Впрочем, об этом он никогда от нее не узнает.
В конце концов, Бланш решила больше об этом не думать. Все равно, ей нельзя возвращаться ни в Лондон, ни на постоялый двор. Вздохнув, девушка собралась с силами и приготовилась провести еще одну ночь под открытым небом и постараться не обращать внимания на ночную прохладу и сырость.
Наступило промозглое безрадостное утро. К этому времени Бланш поняла, что смертельно устала от всяческих приключений. Она стояла на обочине пустынной в этот час дороги, тянувшейся, казалось, в никуда, и все вокруг было укутано плотной пеленой утреннего тумана. О приключениях в такой обстановке даже не хотелось думать. Героини тех романов, которые Бланш доводилось читать, странным образом не обращали внимания на такие пустяки, как мокрые ноги и спутанные нечесаные волосы, и, похоже, совсем не расстраивались из-за отсутствия в лесу элементарных удобств, вроде хоть какой-нибудь уборной. К тому же Бланш была голодна, ведь, кроме того, что они с Саймоном съели в гостинице вчера вечером, у нее маковой росинки во рту не было, а завтрака, судя по всему, скоро ожидать не приходилось. Словом, есть от чего прийти в отчаяние. В этой ситуации бедная девушка начала горько жалеть о том, что покинула, пусть неуютный, но такой безопасный дом миссис Уиккет. И вообще, не стоило ей уезжать из своей деревни. Теперь даже мысль о замужестве со старым вдовцом аптекарем и воспитании его шестерых детей стала казаться соблазнительной. От мрачных размышлений ее оторвал голос Саймона, нарушивший затянувшееся молчание:
– Впереди развилка дорог. Теперь нам с тобой в разные стороны.
Бланш устало посмотрела на мужчину.
– Откуда ты знаешь, что там развилка? И почему в разные?
– Ну, ты ведь собиралась идти на юг, следовательно, мне надо направляться в другую сторону, к побережью.
– На юге тоже есть море, – сказала Бланш так, словно ей не хотелось расставаться с этим человеком, и тут же поинтересовалась: – А зачем тебе туда?
Саймон в ответ пожал плечами:
– Надо попытаться уехать из Англии. По-моему, это единственное, что мне остается.
Введенная в заблуждение его немного несчастным голосом, Бланш решила, что он снова подшучивает над ней, но, взглянув на Саймона, девушка увидела, насколько уставшим он выглядит. Наверное, он вымотался не меньше ее, так что в этих условиях можно понять его состояние.
– Я все-таки надеюсь, что тебя не поймают, – неожиданно для себя сказала она.
Он посмотрел на нее и улыбнулся:
– С чего бы это ты, принцесса, начала меня жалеть?
Бланш пожала плечами.
– Сама не знаю. Любой разумный человек хотел бы, чтобы тебя повесили.
– Отсюда следует, что ты не совсем разумный человек.
– Я думаю, – начала, было, она, но в эту секунду.
Саймон предостерегающе поднял руку.
– Что? Что такое?
– Повозка, слышишь?
– Да, – теперь Бланш и правда услыхала на дороге стук колес – Но она, кажется, еще далеко.
– В тумане все звуки кажутся дальше, – тихо произнес мужчина. Внезапно в густой пелене появился смутный силуэт, колеса застучали громче, и он шепнул: – Давай в заросли, живо!
За последние дни Бланш настолько привыкла убегать и прятаться, что, не рассуждая, нырнула с обочины и бросилась в заросли. Ветки хлестнули ее по лицу, но она не обратила на это внимания и, отбежав подальше, бросилась на мокрую траву. Рядом с ней, задыхаясь от быстрого бега, упал Саймон. Девушка едва не застонала от отчаяния: целое утро не было никаких признаков погони, а она-то надеялась, что так дальше и будет.
Звуки затихли, а затем до беглецов отчетливо донеслись фырканье лошадей, скрип колес.
Так прошли несколько томительных мгновений, и вдруг Саймон издал какое-то восклицание, резко встал на ноги и, неосторожно раздвигая ветки, направился к дороге.
– Саймон! Что ты делаешь? – испугалась Бланш, но тот уже вышел на открытое место.
– Эй, там! – негромко, но и, не таясь, окликнул он и помахал рукой. Девушка подняла голову и совсем близко увидала старую черную дорожную карету с каким-то непонятным изображением на дверце. За ней следовала совсем уж странная крытая повозка, длинная и высокая, с нашитыми там и сям золотыми блестками. Карета была запряжена парой довольно изможденных лошадей, а правил ею худой старик с седыми длинными волосами, спутанными прядями, ниспадавшими ему на плечи. При виде Саймона возница натянул поводья так резко, что лошади, несмотря на свою изможденность, едва не стали на дыбы, отчаянно захрапели, и карета остановилась.
– Макнелли, дружище! Как же я рад тебя видеть! – воскликнул обрадовано беглец, а старик, спрыгнув на землю, подбежал к нему, обнял за плечи и от избытка чувств изо всех сил хлопнул его по спине.
– Джозеф, что там у тебя? – с этими словами с повозки спрыгнул еще один старик, толстый и заросший бородой. Увидев, что происходит, он расплылся в улыбке и воскликнул: – Саймон! Вот это да! Я знал, что мы тебя встретим на этой дороге!
Саймон счастливо засмеялся и сразу стал казаться моложе на несколько лет.
– Какую пьесу ты тут играешь, мой старый бородач?
Толстяк довольно ухмыльнулся, почесал бороду и, к удивлению Бланш, наблюдавшей за всем происходящим из своего укрытия, в следующее мгновение одним движением снял свою огромную бороду. Да он же просто загримирован! Кто эти люди?
– Мы слышали, что ты можешь пойти по этой дороге, – пояснил между тем один из незнакомцев, обнимая Саймона за плечи. – Как я понимаю, у Табарда возникли кое-какие сложности.
– Как оказалось, Портер не совсем тот друг, на которого можно положиться, – согласился Саймон, слегка нахмурившись, и спросил: – Ну а вы тут как оказались?
– Считай, что мы гастролируем. Ездим от театра к театру и ищем тебя. Гарри попросил меня об этом.
– Мой дядя? Как он, в порядке?
– Ну, просил вообще-то не только Гарри, – толстяк хихикнул. – Знаешь, у юной Генриетты тот еще язычок. Слышал бы ты, что она говорила старому Гафферу, когда узнала, что он тебя не встретил!
– Ладно, об этом у нас еще будет время поболтать, – прервал его второй мужчина. – Давайте убираться отсюда, неизвестно, кто еще будет ехать по этой дороге.
– Да, забирайся скорей в повозку, парень. Там ты будешь в безопасности.
– Я не один, – сказал Саймон, и мужчины многозначительно переглянулись.
– Да, мы слышали, – нахмурившись, произнес толстяк. – А что там за история?
– Ты ведь мне не отец, правда, Жиль? Ну и нечего тут меня допрашивать, – Саймон повернулся, подошел к кустам у обочины и позвал: – Бланш, где ты там? Выходи, принцесса! Мы среди друзей.
Саймон сделал шаг ей навстречу, протянул руку и, взяв девушку под локоть, подвел ее к актерам.
– Это лучшее из того, что могло с нами случиться, принцесса, – сказал он. – Мы встретили труппу бродячих актеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
В конце концов, Бланш решила больше об этом не думать. Все равно, ей нельзя возвращаться ни в Лондон, ни на постоялый двор. Вздохнув, девушка собралась с силами и приготовилась провести еще одну ночь под открытым небом и постараться не обращать внимания на ночную прохладу и сырость.
Наступило промозглое безрадостное утро. К этому времени Бланш поняла, что смертельно устала от всяческих приключений. Она стояла на обочине пустынной в этот час дороги, тянувшейся, казалось, в никуда, и все вокруг было укутано плотной пеленой утреннего тумана. О приключениях в такой обстановке даже не хотелось думать. Героини тех романов, которые Бланш доводилось читать, странным образом не обращали внимания на такие пустяки, как мокрые ноги и спутанные нечесаные волосы, и, похоже, совсем не расстраивались из-за отсутствия в лесу элементарных удобств, вроде хоть какой-нибудь уборной. К тому же Бланш была голодна, ведь, кроме того, что они с Саймоном съели в гостинице вчера вечером, у нее маковой росинки во рту не было, а завтрака, судя по всему, скоро ожидать не приходилось. Словом, есть от чего прийти в отчаяние. В этой ситуации бедная девушка начала горько жалеть о том, что покинула, пусть неуютный, но такой безопасный дом миссис Уиккет. И вообще, не стоило ей уезжать из своей деревни. Теперь даже мысль о замужестве со старым вдовцом аптекарем и воспитании его шестерых детей стала казаться соблазнительной. От мрачных размышлений ее оторвал голос Саймона, нарушивший затянувшееся молчание:
– Впереди развилка дорог. Теперь нам с тобой в разные стороны.
Бланш устало посмотрела на мужчину.
– Откуда ты знаешь, что там развилка? И почему в разные?
– Ну, ты ведь собиралась идти на юг, следовательно, мне надо направляться в другую сторону, к побережью.
– На юге тоже есть море, – сказала Бланш так, словно ей не хотелось расставаться с этим человеком, и тут же поинтересовалась: – А зачем тебе туда?
Саймон в ответ пожал плечами:
– Надо попытаться уехать из Англии. По-моему, это единственное, что мне остается.
Введенная в заблуждение его немного несчастным голосом, Бланш решила, что он снова подшучивает над ней, но, взглянув на Саймона, девушка увидела, насколько уставшим он выглядит. Наверное, он вымотался не меньше ее, так что в этих условиях можно понять его состояние.
– Я все-таки надеюсь, что тебя не поймают, – неожиданно для себя сказала она.
Он посмотрел на нее и улыбнулся:
– С чего бы это ты, принцесса, начала меня жалеть?
Бланш пожала плечами.
– Сама не знаю. Любой разумный человек хотел бы, чтобы тебя повесили.
– Отсюда следует, что ты не совсем разумный человек.
– Я думаю, – начала, было, она, но в эту секунду.
Саймон предостерегающе поднял руку.
– Что? Что такое?
– Повозка, слышишь?
– Да, – теперь Бланш и правда услыхала на дороге стук колес – Но она, кажется, еще далеко.
– В тумане все звуки кажутся дальше, – тихо произнес мужчина. Внезапно в густой пелене появился смутный силуэт, колеса застучали громче, и он шепнул: – Давай в заросли, живо!
За последние дни Бланш настолько привыкла убегать и прятаться, что, не рассуждая, нырнула с обочины и бросилась в заросли. Ветки хлестнули ее по лицу, но она не обратила на это внимания и, отбежав подальше, бросилась на мокрую траву. Рядом с ней, задыхаясь от быстрого бега, упал Саймон. Девушка едва не застонала от отчаяния: целое утро не было никаких признаков погони, а она-то надеялась, что так дальше и будет.
Звуки затихли, а затем до беглецов отчетливо донеслись фырканье лошадей, скрип колес.
Так прошли несколько томительных мгновений, и вдруг Саймон издал какое-то восклицание, резко встал на ноги и, неосторожно раздвигая ветки, направился к дороге.
– Саймон! Что ты делаешь? – испугалась Бланш, но тот уже вышел на открытое место.
– Эй, там! – негромко, но и, не таясь, окликнул он и помахал рукой. Девушка подняла голову и совсем близко увидала старую черную дорожную карету с каким-то непонятным изображением на дверце. За ней следовала совсем уж странная крытая повозка, длинная и высокая, с нашитыми там и сям золотыми блестками. Карета была запряжена парой довольно изможденных лошадей, а правил ею худой старик с седыми длинными волосами, спутанными прядями, ниспадавшими ему на плечи. При виде Саймона возница натянул поводья так резко, что лошади, несмотря на свою изможденность, едва не стали на дыбы, отчаянно захрапели, и карета остановилась.
– Макнелли, дружище! Как же я рад тебя видеть! – воскликнул обрадовано беглец, а старик, спрыгнув на землю, подбежал к нему, обнял за плечи и от избытка чувств изо всех сил хлопнул его по спине.
– Джозеф, что там у тебя? – с этими словами с повозки спрыгнул еще один старик, толстый и заросший бородой. Увидев, что происходит, он расплылся в улыбке и воскликнул: – Саймон! Вот это да! Я знал, что мы тебя встретим на этой дороге!
Саймон счастливо засмеялся и сразу стал казаться моложе на несколько лет.
– Какую пьесу ты тут играешь, мой старый бородач?
Толстяк довольно ухмыльнулся, почесал бороду и, к удивлению Бланш, наблюдавшей за всем происходящим из своего укрытия, в следующее мгновение одним движением снял свою огромную бороду. Да он же просто загримирован! Кто эти люди?
– Мы слышали, что ты можешь пойти по этой дороге, – пояснил между тем один из незнакомцев, обнимая Саймона за плечи. – Как я понимаю, у Табарда возникли кое-какие сложности.
– Как оказалось, Портер не совсем тот друг, на которого можно положиться, – согласился Саймон, слегка нахмурившись, и спросил: – Ну а вы тут как оказались?
– Считай, что мы гастролируем. Ездим от театра к театру и ищем тебя. Гарри попросил меня об этом.
– Мой дядя? Как он, в порядке?
– Ну, просил вообще-то не только Гарри, – толстяк хихикнул. – Знаешь, у юной Генриетты тот еще язычок. Слышал бы ты, что она говорила старому Гафферу, когда узнала, что он тебя не встретил!
– Ладно, об этом у нас еще будет время поболтать, – прервал его второй мужчина. – Давайте убираться отсюда, неизвестно, кто еще будет ехать по этой дороге.
– Да, забирайся скорей в повозку, парень. Там ты будешь в безопасности.
– Я не один, – сказал Саймон, и мужчины многозначительно переглянулись.
– Да, мы слышали, – нахмурившись, произнес толстяк. – А что там за история?
– Ты ведь мне не отец, правда, Жиль? Ну и нечего тут меня допрашивать, – Саймон повернулся, подошел к кустам у обочины и позвал: – Бланш, где ты там? Выходи, принцесса! Мы среди друзей.
Саймон сделал шаг ей навстречу, протянул руку и, взяв девушку под локоть, подвел ее к актерам.
– Это лучшее из того, что могло с нами случиться, принцесса, – сказал он. – Мы встретили труппу бродячих актеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84