Надо знать, сколь велик был до революции престиж имени Преображенского полка, полковником которого был сам Государь, чтобы понять, какое огромное впечатление произвело на всех, а на Родзянко в особенности, полученное заявление, хотя он и знал, что это лишь жонглирование именем славного полка. Л. Гв. Преображенский полк находился на фронте. В Петрограде был лишь его запасный батальон. Правда, там были и кадровые офицеры, во главе с полковником Аргутинским-Долгоруким. Но, все-таки это не полк. И, все-таки, одно имя Преображенцев импонировало так сильно, что известие - "Преображенцы присоединились к нам" - радостно передавалось из уст в уста и послужило последним толчком для колебавшегося Родзянки.
Выйдя из кабинета и заняв председательское место, Родзянко заявил, что он "согласен". Временный Комитет объявляет себя правительственной властью. Родзянко требует от всех полного себе подчинения. Революционное правительство начало действовать. Родзянко поручил Шидловскому съездить и поблагодарить офицеров Преображенского полка. Комендантом Петрограда был назначен член Думы, отставной полковник Генерального Штаба Б. Энгельгардт. Энергичный, юркий комендант передал Преображенцам поручение Комитета: атаковать отряд Хабалова и арестовать правительство, что, однако, выполнено не было.
Около 3 часов ночи Энгельгардт приехал в офицерское собрание Преображенцев. Он передал благодарность Комитета.
"Энгельгардт подчеркнул офицерам решающую, положительную роль Преображенского полка в борьбе Госуд. Думы и народа со старым правительством. - Знайте, 148 господа, ваше геройское решение первыми придти к нам на помощь, прекратило все колебания Родзянки встать во главе Исполнительного Комитета Думы. Теперь можно сказать, что мы уже победили." (Лукаш: Преображенцы, "Дни" 10. I. 1926)
В 6 ч. утра 28-го Родзянко послал генералу Алексееву всем командующим фронтами и начальникам флота следующую телеграмму:
"Временный Комитет членов Госуд. Думы сообщает Вашему В-ву, что ввиду устранения от управления всего состава бывшего Совета министров, правительственная власть перешла в настоящее время к Временному Комитету Государственной Думы."
Немного позже Родзянко послал им вторую телеграмму, которой приглашал армию и флот "сохранять полное спокойствие и питать полную уверенность, что общее дело борьбы против внешнего врага ни на минуту не будет прекращено или ослаблено... Временный Комитет, при содействии столичных войск и частей и при сочувствии населения, в ближайшее время водворит спокойствие в тылу и восстановит правильную деятельность правительственных установлений".
Новая власть совершенно игнорировала Монарха. В ту ночь, без официального, по-видимому, обсуждения. Временный Комитет уже решил низвергнуть Государя и возвести на престол Цесаревича при регенте Вел. Кн. Михаиле Александровиче.
**
*
Почти одновременно с Временным Комитетом народился под одной с ним кровлей второй революционный орган - Совет Раб. и Солд. Депутатов. Когда толпа раскрыла тюрьмы, в числе освобожденных оказалась и рабочая группа при Центральном Комитете Военно-Пром. Комитета во главе с Гвоздевым. Руководители ее направились в Таврический дворец, где они с несколькими интеллигентами и левыми депутатами образовали "Временный Исполнительный Комитет Совета Рабочих Депутатов". В него вошли: Керенский, Чхеидзе, Скобелев, Гвоздев, Соколов, Стеклов-Нахамкес и еще 149 несколько человек. Они выпустили воззвание, приглашая присылать делегатов по одному от роты и от каждой тысячи рабочих. В 10 ч. вечера уже началось заседание Совета, который стал именоваться Советом Рабочих и Солдатских Депутатов. Делегаты, конечно, были самочинно выбранные. Утвердили Исп. Комитет, в который, кроме уже названных, вошло много человек и в том числе представители от революционных партий. Председателем оказался социал-демократ Чхеидзе, товарищем председателя - Керенский.
Исполком назначил комиссаров во все городские районы, приказал формировать красную гвардию, делегировал Чхеидзе и Керенского во Временный Комитет Гос. Думы, назначил Продовольственную комиссию, дабы наладить питание солдат, отбившихся от своих частей, сформировал небольшую группу, которой дали громкое название "штаба", которая, однако, первая стала принимать меры по обороне дворца на случай нападения правительственных войск. В ней, в ту первую ночь, главную роль играл военный чиновник, помощник библиотекаря Николаевской Военной Академии, Масловский (партийный соц.-рев. Мстиславский) и лейтенант Филипповский. С ними и вошел в связь комендант Энгельгардт.
Этот "штаб" обосновался в комнате No 41. Никаких войск в ту первую ночь в распоряжении этого "штаба" не было. Хабалов напрасно боялся каких-то сорока пяти тысяч восставших. Но они, эти революционеры, были сильны революционным порывом, революционной инициативой. А главная их сила заключалась в позорном бездействии царского правительства, и, главным образом, Протопопова и Хабалова с его штабом.
Около 11 часов вечера какие-то молодые люди, по приказанию Керенского, арестовали Председателя Государственного Совета Щегловитова. Керенский лично принял арестованного, лично замкнул в комнату и ключ держал в кармане.
В Царскосельском дворце 27 число было первым днем, когда Императрица поняла, наконец, всю серьёзность 150 происходящих в Петрограде событий. Стараясь казаться спокойной, Царица очень волновалась. Наследнику было хуже. Новости о военных бунтах поразили Царицу. Верность войск казалась ей всегда вне сомнений. И вдруг, бунты.
В 11 ч. 12 м. утра Царица отправила первую тревожную в тот день телеграмму: "Революция вчера приняла ужасающие размеры. Знаю, что присоединились и другие части. Известия хуже, чем когда бы то ни было. Алис". В 1 ч. 5 м. телеграфировала: "Уступки необходимы. Стачки продолжаются. Много войск перешло на сторону революции. Алис". В 9 ч. 50 м. вечера телеграфировала: "Лили провела у нас день и ночь, не было ни колясок, ни моторов. Окружный суд горит. Алис". Окружающие были в большой тревоге. Телефонные новости были ужасны. Но Императрицу старались не беспокоить. Приближающуюся катастрофу все-таки никто из бывших при Её Величестве не предвидел.
В 10 часов вечера генерал Гротен был вызван к телефону военным министром Беляевым. Беляев, по совету Родзянко, советовал немедленно увозить Императрицу с детьми куда-либо из Царского Села. Завтра, может быть, будет уже поздно. На Царское Село может быть произведено нападение толп из Петрограда.
Гротен доложил о разговоре обер-гофмаршалу графу Бенкендорфу. Последний немедленно вызвал к телефону Могилев, генерала Воейкова, передал ему это известие и просил доложить Его Величеству и испросить указания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73