Огромные окна выходили в сторону морского залива. От очага струилось тепло. Обшитые деревом стены были незатейливо выкрашены в светло-желтый цвет без всяких росписей. Полы покрывали яркие, разноцветные ковры, похожие на те, что лежали в холле внизу.
Значительную часть комнаты занимала внушительных размеров кровать, установленная на четырех столбах. В ее бывшей спальне стояла такая же, с роскошной пуховой периной и подушками. У этой, правда, не было цветного шелкового полога. Поверх кровати лежали простое шерстяное одеяло и простеганная шкура на случай холодных ночей. Поверхность стола, которым, должно быть, пользовались как письменным, занимали стопки книг и в беспорядке разбросанные пергаментные рукописи. На маленьком столике у окна стояла лохань для умывания, а рядом расположился огромный сундук, в котором наверняка Рори держал свою одежду. Главное – здесь было тепло и уютно. Комната словно приветствовала ее переезд из старого, выложенного из грубо отесанных камней главного здания. Но весь день ее глаза постоянно натыкались на кровать. И во рту становилось сухо, стоило подумать о том, что принесет ей нынешняя ночь.
В груди появилась легкая дрожь, как только она заняла свое место рядом с Рори на вечерней трапезе. Он отметил ее появление кивком головы и тут же продолжил разговор с Алексом. Изабель постаралась скрыть свое недовольство. В глубине души она надеялась, что сегодняшний день станет поворотным моментом в их отношениях. Что эти молчаливые поглощения пищи, которые приходилось терпеть последние три недели, наконец-то закончатся.
За исключением каких-нибудь повседневных банальностей по поводу блюд или обычных любезностей Рори не обращал на нее внимания и за едой, как правило, разговаривал со своими людьми. А ей оставалось следить за Алексом, который сидел неподалеку вместе с другими воинами и разглядывал ее. Словно понимая ее одиночество, он мог, приободряя, исподтишка улыбнуться ей. Но даже Алекс старательно избегал продолжительных разговоров. Сегодня все было точно так же.
Вежливое равнодушие Рори расстраивало ее. Особенно сегодня, когда каждый нерв был обнажен. Сидя бок о бок с ним, вся во власти предвкушения, Изабель продолжала думать о том, что принесет с собой наступающая ночь. Она поглядывала на него из-под ресниц. Как все пройдет? Будет ли он заботлив, зная, что она невинна? Она снова подумала о его впечатляющих габаритах. Его размеры пугали. Оставалось надеяться, что эта груда мускулов не раздавит ее. Вопросы множились, а Рори оставался все таким же безмятежным. Ничто не говорило о том, что он ждет предстоящую ночь больше тех, которые уже прошли.
Должно быть, он почувствовал на себе ее взгляд, потому что наконец повернулся и обратился к ней:
– Нашли все, что нужно? – Рори сделал выразительную паузу, пристально вглядываясь в нее. Изабель вспыхнула. – Я имею в виду, на новом месте, – наконец добавил он, явно наслаждаясь ее замешательством.
– Да, кровать просто… – Она замолчала с досады. Щеки продолжали пылать. – В смысле, комната просто чудо.
Что-то промелькнуло у него во взгляде.
– Рад, что вам понравилось, – сказал он и, не дожидаясь ответа, снова отвернулся к Алексу.
Каким-то чудом ей удалось выдержать весь этот ужин. Впрочем, она даже была благодарна за то, что он не обращал на нее внимания. Мысли разбегались, и она боялась совершить какую-нибудь ошибку.
Призвав Бесси на помощь, Изабель нарядилась в потрясающую ночную рубашку кремового цвета, которую дядя специально выбрал именно для такого случая. Неудивительно, что та оказалась ей мала. Тонкая ткань обтягивала все ее женские прелести, не оставляя никакой работы воображению. Изабель показалось, что она в известной степени стала похожа на гусыню с перекрученными ножками перед готовкой. Но все сомнения были отставлены в сторону, и Бесси стала хлопотать вокруг нее.
После торопливо сделанных в последнюю минуту вызывавших неловкость наставлений, от которых она не знала, то ли плакать, то ли смеяться, Изабель осталась одна. Она скользнула под одеяло и стала ждать.
Она ждала.
Несколько часов Изабель пролежала, натянув одеяло до подбородка, с нервами, напряженными до предела. С неистово колотившимся сердцем. Напряженно вслушиваясь, раздастся ли звук шагов в коридоре. Но оттуда так и не раздалось ни звука.
В конце концов, пришлось с болью признать, что он и не собирался присоединяться к ней в постели.
Раздосадованная больше, чем хотела себе признаться, Изабель задула одинокую свечу у огромной кровати и приготовилась отойти ко сну. Сну, полному беспокойства.
Семь долгих ночей спустя Рори разглядывал женщину, спящую не более чем в пяти футах от него, и удивлялся себе. С какой стати девчонка отлучила его от собственной постели?
Он мало спал после того, как по его приказу она переехала к нему в спальню. Изабель оккупировала комнату, кровать и его мысли. Даже комната пропахла ею, завлекая этим сладковатым, соблазнительным ароматом лаванды. Ночь за ночью он проводил, сидя у огня, отхлебывая виски из бутылки, чтобы заглушить желание, поглядывал на удобную постель и выдумывал причины, почему он не должен спать там.
Последняя ночь превратилась в самое настоящее испытание. Во сне она откинула одеяло и лежала на своей стороне, закинув руки над головой. Ее высокая грудь манила. Рори отслеживал глазами все изгибы этого упругого девичьего тела, едва прикрытого ночной рубашкой. Ему до боли хотелось почувствовать в своих ладонях полушария грудей, провести рукой по бедрам, по ягодицам, закинуть эти длинные стройные ноги себе на талию и войти в нее. Эти видения преследовали его всю ночь. Очень и очень долгую ночь.
Все, достаточно. Сегодня он будет спать в своей постели.
Рори скинул рубашку и шотландку, оставил их на стуле, а потом осторожно, чтобы не потревожить ее, скользнул под одеяло. Замер, не шелохнувшись. Когда ничего не произошло, расслабился. Усмехнувшись, обозвал себя идиотом. О чем он, в самом деле, думает? О том, что вот так лежать рядом с ней – испытание, которое невозможно выдержать? Смешно! Он закрыл глаза и заснул.
Его разбудил мягкий свет утра. Но просыпаться не хотелось. Было слишком хорошо. Рори еще плотнее закутался в нежный шелк одеяла. Погрузился носом и вдохнул тонкий аромат лаванды, которым пропиталась его подушка.
Внезапно он широко открыл глаза. Его подушка не могла пахнуть лавандой. И у него не было шелкового одеяла. В его руках оказалось не одеяло, а почти раздетая Изабель. Лавандой благоухала не подушка, а ее волосы. Лишь мгновение потребовалось ему, чтобы сообразить, что рукой он удерживает ее за упругую грудь, что ягодицами она нежно упирается ему в пах, а эрекция у него высотой с гору Олимп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Значительную часть комнаты занимала внушительных размеров кровать, установленная на четырех столбах. В ее бывшей спальне стояла такая же, с роскошной пуховой периной и подушками. У этой, правда, не было цветного шелкового полога. Поверх кровати лежали простое шерстяное одеяло и простеганная шкура на случай холодных ночей. Поверхность стола, которым, должно быть, пользовались как письменным, занимали стопки книг и в беспорядке разбросанные пергаментные рукописи. На маленьком столике у окна стояла лохань для умывания, а рядом расположился огромный сундук, в котором наверняка Рори держал свою одежду. Главное – здесь было тепло и уютно. Комната словно приветствовала ее переезд из старого, выложенного из грубо отесанных камней главного здания. Но весь день ее глаза постоянно натыкались на кровать. И во рту становилось сухо, стоило подумать о том, что принесет ей нынешняя ночь.
В груди появилась легкая дрожь, как только она заняла свое место рядом с Рори на вечерней трапезе. Он отметил ее появление кивком головы и тут же продолжил разговор с Алексом. Изабель постаралась скрыть свое недовольство. В глубине души она надеялась, что сегодняшний день станет поворотным моментом в их отношениях. Что эти молчаливые поглощения пищи, которые приходилось терпеть последние три недели, наконец-то закончатся.
За исключением каких-нибудь повседневных банальностей по поводу блюд или обычных любезностей Рори не обращал на нее внимания и за едой, как правило, разговаривал со своими людьми. А ей оставалось следить за Алексом, который сидел неподалеку вместе с другими воинами и разглядывал ее. Словно понимая ее одиночество, он мог, приободряя, исподтишка улыбнуться ей. Но даже Алекс старательно избегал продолжительных разговоров. Сегодня все было точно так же.
Вежливое равнодушие Рори расстраивало ее. Особенно сегодня, когда каждый нерв был обнажен. Сидя бок о бок с ним, вся во власти предвкушения, Изабель продолжала думать о том, что принесет с собой наступающая ночь. Она поглядывала на него из-под ресниц. Как все пройдет? Будет ли он заботлив, зная, что она невинна? Она снова подумала о его впечатляющих габаритах. Его размеры пугали. Оставалось надеяться, что эта груда мускулов не раздавит ее. Вопросы множились, а Рори оставался все таким же безмятежным. Ничто не говорило о том, что он ждет предстоящую ночь больше тех, которые уже прошли.
Должно быть, он почувствовал на себе ее взгляд, потому что наконец повернулся и обратился к ней:
– Нашли все, что нужно? – Рори сделал выразительную паузу, пристально вглядываясь в нее. Изабель вспыхнула. – Я имею в виду, на новом месте, – наконец добавил он, явно наслаждаясь ее замешательством.
– Да, кровать просто… – Она замолчала с досады. Щеки продолжали пылать. – В смысле, комната просто чудо.
Что-то промелькнуло у него во взгляде.
– Рад, что вам понравилось, – сказал он и, не дожидаясь ответа, снова отвернулся к Алексу.
Каким-то чудом ей удалось выдержать весь этот ужин. Впрочем, она даже была благодарна за то, что он не обращал на нее внимания. Мысли разбегались, и она боялась совершить какую-нибудь ошибку.
Призвав Бесси на помощь, Изабель нарядилась в потрясающую ночную рубашку кремового цвета, которую дядя специально выбрал именно для такого случая. Неудивительно, что та оказалась ей мала. Тонкая ткань обтягивала все ее женские прелести, не оставляя никакой работы воображению. Изабель показалось, что она в известной степени стала похожа на гусыню с перекрученными ножками перед готовкой. Но все сомнения были отставлены в сторону, и Бесси стала хлопотать вокруг нее.
После торопливо сделанных в последнюю минуту вызывавших неловкость наставлений, от которых она не знала, то ли плакать, то ли смеяться, Изабель осталась одна. Она скользнула под одеяло и стала ждать.
Она ждала.
Несколько часов Изабель пролежала, натянув одеяло до подбородка, с нервами, напряженными до предела. С неистово колотившимся сердцем. Напряженно вслушиваясь, раздастся ли звук шагов в коридоре. Но оттуда так и не раздалось ни звука.
В конце концов, пришлось с болью признать, что он и не собирался присоединяться к ней в постели.
Раздосадованная больше, чем хотела себе признаться, Изабель задула одинокую свечу у огромной кровати и приготовилась отойти ко сну. Сну, полному беспокойства.
Семь долгих ночей спустя Рори разглядывал женщину, спящую не более чем в пяти футах от него, и удивлялся себе. С какой стати девчонка отлучила его от собственной постели?
Он мало спал после того, как по его приказу она переехала к нему в спальню. Изабель оккупировала комнату, кровать и его мысли. Даже комната пропахла ею, завлекая этим сладковатым, соблазнительным ароматом лаванды. Ночь за ночью он проводил, сидя у огня, отхлебывая виски из бутылки, чтобы заглушить желание, поглядывал на удобную постель и выдумывал причины, почему он не должен спать там.
Последняя ночь превратилась в самое настоящее испытание. Во сне она откинула одеяло и лежала на своей стороне, закинув руки над головой. Ее высокая грудь манила. Рори отслеживал глазами все изгибы этого упругого девичьего тела, едва прикрытого ночной рубашкой. Ему до боли хотелось почувствовать в своих ладонях полушария грудей, провести рукой по бедрам, по ягодицам, закинуть эти длинные стройные ноги себе на талию и войти в нее. Эти видения преследовали его всю ночь. Очень и очень долгую ночь.
Все, достаточно. Сегодня он будет спать в своей постели.
Рори скинул рубашку и шотландку, оставил их на стуле, а потом осторожно, чтобы не потревожить ее, скользнул под одеяло. Замер, не шелохнувшись. Когда ничего не произошло, расслабился. Усмехнувшись, обозвал себя идиотом. О чем он, в самом деле, думает? О том, что вот так лежать рядом с ней – испытание, которое невозможно выдержать? Смешно! Он закрыл глаза и заснул.
Его разбудил мягкий свет утра. Но просыпаться не хотелось. Было слишком хорошо. Рори еще плотнее закутался в нежный шелк одеяла. Погрузился носом и вдохнул тонкий аромат лаванды, которым пропиталась его подушка.
Внезапно он широко открыл глаза. Его подушка не могла пахнуть лавандой. И у него не было шелкового одеяла. В его руках оказалось не одеяло, а почти раздетая Изабель. Лавандой благоухала не подушка, а ее волосы. Лишь мгновение потребовалось ему, чтобы сообразить, что рукой он удерживает ее за упругую грудь, что ягодицами она нежно упирается ему в пах, а эрекция у него высотой с гору Олимп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87