Донахью набросился на Крамера:
– Что нашел? Ничего?
– А здесь ничего и нет.
– Ты тщательно искал?
– Не обращайте на него внимания, – вмешался Райдер. – Если бы в этом доме был слон, Донахью не заметил бы его. Он ни разу не постучал по стенке, не поднял ковер, не пытался найти тайника под полом, даже не заглянул под матрас. Да, разучились преподавать в полицейских школах в наши дни. – Совершенно проигнорировав апоплексические всхлипы Донахью, он вернулся в гостиную и сказал, ни к кому не обращаясь: – Тот, кто назначил этого придурка начальником полиции, либо сошел с ума, либо стал жертвой шантажа. Донахью, теперь я вас открыто презираю. Лучше поспешите отчитаться перед своим боссом. Скажите ему, что совершили классический промах. Точнее, два промаха: один психологический, а другой тактический. Готов поспорить, на этот раз вы действовали по собственной инициативе. Ни один человек с коэффициентом умственного развития выше пятидесяти не станет так явно раскрывать свои карты.
– Босс? Какой еще босс? Что вы имеете в виду, черт побери?
– Артист из вас такой же хороший, как и начальник полиции. Вам прекрасно известно, что я прав. Угрозы – это все, что у вас осталось, но на самом деле вы напуганы. Я сказал «босс», и именно это я и имел в виду. Каждая кукла нуждается в кукловоде. В следующий раз, когда надумаете предпринять самостоятельные шаги, посоветуйтесь сперва с кем-нибудь умным. А то могут подумать, что ваш босс просто идиот.
Донахью уставился на него взглядом василиска, но понял, что это пустой номер, развернулся и вышел из комнаты. Райдер следовал за ним до входной двери.
– Это не ваш день, Донахью. А значит, и не день Раминова, верно? Но для него, надеюсь, он закончился получше. То есть я надеюсь, что ему удалось выпрыгнуть из вашего фургона, прежде чем сбросить его в Тихий океан. – Он хлопнул Крамера по плечу. – Не надо смотреть с таким удивлением, молодой человек. Шеф конечно же расскажет вам все по дороге в участок.
Райдер вернулся в гостиную.
– И что все это значит? – спросил Паркер.
– Не знаю. Я указал ему на ошибки и уверен, что прав. Он никогда не сможет стать ведущей скрипкой. Я тоже иногда совершаю промахи, но совершенно иного рода. Ошибаюсь, когда дело касается тонких материй. Интересно, в чем здесь дело?
– Ты сам ответил на свой вопрос: он исполняет чьи-то приказы.
– Этот плут всю жизнь исполняет чьи-нибудь приказы. Не стоит так удивляться, доктор Яблонский. Он действительно проходимец и всегда таким был, сколько я его знаю, а знаю я его очень давно. Конечно, полиция Калифорнии ничем не лучше полиции других штатов, когда дело касается власти, политики и продвижения по службе. Но она, как ни странно, в основном не подвержена коррупции. Донахью – исключение, подтверждающее общее правило.
– Доказательства у вас есть? – спросил Яблонский.
– Да вы только посмотрите на него – он сам живое доказательство. Но вы имеете в виду документальные доказательства. Они у меня есть. Должен предупредить, чтобы вы на меня не ссылались, поскольку ничего этого я вам не говорил.
Яблонский улыбнулся.
– Больше вы меня с толку не собьете. Я уже привык к вашей манере изъясняться.
– В общем, не повторяйте моих слов. А, вот еще что. – Райдер взял свою фотографию с записями на обороте. – Думаю, об этом тоже не следует распространяться.
– Но Теду я могу рассказать? – спросила Марджори.
– Лучше не надо.
– Что ж, тогда мне придется настучать Сьюзен, что у вас есть от нее секреты.
– Ладно. Но тайна, которую знают несколько человек, уже не тайна. – Райдер заметил вопросительные взгляды, которые девушка бросила на Яблонского и Паркера. – Моя дорогая девочка, первое, чему учатся физики-атомщики и полицейские-оперативники, – это держать язык за зубами.
– Я не болтушка. И Тед тоже будет молчать. Мы просто хотим помочь.
– Мне не нужна ваша помощь.
Она сделала недовольную гримасу. Райдер взял ее за руку.
– Прости меня. Не стоило так говорить. Если ты мне понадобишься, я позвоню. Просто не хочу вмешивать тебя в неприятную историю.
– Спасибо, – улыбнулась девушка.
Они оба прекрасно понимали, что он больше не обратится к ней за помощью.
– У начальника полиции Донахью довольно любопытный дом – в мавританском стиле, с плавательным бассейном, многочисленными барами, дорогой, но ужасно безвкусной мебелью. И при этом дом не заложен. За ним присматривает мексиканская парочка. Есть «линкольн» последней модели, полностью оплаченный при доставке. На банковском счете – двадцать тысяч долларов. Можно сказать, эта свинья живет в роскоши, и к тому же у Донахью нет жены, которая тратила бы все эти деньги, – как вы понимаете, он холостяк. Вполне допустимый образ жизни при его заработке. Что менее допустимо, в семи различных банках под семью разными именами у него лежат свыше полумиллиона долларов. Ему будет затруднительно объяснить, откуда они взялись.
– То, что происходит и произносится в этом доме, меня уже совсем не удивляет. – Тем не менее Яблонский не смог скрыть своего удивления. – А доказательства?
– Разумеется, у него есть доказательства, – сказал Джефф. Убедившись, что Райдер не собирается ничего отрицать, он продолжил: – Я ничего не знал до сегодняшнего вечера. У отца есть досье на Донахью, с письменными показаниями и свидетельствами.
– Это правда? – спросил Яблонский.
– Можете не верить, – ответил Райдер.
– Простите меня, но почему тогда вы не разобьете его в пух и прах? На вас ведь это никак не отразится.
– На мне – нет, зато на других – в полной мере. Почти половина неправедно нажитого имущества нашего приятеля получена в результате шантажа. Трое известных граждан этого города, почти такие же чистые и невинные, как и большинство из нас, будут скомпрометированы. Им это сильно повредит. Я воспользуюсь своими материалами только в том случае, если меня заставят действовать.
– Что же может вас заставить?
– Это государственный секрет, доктор, – с улыбкой сказал Паркер и поднялся с места.
– Ах государственный секрет! – Яблонский тоже встал и, кивнув в сторону принесенной им папки, добавил: – Надеюсь, это вам понадобится.
– Спасибо. Спасибо вам обоим.
* * *
Яблонский и Паркер прошли к своим машинам. Яблонский сказал:
– Вы знаете его лучше, чем я, сержант. Райдер действительно заботится о своей семье? Он не показался мне слишком взволнованным.
– Конечно, заботится. Просто он не любит проявлять эмоции. По-моему, он успокоится только тогда, когда убьет человека, похитившего Сьюзен.
Яблонский расстроился:
– Неужели он так поступит?
– Наверняка. Для него это не впервой. Разумеется, убьет не хладнокровно, а лишь по очень веской причине. Если не будет такой причины, он просто оставит немного работы для пластического хирурга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91