Он еще не забыл, как нужно ткнуть их в нос, чтобы заставить отвернуть голову.
– Эй, парень, ты бы сперва скотину напоил! – грубовато шуганул его Сибел, но глаза его смеялись.
Он подмигнул, напоминая Пьемуру, что тот не должен выходить из образа.
– Виноват, мой господин, язык до того пересох, что прямо невмоготу! Подошли два паренька с ведрами и стали терпеливо дожидаться, пока скотина не напьется и желоб снова не наполнится ледяной водой с гор. Пьемур с Сибелом погнали своих животных к загону, отведенному для торговли скотом. Там на них налетел управляющий холдом, тощий, шмыгающий носом человек, требуя ярмарочный сбор. Сибел не замедлил усомниться в справедливости взымаемой платы, и они принялись ожесточенно торговаться. Подмастерью удалось скостить цену на целую марку, так что он не стал спорить, когда управляющий пренебрежительно махнул в сторону самого тесного стойла в конце ряда. Пьемур собрался было вмешаться, но рука Сибела предостерегающе легла на плечо. Удивленно посмотрев на него, мальчик увидел, как подмастерье незаметно кивнул в сторону. Пьемур выждал несколько секунд и обернулся – за ними следом шли трое. От страха у паренька перехватило дыхание, но, присмотревшись, он узнал характерную походку пастухов и понял, что это вероятные покупатели.
– Разве я тебе не говорил, что скотинка у нас что надо? – тихо пробормотал Сибел.
– Ага, да только ты снова пропьешь всю выручку, а то нет? – ворчливо откликнулся Пьемур, и плечи его затряслись от сдерживаемого смеха. Он ни минуты не сомневался: Сибел отлично справится с ролью подгулявшего пастуха. А с пьяного все взятки гладки – он может смело болтать такое, что трезвому и в голову не придет.
Животных загнали в стойло, и Пьемур, зажав в кулаке истертую монету, отправился добывать корм. Ему удалось выторговать осьмушку, которую он, как всякий уважаемый себя ученик, конечно, заначил. Когда он вернулся, Сибел уже вовсю торговался с одним из пастухов, остальные тем временем дотошно осматривали животных. «Где только Сибел откопал таких, – дивился Пьемур. – Глядя на сбитые о камни копыта и мохнатую шкуру, каждый скажет. их выращивали на горном пастбище. Да и выкормлены – не придерешься, после нынешней-то зимы, долгой и суровой!» Он присел на корточки и стал слушать разглагольствования Сибела.
Кого-кого, а арфиста не надо учить складным байкам! Выслушав цветистый рассказ подмастерья, Пьемур зауважал его еще больше. Сибел сумел внушить слушателям, что он использовал старый секрет, который в их роду передается из поколения в поколение: кормил скотину смесью травы и сена с особой добавкой из диких ягод и размоченных в воде сушеных плодов. Еще он пожаловался, что вся семья частенько голодала, только бы скотинка была сыта. Пьемур проворно втянул щеки, чтобы выглядеть потощее. Он. заметил, что глаза пастухов с пониманием останавливались на его синяках, желтеющих на скулах и подбородке, а Сибел знай себе гундосил о помощниках, которые битый день лазили по крутым склонам, лишь бы запасти побольше сочной травы, которая и дала такие превосходные результаты.
Кучка внимательных слушателей привлекла к ним прохожих, которые останавливались поодаль и тоже начинали прислушиваться. Одного Пьемура никак не мог понять: почему у всех животных, когда-то давно помеченных клеймом холда Руат, видны полустертые вторые клейма. Хотя какая разница – наверняка Сибел уже не впервые использует этот трюк. Видно где-то в Руате у него есть знакомый фермер, который держит несколько голов особой породы специально для Цеха арфистов. Постепенно Пьемур успокоился и стал с удовольствием слушать россказни Сибела.
Когда стороны, наконец, ударили по рукам, солнце уже поднялось высоко над горами. Покупателей было трое – один приобрел троих животных и еще двое – по одному. И цену они дали отличную – уж в этом-то Пьемур разбирался! Правда, неизвестно, покрыла ли она первоначальную стоимость и расходы на содержание… Сибел, во время заключения сделки сохранявший постный вид, теперь расплылся в улыбке, засовывая монеты в висевший на поясе кошель и наблюдая, как новые владельцы уводят его животных.
– Вот уж не думал, что удастся столько выручить, – шепнул он Пьемуру, – но мой фокус всегда удается!
– Фокус? Какой фокус?
– А вот какой, – тихо проговорил Сибел, отряхивая пыль с одежды, – приходишь спозаранку, весь в пыли, пригоняешь откормленных животных – вот на тебя сразу и налетают, надеясь, что ты вконец отупел от усталости.
– А где ты их раздобыл?
Сибел таинственно ухмыльнулся.
– Цеховой секрет! А теперь – катись на все четыре стороны! – подмигнув мальчику, он сильно толкнул его в спину. – Поболтайся по ярмарке! – уже громче добавил он. – Я сам тебя найду, когда ты мне понадобишься.
«Ярмарка-то – одно название! – решил Пьемур, обойдя немногочисленные прилавки. – У пекаря даже пончиков нет!» Цеха, по всей видимости, прислали младших подмастерьев. И все же, какой-никакой, а праздник… Здесь в Наболе, они бывают не так уж часто, даже когда в выходные Падение не ожидается. Поэтому местные жители старались получить от ярмарки как можно больше удовольствия.
Виноторговец, во всяком случае, крутится вовсю, – заметил Пьемур, сделав круг. Он примостился у края прилавка, неторопливо жуя припасенный мясной колобок и стал слушать разговоры. Со все растущей досадой и злостью он наблюдал, как вокруг носятся тучи файров, – то присядут на крышу ларька, то целыми стаями кружатся в воздухе, прежде чем опуститься на плечо хозяина или найти себе новый наблюдательный пункт. Напрасно Пьемур пытался убедить себя, что все это – одна и та же стая. Он уже давно отметил, что большинство файров – зеленые, только изредка попадаются голубые и коричневые. Бронзовых он видел только на плечах самых состоятельных на вид прохожих. Как бы то ни было, а приходится признать: в холде Набол больше файров, чем даже в Вейре Бенден в день Запечатления.
Вдруг его внимание привлекла одна фраза, отчетливо прозвучавшая на фоне приглушенной болтовни у винного прилавка.
– Я слышал, кое у кого праздник еще впереди!
Пьемур обернулся, якобы для того, чтобы почесать плечо, и сразу обнаружил говорящего по хитрому выражению глаз. Судя по одежде, это был кузнец. Его собеседник, на рукаве у которого красовался значок рудокопа, согласно закивал.
– В Наболе с ними даже толком обращаться не умеют. Три так и не вылупились. Мой мастер здорово расстроился. Сказал, что сегодня намерен получить три взамен – так же верно, как то, что его зовут Калджан.
– Надо же… – кузнец покачал головой, изображая сочувствие. У нас тоже одно не проклюнулось, да только шиш нам дали взамен! Говорят: «Получили, что вам причитается, и будьте довольны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Эй, парень, ты бы сперва скотину напоил! – грубовато шуганул его Сибел, но глаза его смеялись.
Он подмигнул, напоминая Пьемуру, что тот не должен выходить из образа.
– Виноват, мой господин, язык до того пересох, что прямо невмоготу! Подошли два паренька с ведрами и стали терпеливо дожидаться, пока скотина не напьется и желоб снова не наполнится ледяной водой с гор. Пьемур с Сибелом погнали своих животных к загону, отведенному для торговли скотом. Там на них налетел управляющий холдом, тощий, шмыгающий носом человек, требуя ярмарочный сбор. Сибел не замедлил усомниться в справедливости взымаемой платы, и они принялись ожесточенно торговаться. Подмастерью удалось скостить цену на целую марку, так что он не стал спорить, когда управляющий пренебрежительно махнул в сторону самого тесного стойла в конце ряда. Пьемур собрался было вмешаться, но рука Сибела предостерегающе легла на плечо. Удивленно посмотрев на него, мальчик увидел, как подмастерье незаметно кивнул в сторону. Пьемур выждал несколько секунд и обернулся – за ними следом шли трое. От страха у паренька перехватило дыхание, но, присмотревшись, он узнал характерную походку пастухов и понял, что это вероятные покупатели.
– Разве я тебе не говорил, что скотинка у нас что надо? – тихо пробормотал Сибел.
– Ага, да только ты снова пропьешь всю выручку, а то нет? – ворчливо откликнулся Пьемур, и плечи его затряслись от сдерживаемого смеха. Он ни минуты не сомневался: Сибел отлично справится с ролью подгулявшего пастуха. А с пьяного все взятки гладки – он может смело болтать такое, что трезвому и в голову не придет.
Животных загнали в стойло, и Пьемур, зажав в кулаке истертую монету, отправился добывать корм. Ему удалось выторговать осьмушку, которую он, как всякий уважаемый себя ученик, конечно, заначил. Когда он вернулся, Сибел уже вовсю торговался с одним из пастухов, остальные тем временем дотошно осматривали животных. «Где только Сибел откопал таких, – дивился Пьемур. – Глядя на сбитые о камни копыта и мохнатую шкуру, каждый скажет. их выращивали на горном пастбище. Да и выкормлены – не придерешься, после нынешней-то зимы, долгой и суровой!» Он присел на корточки и стал слушать разглагольствования Сибела.
Кого-кого, а арфиста не надо учить складным байкам! Выслушав цветистый рассказ подмастерья, Пьемур зауважал его еще больше. Сибел сумел внушить слушателям, что он использовал старый секрет, который в их роду передается из поколения в поколение: кормил скотину смесью травы и сена с особой добавкой из диких ягод и размоченных в воде сушеных плодов. Еще он пожаловался, что вся семья частенько голодала, только бы скотинка была сыта. Пьемур проворно втянул щеки, чтобы выглядеть потощее. Он. заметил, что глаза пастухов с пониманием останавливались на его синяках, желтеющих на скулах и подбородке, а Сибел знай себе гундосил о помощниках, которые битый день лазили по крутым склонам, лишь бы запасти побольше сочной травы, которая и дала такие превосходные результаты.
Кучка внимательных слушателей привлекла к ним прохожих, которые останавливались поодаль и тоже начинали прислушиваться. Одного Пьемура никак не мог понять: почему у всех животных, когда-то давно помеченных клеймом холда Руат, видны полустертые вторые клейма. Хотя какая разница – наверняка Сибел уже не впервые использует этот трюк. Видно где-то в Руате у него есть знакомый фермер, который держит несколько голов особой породы специально для Цеха арфистов. Постепенно Пьемур успокоился и стал с удовольствием слушать россказни Сибела.
Когда стороны, наконец, ударили по рукам, солнце уже поднялось высоко над горами. Покупателей было трое – один приобрел троих животных и еще двое – по одному. И цену они дали отличную – уж в этом-то Пьемур разбирался! Правда, неизвестно, покрыла ли она первоначальную стоимость и расходы на содержание… Сибел, во время заключения сделки сохранявший постный вид, теперь расплылся в улыбке, засовывая монеты в висевший на поясе кошель и наблюдая, как новые владельцы уводят его животных.
– Вот уж не думал, что удастся столько выручить, – шепнул он Пьемуру, – но мой фокус всегда удается!
– Фокус? Какой фокус?
– А вот какой, – тихо проговорил Сибел, отряхивая пыль с одежды, – приходишь спозаранку, весь в пыли, пригоняешь откормленных животных – вот на тебя сразу и налетают, надеясь, что ты вконец отупел от усталости.
– А где ты их раздобыл?
Сибел таинственно ухмыльнулся.
– Цеховой секрет! А теперь – катись на все четыре стороны! – подмигнув мальчику, он сильно толкнул его в спину. – Поболтайся по ярмарке! – уже громче добавил он. – Я сам тебя найду, когда ты мне понадобишься.
«Ярмарка-то – одно название! – решил Пьемур, обойдя немногочисленные прилавки. – У пекаря даже пончиков нет!» Цеха, по всей видимости, прислали младших подмастерьев. И все же, какой-никакой, а праздник… Здесь в Наболе, они бывают не так уж часто, даже когда в выходные Падение не ожидается. Поэтому местные жители старались получить от ярмарки как можно больше удовольствия.
Виноторговец, во всяком случае, крутится вовсю, – заметил Пьемур, сделав круг. Он примостился у края прилавка, неторопливо жуя припасенный мясной колобок и стал слушать разговоры. Со все растущей досадой и злостью он наблюдал, как вокруг носятся тучи файров, – то присядут на крышу ларька, то целыми стаями кружатся в воздухе, прежде чем опуститься на плечо хозяина или найти себе новый наблюдательный пункт. Напрасно Пьемур пытался убедить себя, что все это – одна и та же стая. Он уже давно отметил, что большинство файров – зеленые, только изредка попадаются голубые и коричневые. Бронзовых он видел только на плечах самых состоятельных на вид прохожих. Как бы то ни было, а приходится признать: в холде Набол больше файров, чем даже в Вейре Бенден в день Запечатления.
Вдруг его внимание привлекла одна фраза, отчетливо прозвучавшая на фоне приглушенной болтовни у винного прилавка.
– Я слышал, кое у кого праздник еще впереди!
Пьемур обернулся, якобы для того, чтобы почесать плечо, и сразу обнаружил говорящего по хитрому выражению глаз. Судя по одежде, это был кузнец. Его собеседник, на рукаве у которого красовался значок рудокопа, согласно закивал.
– В Наболе с ними даже толком обращаться не умеют. Три так и не вылупились. Мой мастер здорово расстроился. Сказал, что сегодня намерен получить три взамен – так же верно, как то, что его зовут Калджан.
– Надо же… – кузнец покачал головой, изображая сочувствие. У нас тоже одно не проклюнулось, да только шиш нам дали взамен! Говорят: «Получили, что вам причитается, и будьте довольны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61