Армии должны всеми силами бороться с внешним врагом, а решения относительно внутренних дел должны избавить ее от искушения принять участие в перевороте, который более безболезненно совершится при решении сверху. 2 марта 1917 г. 10 ч. 15 м. No 1872. Алексеев".
Такова была телеграмма генерала Алексеева, которая, по выражению генерала Лукомского, "подсказывала главнокомандующим ответ, который начальник штаба желал, чтобы они сообщили Государю".
Это неточно. Телеграмма не только "подсказывала" ответ, она подговаривала, убеждала главнокомандующих добиться отречения, она соглашала их на отречение Государя Императора.
В 10 ч. 15 м. утра 2-го марта началась передача этой телеграммы No 1872 одновременно по прямым проводам главнокомандующим Брусилову, Эверту и Сахарову. Началась официально преступная агитация за отречение Царствующего Императора.
Главнокомандующему Южным фронтом Брусилову телеграмму передавал сам генерал Алексеев.
Передав всю телеграмму, Алексеев прибавил: - По-видимому из Пскова посланы были повеления генералу Иванову возвратиться как ему самому, так и вернуть все войска, направленные из армии в Царское Село. Сейчас мне сообщили, что генерал Иванов через полчаса вернется в Могилев, чему, однако, я не вполне доверяю. Алексеев. 2 марта, 11 ч.
БРУСИЛОВ ответил: - Колебаться нельзя. Время не терпит. Совершенно с вами согласен. Немедленно телеграфирую через Главкосева телеграмму с всеподданнейшею просьбою Государю Императору. Совершенно разделяю все ваши воззрения. Тут двух мнений быть не может. Кончил.
АЛЕКСЕЕВ продолжал: - Будем действовать согласно. Только в этом возможность пережить с армией ту болезнь, которой страдает Россия и не дать заразе прикоснуться к армии. До свидания. Всего хорошего.
БРУСИЛОВ ответил: - Очевидно, должна быть между нами полная солидарность. Я считаю вас по закону верховным главнокомандующим, пока не будет другого распоряжения.
Да поможет вам Господь.
Главнокомандующему Западным фронтом Эверту телеграмму передавал по проводу помощник начали, штаба генерал Клембовский.
Они начали разговор в 10ч. 15м. и окончили в 11 часов.
КЛЕМБОВСКИЙ, передав текст телеграммы, прибавил: - Вот и всё. Если имеете задать вопрос, то я в вашем распоряжении.
ЭВЕРТ: - Этот вопрос может быть разрешен безболезненно для армии, если только он будет решен сверху В противном случае, несомненно, могут быть и желающие ловить рыбу в мутной воде. Есть ли время сговориться с командующими армиями? Запрошены ли остальные главнокомандующие?
КЛЕМБОВСКИЙ: - Всем главнокомандующим сообщено одно и то же. Время не терпит, дорога каждая минута, иного исхода нет. Государь колеблется. Единогласные мнения главнокомандующих могут побудить его принять решение, единственно возможное для спасения России и династии. При задержке в решении вопроса, Родзянко не ручается за сохранение спокойствия, причем все может кончиться гибельной анархией. Надо иметь в виду, что Царскосельский дворец и августейшая семья охраняются восставшими войсками.
ЭВЕРТ: - Больше ничего не имею.
КЛЕМБОВСКИЙ: - Имею честь кланяться.
Главнокомандующему Румынским фронтом Сахарову телеграмму передавал квартирмейстер генерал Лукомский.
ЛУКОМСКИЙ, подойдя к аппарату в 10 ч. 15 мин., начал:
- Попросите к аппарату главнокомандующего. У аппарата генквартверх. Для передачи очень срочной и важной депеши и для личных объяснений, если таковые потребуются. Вопрос крайне спешный. Поэтому прошу помощника главнокомандующего не отказать подойти к аппарату возможно скорее.
ДЕЖУРНЫЙ: - Сию секунду доложу.
ЛУКОМСКИЙ: - У аппарата генерал-лейтенант Лукомский. Честь имею кланяться, ваше высокопревосходительство. Генерал Алексеев поручил мне передать вам нижеследующую телеграмму. И Лукомский передал полностью телеграмму No 1872, после чего спросил: - Нет ли каких-либо вопросов, так как кончил?
САХАРОВ: - У аппарата генерал Сахаров. 281 Здравствуйте, Александр Сергеевич. Скажите пожалуйста, то, что вы сказали, то составляет мнение Михаила Васильевича?
ЛУКОМСКИЙ: - Да, мнение Михаила Васильевича начинается после слов Михаила Александровича, - со слова "Обстановка". (См. выше - полный текст тел. No 1872).
САХАРОВ: - А от других главнокомандующих есть ответ или нет?
ЛУКОМСКИЙ: - Эта телеграмма одновременно передается всем главнокомандующим. Генерал Алексеев говорит с генералом Брусиловым, генерал Клембовский говорит с генералом Эвертом, мне поручено передать вам и передать в Тифлис.
САХАРОВ: - Повидимому, как ни грустно, а придется согласиться с этим единственным выходом. Телеграмму составлю, но те было ли бы лучше отправить ее после получения от вас окончательного решения, основанного на мнении всех остальных. Но было бы крайне желательно и даже более всего необходимо знать ответ с Кавказа.
ЛУКОМСКИЙ: - Должен доложить, что генерал-адъютант Рузский, по-видимому, с этим согласен. Генерал Клембовский сейчас мне передает, что генерал Эверт, по-видимому, не находит другого выхода. Лучше всего приготовьте ваш ответ как Алексееву, так и телеграмму Государю, а я вам сейчас же доложу, как только будет получен ответ с Кавказа, после чего вы и пошлете свои телеграммы.
САХАРОВ: - Отлично. Так и сделаю. До свидания, Александр Сергеевич.
ЛУКОМСКИЙ: - До свидания, ваше высокопревосходительство. Разговор окончен 2 марта в 11 ч. 7 м.
В то же время, в 10ч. 50м. телеграмма No 187а была отправлена в Тифлис генералу Янушкевичу для В. К. Николая Николаевича, а также передана и генералу Рузскому.
Ставка очень торопилась и нервничала в деле отречения Государя Императора. В 12ч. 14м. генералу Янушкевичу, 282 за подписью Лукомского, была послана такая телеграмма: - "Генерал Алексеев, вследствие срочности дела, просит сообщить ответ Великого Князя", на что Янушкевич немедленно телеграфировал: "Скоро, по окончании редактирования, ответ будет сообщен. Составляется в духе пожеланий генерала Алексеева. Янушкевич".
Известие о проекте отречения Государя Императора было встречено с большою радостью в Тифлисе, в семье Великого Князя. Ответ же генерала Янушкевича весьма удовлетворил генерала Алексеева. По его приказанию об этом столь важном ответе генерал Клембовский в 13 ч. 39 м. сообщил генералу Сахарову и просил сообщить его решение, причем добавил, что Брусилов и Эверт уже прислали их ответы.
Уговаривая столь зависимых от Ставки главнокомандующих воздействовать на Государя с целью добиться "добровольного" отречения, генерал Алексеев пытался привлечь к этому воздействию и начальника Морского штаба при Ставке адмирала Русина, непоколебимого в верности и честности человека, которого очень ценил и уважал Государь.
Не будучи подчинен Алексееву, Русин держал себя в Ставке очень достойно, независимо и самостоятельно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73