бы все желали того же, что и он.
Не окажись он таким простофилей и не укажи на особые метки Гонифацию, все было бы в порядке. Но не сообщи он — они обнаружили бы сами.. и наказали его.
Колдовские знаки!
Чуман задрожал, вспомнив колдовские метки на коже этой своенравной девки. Неужели простолюдинка может быть столь бесстыжа и упряма? Почему не захотела быть нежной и послушной?
Колдовские знаки!
Как бы хотелось ему забыть о них. Еще во времена своей учебы он успел прочесть книгу о Средневековье эпохи Ранней цивилизации и о примитивной магии. В ту пору колдовские знаки находились на груди у ведьмы, в том месте, где кормился ее «близкий дружок». «Близкий дружок» был ее младшим помощником, которого посылал ей Демон Зла — Сатана. Впрочем, и тогда, и сейчас это остается досужими россказнями.
Но если это так, то почему Гонифаций назвал девушку ведьмой, услышав о метках? И зачем послал Чумана арестовать ее? В действительности, маленький священник и не желал знать ответ. Он не хотел быть жрецом Третьего круга, а хотел, чтобы они оставили его в покое. О, если бы они поняли это!
Напарник толчком локтя вернул Чумана к действительности. Он указал на темный прямоугольник, выделявшийся на фоне оштукатуренной стены, сложенной из булыжника неправильной форм.
Они прибыли.
Чуман с силой постучал в наспех сколоченную дверь. Он не боялся повредить руки, так как они были защищены алыми перчатками.
— Именем Великого Бога и Иерархии приказываю: откройте!
— Дверь не заперта. Открой сам, — ответил мягкий, спокойный и чуть ироничный голос.
Чуман насторожился. Какая наглость! Но, в конце концов, они пришли арестовать девушку, а не учить простолюдинов хорошим манерам.
Он поднажал на щеколду и распахнул дверь. Бледный огонь слабыми и неравномерными отблесками освещал комнату. Пепельные завитки дыма, вылетая из камина, неторопливо извивались под потолком, исчезая в узком отверстии для воздуха. Напарник Чумана закашлялся.
Перед камином стоял огромный ткацкий станок с двигающимся челноком. На нем изготовлялась темная ворсистая ткань. От беспрерывного, по-змеиному шипящего ритма станка священнику стало не по себе. Он колебался.
Бок о бок с помощником они вошли внутрь и увидели по другую сторону станка Шарлсон Норию. Она была в облегающем домотканном платье серого цвета. Казалось, Нория наблюдала за вошедшими сквозь ткань, хотя ее пальцы продолжали работу. «Такими пальцами можно соткать не только одежду, но и заговор», — подумал Чуман. Внезапно он испугался того, что понял, кого напоминает эта девушка. И хотя это было только предположение, но в ее лице узнавалась все та же таинственность, та же темная сила и несгибаемая воля, как у Верховного жреца Гонифация. Тотчас же Чуман почувствовал на себе ее взгляд, но при этом выражение ее лица не изменилось, как будто он был лишь частью изготовляемого ею полотна. Затем Нория неспешно убрала челнок и встала, скрестив руки.
— Шарлсон Нория! — торжественно нараспев произнес Чуман. По всему было видно, что он нервничает. — Мы, несокрушимые эмиссары Иерархии, пришли исполнить волю Всевышнего!
Она улыбнулась одними глазами — если, конечно, глаза вообще могут улыбаться. Но не это поразило Чумана больше всего, а то, что зеленые глаза этой бестии, казалось, видели его насквозь. Какое право имеет она оставаться столь невозмутимой!
Священник набрал побольше воздуха и выпалил:
— Шарлсон Нория, именем Великого Бога и Иерархии я арестую тебя!
Она склонила голову. В ее глазах сверкнул злой огонек. И неожиданно она закричала, вытянув руки вперед:
— Пусси, беги! — И почти кокетливо добавила: — Скажи Черному Человеку…
В тот же миг сверкающий коготь распорол домотканную материю изнутри, у самой талии. Платье как будто ожило. Наружу выпрыгнуло существо размером с большую кошку. Оно походило на обезьяну и было необыкновенно тощим и проворным. Точно паук, оно стремительно вскарабкалось вверх по стене к потолку.
Чуман оцепенел от страха. Его напарник, тяжело дыша, вытянул руку в направлении стены, и от указательного пальца побежала, потрескивая, фиолетовая молния, выжигая зигзагообразную дорожку по сырой штукатурке.
Животное на одно мгновение оглянулось, задержавшись у вентиляционного отверстия. Затем оно исчезло, а фиолетовый луч рассеялся.
Чуман продолжал смотреть вверх, и подбородок его мелко дрожал. Ему удалось рассмотреть эту крошечную мордочку как раз в тот момент, когда существо задержалось. Его взгляду предстало фантастическое зрелище. Черты этой мордочки будто бы не имели постоянной формы. Нос и подбородок, казалось, вообще отсутствовали, остальное казались пересаженными на место отсутствующих. Белесые, они просвечивали сквозь мех, тоже будто чужой, темный, напоминавший своим цветом волосы его хозяйки-ведьмы. И вся физиономия, в общем отталкивающая, на удивление карикатурно напоминала лицо самой Шарлсон Нории.
Наконец Чуман решился перевести взгляд на пленницу. Та стояла неподвижно, и в ее взгляде таилась улыбка.
— Это еще что такое? — взревел священник, но в его крике был скорее испуг, нежели угрозу.
— А то будто вы не знаете! — словно отчеканила она.
Затем она сняла висевшую на стене шаль и накинула на плечи.
— Я готова, — сказала она. — Вы не собираетесь вести меня в Святилище? — и, не дождавшись ответа сама направилась к двери.
К тому времени на улице стало еще темнее, стояла мертвая тишина. И если бы кто из жителей услышал шум или крик, все равно не вышел бы узнать, в чем дело. Таков был закон, но Чуману хотелось, чтобы кто-нибудь взял, да и нарушил его именно сегодня, именно сейчас. Или пусть им повстречается патруль дьяконов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Чей жестокий замысел заставил его позабыть обо всем этом? Может быть все из-за того, что он оказался в паре с Джарльзом? Вот вам и молчун! Не будь он в паре с Джарльзом, не втянули бы его и в таинственный заговор, в котором он ни черта не смыслил, и который, казалось, был задуман только для того, чтобы его, брата Чумана, ввергнуть в мир беспокойства и опасности. А ведь жизнь могла быть прекрасной, если бы все желали того же, что и он.
Не окажись он таким простофилей и не укажи на особые метки Гонифацию, все было бы в порядке. Но не сообщи он — они обнаружили бы сами.. и наказали его.
Колдовские знаки!
Чуман задрожал, вспомнив колдовские метки на коже этой своенравной девки. Неужели простолюдинка может быть столь бесстыжа и упряма? Почему не захотела быть нежной и послушной?
Колдовские знаки!
Как бы хотелось ему забыть о них. Еще во времена своей учебы он успел прочесть книгу о Средневековье эпохи Ранней цивилизации и о примитивной магии. В ту пору колдовские знаки находились на груди у ведьмы, в том месте, где кормился ее «близкий дружок». «Близкий дружок» был ее младшим помощником, которого посылал ей Демон Зла — Сатана. Впрочем, и тогда, и сейчас это остается досужими россказнями.
Но если это так, то почему Гонифаций назвал девушку ведьмой, услышав о метках? И зачем послал Чумана арестовать ее? В действительности, маленький священник и не желал знать ответ. Он не хотел быть жрецом Третьего круга, а хотел, чтобы они оставили его в покое. О, если бы они поняли это!
Напарник толчком локтя вернул Чумана к действительности. Он указал на темный прямоугольник, выделявшийся на фоне оштукатуренной стены, сложенной из булыжника неправильной форм.
Они прибыли.
Чуман с силой постучал в наспех сколоченную дверь. Он не боялся повредить руки, так как они были защищены алыми перчатками.
— Именем Великого Бога и Иерархии приказываю: откройте!
— Дверь не заперта. Открой сам, — ответил мягкий, спокойный и чуть ироничный голос.
Чуман насторожился. Какая наглость! Но, в конце концов, они пришли арестовать девушку, а не учить простолюдинов хорошим манерам.
Он поднажал на щеколду и распахнул дверь. Бледный огонь слабыми и неравномерными отблесками освещал комнату. Пепельные завитки дыма, вылетая из камина, неторопливо извивались под потолком, исчезая в узком отверстии для воздуха. Напарник Чумана закашлялся.
Перед камином стоял огромный ткацкий станок с двигающимся челноком. На нем изготовлялась темная ворсистая ткань. От беспрерывного, по-змеиному шипящего ритма станка священнику стало не по себе. Он колебался.
Бок о бок с помощником они вошли внутрь и увидели по другую сторону станка Шарлсон Норию. Она была в облегающем домотканном платье серого цвета. Казалось, Нория наблюдала за вошедшими сквозь ткань, хотя ее пальцы продолжали работу. «Такими пальцами можно соткать не только одежду, но и заговор», — подумал Чуман. Внезапно он испугался того, что понял, кого напоминает эта девушка. И хотя это было только предположение, но в ее лице узнавалась все та же таинственность, та же темная сила и несгибаемая воля, как у Верховного жреца Гонифация. Тотчас же Чуман почувствовал на себе ее взгляд, но при этом выражение ее лица не изменилось, как будто он был лишь частью изготовляемого ею полотна. Затем Нория неспешно убрала челнок и встала, скрестив руки.
— Шарлсон Нория! — торжественно нараспев произнес Чуман. По всему было видно, что он нервничает. — Мы, несокрушимые эмиссары Иерархии, пришли исполнить волю Всевышнего!
Она улыбнулась одними глазами — если, конечно, глаза вообще могут улыбаться. Но не это поразило Чумана больше всего, а то, что зеленые глаза этой бестии, казалось, видели его насквозь. Какое право имеет она оставаться столь невозмутимой!
Священник набрал побольше воздуха и выпалил:
— Шарлсон Нория, именем Великого Бога и Иерархии я арестую тебя!
Она склонила голову. В ее глазах сверкнул злой огонек. И неожиданно она закричала, вытянув руки вперед:
— Пусси, беги! — И почти кокетливо добавила: — Скажи Черному Человеку…
В тот же миг сверкающий коготь распорол домотканную материю изнутри, у самой талии. Платье как будто ожило. Наружу выпрыгнуло существо размером с большую кошку. Оно походило на обезьяну и было необыкновенно тощим и проворным. Точно паук, оно стремительно вскарабкалось вверх по стене к потолку.
Чуман оцепенел от страха. Его напарник, тяжело дыша, вытянул руку в направлении стены, и от указательного пальца побежала, потрескивая, фиолетовая молния, выжигая зигзагообразную дорожку по сырой штукатурке.
Животное на одно мгновение оглянулось, задержавшись у вентиляционного отверстия. Затем оно исчезло, а фиолетовый луч рассеялся.
Чуман продолжал смотреть вверх, и подбородок его мелко дрожал. Ему удалось рассмотреть эту крошечную мордочку как раз в тот момент, когда существо задержалось. Его взгляду предстало фантастическое зрелище. Черты этой мордочки будто бы не имели постоянной формы. Нос и подбородок, казалось, вообще отсутствовали, остальное казались пересаженными на место отсутствующих. Белесые, они просвечивали сквозь мех, тоже будто чужой, темный, напоминавший своим цветом волосы его хозяйки-ведьмы. И вся физиономия, в общем отталкивающая, на удивление карикатурно напоминала лицо самой Шарлсон Нории.
Наконец Чуман решился перевести взгляд на пленницу. Та стояла неподвижно, и в ее взгляде таилась улыбка.
— Это еще что такое? — взревел священник, но в его крике был скорее испуг, нежели угрозу.
— А то будто вы не знаете! — словно отчеканила она.
Затем она сняла висевшую на стене шаль и накинула на плечи.
— Я готова, — сказала она. — Вы не собираетесь вести меня в Святилище? — и, не дождавшись ответа сама направилась к двери.
К тому времени на улице стало еще темнее, стояла мертвая тишина. И если бы кто из жителей услышал шум или крик, все равно не вышел бы узнать, в чем дело. Таков был закон, но Чуману хотелось, чтобы кто-нибудь взял, да и нарушил его именно сегодня, именно сейчас. Или пусть им повстречается патруль дьяконов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56