Здесь Валерия меня, как бы это… ошарашила. «Понятно», – заметил я, демонстрируя, что тоже могу «держать удар» и выглядеть невозмутимо. Агриппина действительно никогда не называла мне имя своего бывшего мужа. Аферистка. «Понятно, понятно». Агриппина, вероятно, рассказала Клавдио обо мне, а Клавдио, хихикая, шепнул Валерии, что некий Милош и Агриппина… Убью сучку, как только приеду в Прагу. Как тресну общей тетрадкой по башке! «Кстати, – решила добавить Валерия, – Клавдио на самом деле муж моей подруги, Яны Райчек». Я достал из холодильника бутылку пива, подумал о Клавдио и поставил бутылочку пива на место. Вытащил из бара бутылку текилы и набухал себе полстакана. Отравиться можно! Что у меня, дел других нету, как разгадывать чужие кроссворды и ребусы жизни? Муж – это не муж, второй муж – один и тот же муж, чтоб ему сдохнуть. «И для чего весь компот?» – спросил я у Валерии, опрокинул в себя текилу и вытаращил глаза. Валерия держала наготове дольку лимона. Она засунула дольку лимона мне в рот, и глаза у меня стали как у китайца. «Ты дважды забраковал меня в Праге, на киностудии, – сказала Валерия. – Я решила достучаться таким способом». С самого начала я подозревал что-нибудь вроде этого. Некоторые «актрисы» устраивали мне фокусы и посложнее. Вроде ложной беременности, если я с ними никогда не встречался, а если встречался – смело подавали на алименты. Во всяком случае, пару раз мне приходилось неприятно объяснять, что не желаю с ними размножаться. В присутствии ад­вокатов. «А куда ты ползала ночью?» – Я решился на последний вопрос, который меня беспоко­ил. «Сюда ползала, – показала Валерия, – и сюда ползала, и сюда тоже…» Она не только показывала, но и делала. «Подожди…» – Я хотел освободиться из лапок Валерии, но… «И сегодня буду ползать», – предупредила Валерия, расстегивая на мне брюки. Я подумал и решил, что пускай себе ползает где угодно. А если мне действительно померещилось, что Валерия бродила ночью по крышам и поднималась и спускалась по пожарной лестнице? Ведь я не был уверен на сто процентов…
Вопрос: двадцать пятого июля вы с Яной Рай-чек прибыли на Крит и остановились в номере триста одиннадцать отеля «Афродита»?
Ответ: Получается, что так.
Вопрос: Точнее, пожалуйста.
Ответ: Ответ утвердительный.
… Мы лежали с Валерией в постели и курили. Голый мужчина с трубкой во рту выглядит необычайно весело, поэтому я попросил у Валерии сигарету. «Сигаретку на двоих, друг мой?» Как же одна женщина могла зарегистрироваться в разных номерах? «Ничего подобного», – рассмеялась Валерия…
Клавдио достал из кармана свой паспорт и паспорт Яны Райчек, я озирался по сторонам, Клавдио зевал, Валерия мурлыкала песенку, портье был необычайно любезен, я разглядывал ножки Валерии, Клавдио получил ключ, Валерия достала из сумочки свой паспорт, я достал из кармана трубку, Валерия получила у портье ключ от соседнего номера и сунула ключ мне в руки.
«Яночка разругалась в пух и прах со своим Клавдио на пароме. Я попыталась их помирить, но Яночка убежала к себе в каюту. И тут наконец режиссер Милош обратил на меня внимание… С перепугу я назвала Клавдио своим мужем… С перепугу или для пикантности…»
Между мною и Агриппиной были горы одежды, между мною и Валерией стоял Клавдио… Наверное, мне действительно нравится, когда что-то мешает, например перегородка между лоджиями.
«Ну а потом все перемешалось… Я перебросила на твою лоджию свои вещи и побежала ночевать в комнату неподалеку от отеля… Ты получил очередную фотографию и разорался… Клавдио не мог бы меня позвать… Меня не было рядом… Вот и все…»
Вот и все… Горничная была уверена, что в моем номере проживают двое – повсюду валялись женские вещи вперемешку с мужскими. А подлецу Клавдио нравилось думать, что у него две молоденькие жены. Клавдио с удовольствием подыграл Валерии – я остался в дураках. Агриппина умрет со смеху, когда обо всем узнает. Ее бывший муж, рыжий недотепа, целую неделю водил меня за нос.
«Ты дважды игнорировал меня на студии в Праге… Мои смешные фотографии – это маленькая женская месть…»
Александр мне надоел в Праге… Он вынимал из кармана живописные фотографии жеманных девиц и показывал эти снимки мне. В баре, в туалете, в такси. Если бы Валерия показала мне то же самое на Крите, я бы потерял к Валерии всякий интерес… «Дыши!…» Все сходится. Это флер, дымка, нечеткий фокус. Чем реальнее становится женщина, тем она порнографичнее. «Живи!» Ежедневно мужчина получает открытки, где только одно слово. Его волнуют эти послания, он постоянно думает о женщине, которая разрешает ему делать то, что он делал до этого произвольно. «Люби!» И когда открытки перестают приходить, он погибает. Потому что разучился жить не задумываясь… Все сходится… Женщине достаточно накинуть на себя вуаль, а мужчина дорисует ее черты…
В дверь постучали. Я поднялся с постели, накинул халат на голое тело и подошел к двери: «Кто там?»
– Это я, – отвечал Александр.
– Там написано, чтобы меня не беспокоили, – разъяснил я Александру положение вещей, имея в виду табличку на дверях моего номера.
– А я тебе не горничная, – важно уточнил Алек­сандр.
Я оглянулся на кровать. Валерия лежала во всей красе и даже не думала чем-нибудь прикрыться.
– Подожди меня внизу на скамейке, – сказал я Александру в замочную скважину.
Валерия расхохоталась, поднялась с постели и ушла в ванную комнату. Само собой разумеется, что Валерия раз десять успела бы одеться, задумай я отворить дверь. Вдобавок я действительно выглядел очень смешно, когда давал Александру указания, присев на корточки… Через пять минут, солидно попыхивая трубкой, я вышел из своего номера. На лестнице столкнулся нос к носу с Кариной, пробурчал «привет!» и, прыгая по ступенькам, как козлик, спустился вниз. Я догадывался, о чем хочет сообщить мне Александр. О странных наклонностях Карины, которая на все согласна, включая…
– Придурка, который сегодня ночью зарезал свою жену, действительно зовут Клавдио, – сообщил мне Александр. – Они жили в номере триста одиннадцать в «Афродите». Это тебе о чем-нибудь говорит?
Я не стал интересоваться, откуда у Александра такие точные сведения. Александр всегда умел общаться с людьми…
– Этого Клавдио увезли в полицейский участок, жену в морг, – добавил Александр. – Меня тошнит от твоей трубки…
Александр всегда поминал мою трубку недобрым словом при определенных обстоятельствах. Сейчас обстоятельства были именно такими, что хуже некуда. И дело даже не в том, что я оказался замешанным в печальную историю… Просто Александр ожидал от меня объяснений по поводу Валерии… И «мои объяснения» вышли на лоджию в солнечных очках – позагорать…
– Меня тошнит от твоей трубки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84