Майкл понял, почему герцог отправил лорда Дэвида. Простое сообщение о том, что его сестра оказалась раздетой, могло стоить Майклу еще одного весомого удара.
– Ее едва не задушили, но синяки у нее на горле – это единственные раны, которые я увидел на ее теле. – Он не добавил «или нащупал». Сказать это, значит, напроситься на новые неприятности.
– Я вам верю, мистер Гаррет.
Послышался легкий стук в дверь, и кто-то открыл ее, не дожидаясь разрешения! В комнату вошел слуга.
– Только что прибыл курьер, ваш светлость.
Герцог кивнул. Слуга подал почту. Там были газеты, журналы и множество писем. Герцог перебрал их и нашел письмо, которое искал. Затем вскрыл его и сел за стол, чтобы прочитать. Выражение его лица не изменилось, но, похоже, герцог слегка расслабился. Похоже, он беспокоился не только о своей сестре.
Майкл сел в ближайшее кресло, хотя его и не приглашали, и стал наблюдать за герцогом.
Герцог взял другое письмо. Было ли это письмо от герцогини? Или от его любовницы? Прошло несколько минут, пока он прочитал еще одно письмо. Исходящее от него напряжение снова возросло, герцог закрыл глаза и обхватил голову руками, опершись локтями о столешницу.
Одно из писем полетело на пол, Майкл встал и поднял листок. Детским старательным почерком в самом начале было выведено: «Дорогой сэр», и это сказало Майклу все, что ему требовалось знать об отношениях герцога и того человека, который написал ему письмо. В лучшем случае – официальных. В худшем – натянутых.
Майкл положил листок на стол.
– Мне нужно в Лондон. – Герцог произнес это громко, не вспомнив, что в комнате, кроме него, есть кто-то еще.
Майкла принимали во внимание не больше, чем стоящего у дверей лакея.
Отодвинув бумаги на край стола, герцог возобновил разговор, словно он и не прерывался.
– Мистер Гаррет, тот факт, что Оливия была ранена, оскорбителен и горек. Была она изнасилована или нет – это вряд ли имеет значение. Никто не поверит в то, что ее отпустили нетронутой.
Если герцог и был расстроен, то не показал этого ни выражением лица, ни голосом, это можно было заметить лишь по тому, как он поднял руку. Словно он должен заключить все свои чувства в кулак и смять их.
– Вы, ваша светлость, наверняка представили убедительные объяснения ее отсутствия. – Майкл отошел от стола.
– Я дал понять, что она отправилась к викарию. Заболела и останется там до полного выздоровления. Она якобы что-то съела. Это не в первый раз. Я был достаточно туманен относительно того, как долго она там пробудет.
– Леди Оливия предугадала, какую легенду вы станете распространять. Именно поэтому она настояла, чтобы ее отвезли к викарию, а не домой.
Герцог кивнул.
– Сейчас я не знаю, как сработает это объяснение. У нее синяки на горле, а волосы обрезаны. Никакую болезнь нельзя объяснить всем этим.
– Синяки уже почти прошли. – Майкл отвернулся, чтобы герцог не заметил гнева на его лице, который он едва скрывал. – А ее горничная сможет объяснить ее прическу. – Майкл провел ладонью по лицу. – Вы говорите о ней так, словно она представляет собой какую-то редкостную юридическую сложность. Она женщина. Ваша сестра.
– А кто она для вас? – с явным подозрением спросил герцог.
Глава 20
Вопрос застал Майкла врасплох, но от необходимости ответа его спас небрежный стук в дверь. В кабинет вошел тот же лакей.
– Прибыл управляющий. С докладом об ущербе, который нанес ураган. Лорд Дэвид сказал, что вы пожелаете его выслушать.
Майкл заметил, что последнюю фразу лакей добавил как бы извиняясь. За то, что помешал герцогу, или, возможно, за то, что это удлиняет его и без того длинный рабочий день.
Человек, который вошел в кабинет, выглядел так, словно постоянно жил под открытым небом. Лицо его было бронзовым от загара, волосы растрепаны ветром, а руки, вцепившиеся в шляпу, были руками человека, который любит работать.
– Ваша светлость, – поклонился управляющий. И начал перечислять леса, деревья, урожаи и животных. Мерион владел имуществом по всему Дербиширу.
Майкл в первые несколько минут следил за подробным отчетом, но затем его мозг переключился на то, как ответить на вопрос: «А кто леди Оливия для вас?»
Для правдивого ответа на этот вопрос потребовалась бы целая жизнь. Или, возможно, вся его жизнь стала бы иллюстрацией этого. Девушка, которую он нашел в лесу, была его следующим шагом к искуплению. Шагом к построению жизни, которая освободит его от мучительных воспоминаний о годах войны.
Нельзя сказать, что это были сплошь кошмары. Бывали моменты, когда он хотел навсегда остаться Раулем Дессо. Это случалось тогда, когда он думал, что легче играть какую-то роль, которая освобождала его от необходимости говорить правду и разрешала, даже приветствовала ложь.
Это искушение не возвращаться к мыслям о жизни, с которой он расстался, довлело над ним, как и преступления, которые он совершил. Но они были, совершены во имя добра, и Господь их простит. А мог ли Господь простить те слабости, которые то и дело бросали вызов: гордыня, упрямство, эгоизм?
Именно об этом размышлял Майкл, когда обнаженная Оливия вошла в его жизнь. Встретив ее, он понял, что у него есть выбор, и этот выбор определит его последующую жизнь: будет ли он жить, руководствуясь законами чести, или же во главе угла будут стоять своекорыстные интересы.
Майкл не мог сказать, как долго он размышлял об этом, но вдруг понял, что в комнате установилась тишина и герцог смотрит на него с откровенным интересом.
– Вы смогли найти ответ на мой вопрос?
– Я скажу вам правду, ваша светлость. – Майкл почувствовал, что испытывает облегчение, придя к этому решению. – У меня была мысль оставить ее там, мне на секунду показалось, что ее история печальна и что смерть для нее – лучшая награда, чем наказание. Но это был бы выбор труса. И я сделал выбор – попытался спасти ее, ничего о ней не зная. Я сделал это потому, что жизнь – это великая ценность. Даже та жизнь, которую другие считают бесполезной.
Если герцог и подумал, что последняя фраза направлена против него, то не подал виду.
– Значит, если бы она была убийцей, вы не пожалели бы о своих усилиях?
– Ни на минуту, ваша светлость. Убийство не самое худшее преступление, которое способен совершить человек.
– Полагаю, вы говорите об этом со знанием дела. – При этих словах герцог выдвинул из стола ящик и достал письмо.
Стоявший по другую сторону письменного стола Майкл увидел знакомый почерк и узнал в нетерпеливых каракулях руку лорда Гейбриела Пеннистана.
– Я ожидаю вас уже несколько дней, майор Майкл Гаррет. – Герцог бросил письмо на стол. – Очень хорошо, что именно вы спасли леди Оливию. – Взгляд герцога пришпилил Майкла к месту не хуже гвоздей.
– Разумеется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69