Если наша цивилизация исчезнет и возникнет другая, то она будет говорить о Лос-Анджелесе точно так же, как мы об Атлантиде.
Барроу заметил:
– Вы сегодня, кажется, склонны шутить, профессор.
– Увы, происходящие вокруг меня события и люди, постоянно задающие мне вопросы, невольно навевают печаль, вы уж меня простите. Далее, вот здесь, в центральной части разлома Сан-Андреас, мы проводим очень интересное бурение. Это между Чоламе и Паркфилдом. В том месте прямо-таки чувствуется влияние Сан-Андреаса. Очень активная область. Постоянно идут сотрясения почвы, хотя, как ни странно, мощные землетрясения в этом районе никогда не фиксировались. Было, правда, где-то в 80-х годах одно достаточно крупное, немного западнее, близ города Сан-Луис-Обиспо. Но оно могло быть вызвано не только Сан-Андреасом, но и разломом Насимиенто, проходящим параллельно Сан-Андреасу, к западу от него. – Бенсон невесело улыбнулся. – Если эпицентр сильного землетрясения окажется в одном из этих разломов, атомная станция в заливе Моро окажется на дне моря. Далее на север мы пробурили скважину между Холлистером и городом Сан-Хуан-Баутиста, расположенным в нескольких милях к западу. Это еще один «дремлющий» район, лежащий чуть южнее Хейвордского разлома, ответвления которого от залива Сан-Франциско идут прямо на восток и проходят вблизи Хейворда, Окленда, Беркли и Ричмонда, а затем ныряют под залив Сан-Пабло. В Беркли разлом пролегает прямо под университетским футбольным полем – вряд ли это понравится тысячам постоянных болельщиков. Вдоль данного разлома произошло два крупных землетрясения – в 1835 и 1868 годах. А вот в 1906 году здесь было не просто крупное, а огромное, по мнению жителей Сан-Франциско, землетрясение с эпицентром в районе озера Темескал. Вот тут мы и решили пробурить нашу девятую скважину. Десятую скважину заложили у Орехового ручья в разломе Калаверас, который идет параллельно Хейворду. Мы с большим подозрением относимся к этому разлому по одной простой причине – нам о нем вообще ничего не известно.
Барроу сказал:
– Таким образом, получается десять скважин. Вы несколько минут говорили о нашем бедном старом Лос-Анджелесе, а как насчет нашего бедного старого Сан-Франциско?
– Его придется бросить на съедение волкам. Сан-Франциско и в геологическом, и в сейсмическом плане – город, которому суждено умереть. Откровенно говоря, мы боимся там вообще к чему-либо прикасаться. В районе Лос-Анджелеса было семь, можно сказать, исторических землетрясений, о которых есть информация. В районе залива Сан-Франциско их было шестнадцать, но мы понятия не имеем о том, где произойдет очередное, по всей видимости чудовищное. Было предложение – откровенно признаюсь, с ним выступил я – сделать скважину около озера Серсвиль, которое находится рядом со Стэнфордским университетом. В этом районе в 1906 году произошло весьма сильное землетрясение, и, что более важно, там же проходит ответвление разлома Пиларситос от Сан-Андреаса. Пиларситос, тянущийся в Тихий океан на расстояние шести миль от Сан-Андреаса, является на самом деле прародителем разлома Сан-Андреас, проходившего здесь несколько миллионов лет назад. Ну, как бы то ни было, землетрясение 1906 года коснулось главным образом незаселенных холмистых местностей. С того времени бездумные земельные собственники понастроили вдоль разломов множество городов. Даже представить невозможно, какими могут быть последствия землетрясения силой, скажем, 8 баллов в этом районе. Я предложил пробурить скважину рядом с Менло-Парком, но мое предложение натолкнулось на сопротивление со стороны определенных кругов, и идея была загублена на корню.
– Определенных кругов, говорите? – спросил Барроу.
– Да, – со вздохом ответил Бенсон. – В 1966 году здесь был основан Национальный геологический научно-исследовательский центр. Боюсь, землетрясения для них – больная тема.
– Насчет этих скважин, – вступил в разговор Райдер. – Какого диаметра буры использовались?
Бенсон посмотрел на него пристальным взглядом и еще раз вздохнул:
– Это должно было стать первым вопросом. Именно поэтому вы здесь, верно?
– Ну так как?
– Можно применять буры любого размера. Конечно, в пределах разумного. В Антарктиде, например, чтобы пробурить ледовый шельф, пользуются бурами диаметром тридцать сантиметров. Мы же используем буры меньшего диаметра. Двенадцать – пятнадцать сантиметров, точно не знаю. Выяснить это не составит труда. Как я понимаю, вы считаете, что скважины, пробуренные в рамках ППЗ, оказались своего рода палкой о двух концах? Разрушительный эффект приливной волны все-таки ограничен, зато это район землетрясений, так почему бы не использовать потенциальные силы природы и не вызвать мощное землетрясение, использовав для этой цели бурильные площадки ППЗ? Я угадал?
– Это возможно? – спросил Барроу.
– Более чем.
– А если учитывать... – Барроу замолчал. – Десять бомб, десять площадок. Знаменательное совпадение. Неужели так и произойдет?
– Давайте поговорим о чем-нибудь другом, хорошо?
– А если все-таки?
– Столько неизвестных факторов...
– Сделайте теоретическое предположение, профессор.
– Прощай, Калифорния! Вот что я могу предположить. Во всяком случае, значительная часть Калифорнии и половина населения в придачу. Либо она опустится на дно Тихого океана, либо просто будет разрушена серией чудовищных землетрясений – именно этого можно добиться, если взорвать в разломах водородные бомбы. Прибавьте к этому радиацию, которой не бывает ни при подземных, ни при подводных землетрясениях. Да, идея немедленного отъезда на восток внезапно становится необыкновенно заманчивой.
– Вам придется идти пешком, – заметил Сассун. – На дорогах скопление машин, аэропорты в осаде. Авиалинии выслали все самолеты, какие оказались в наличии, но это вряд ли помогло: они забили все воздушное пространство, ожидая возможности приземлиться, а когда самолет наконец приземляется, на каждое место находится сотня желающих.
– Завтра все может измениться к лучшему. Не в природе человека постоянно пребывать в паническом состоянии.
– И не в природе самолетов взлетать из-под семиметрового слоя воды, а именно на такой глубине может завтра оказаться аэропорт.
Телефон снова зазвонил. На сей раз трубку поднял сам Сассун. Выслушав и поблагодарив звонившего, он положил трубку.
– Две новости, – объявил он. – Во-первых, в Адлерхейме действительно есть радиотелефон. Все совершенно законно. На почте не знают ни имени, ни адреса человека, отвечающего на телефонные звонки. Во-вторых, в Адлерхейме находится очень крупный мужчина. – Он посмотрел на Райдера. – Похоже, вы оказались правы не только в этом, но и в том, что они потрясающе самоуверенны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Барроу заметил:
– Вы сегодня, кажется, склонны шутить, профессор.
– Увы, происходящие вокруг меня события и люди, постоянно задающие мне вопросы, невольно навевают печаль, вы уж меня простите. Далее, вот здесь, в центральной части разлома Сан-Андреас, мы проводим очень интересное бурение. Это между Чоламе и Паркфилдом. В том месте прямо-таки чувствуется влияние Сан-Андреаса. Очень активная область. Постоянно идут сотрясения почвы, хотя, как ни странно, мощные землетрясения в этом районе никогда не фиксировались. Было, правда, где-то в 80-х годах одно достаточно крупное, немного западнее, близ города Сан-Луис-Обиспо. Но оно могло быть вызвано не только Сан-Андреасом, но и разломом Насимиенто, проходящим параллельно Сан-Андреасу, к западу от него. – Бенсон невесело улыбнулся. – Если эпицентр сильного землетрясения окажется в одном из этих разломов, атомная станция в заливе Моро окажется на дне моря. Далее на север мы пробурили скважину между Холлистером и городом Сан-Хуан-Баутиста, расположенным в нескольких милях к западу. Это еще один «дремлющий» район, лежащий чуть южнее Хейвордского разлома, ответвления которого от залива Сан-Франциско идут прямо на восток и проходят вблизи Хейворда, Окленда, Беркли и Ричмонда, а затем ныряют под залив Сан-Пабло. В Беркли разлом пролегает прямо под университетским футбольным полем – вряд ли это понравится тысячам постоянных болельщиков. Вдоль данного разлома произошло два крупных землетрясения – в 1835 и 1868 годах. А вот в 1906 году здесь было не просто крупное, а огромное, по мнению жителей Сан-Франциско, землетрясение с эпицентром в районе озера Темескал. Вот тут мы и решили пробурить нашу девятую скважину. Десятую скважину заложили у Орехового ручья в разломе Калаверас, который идет параллельно Хейворду. Мы с большим подозрением относимся к этому разлому по одной простой причине – нам о нем вообще ничего не известно.
Барроу сказал:
– Таким образом, получается десять скважин. Вы несколько минут говорили о нашем бедном старом Лос-Анджелесе, а как насчет нашего бедного старого Сан-Франциско?
– Его придется бросить на съедение волкам. Сан-Франциско и в геологическом, и в сейсмическом плане – город, которому суждено умереть. Откровенно говоря, мы боимся там вообще к чему-либо прикасаться. В районе Лос-Анджелеса было семь, можно сказать, исторических землетрясений, о которых есть информация. В районе залива Сан-Франциско их было шестнадцать, но мы понятия не имеем о том, где произойдет очередное, по всей видимости чудовищное. Было предложение – откровенно признаюсь, с ним выступил я – сделать скважину около озера Серсвиль, которое находится рядом со Стэнфордским университетом. В этом районе в 1906 году произошло весьма сильное землетрясение, и, что более важно, там же проходит ответвление разлома Пиларситос от Сан-Андреаса. Пиларситос, тянущийся в Тихий океан на расстояние шести миль от Сан-Андреаса, является на самом деле прародителем разлома Сан-Андреас, проходившего здесь несколько миллионов лет назад. Ну, как бы то ни было, землетрясение 1906 года коснулось главным образом незаселенных холмистых местностей. С того времени бездумные земельные собственники понастроили вдоль разломов множество городов. Даже представить невозможно, какими могут быть последствия землетрясения силой, скажем, 8 баллов в этом районе. Я предложил пробурить скважину рядом с Менло-Парком, но мое предложение натолкнулось на сопротивление со стороны определенных кругов, и идея была загублена на корню.
– Определенных кругов, говорите? – спросил Барроу.
– Да, – со вздохом ответил Бенсон. – В 1966 году здесь был основан Национальный геологический научно-исследовательский центр. Боюсь, землетрясения для них – больная тема.
– Насчет этих скважин, – вступил в разговор Райдер. – Какого диаметра буры использовались?
Бенсон посмотрел на него пристальным взглядом и еще раз вздохнул:
– Это должно было стать первым вопросом. Именно поэтому вы здесь, верно?
– Ну так как?
– Можно применять буры любого размера. Конечно, в пределах разумного. В Антарктиде, например, чтобы пробурить ледовый шельф, пользуются бурами диаметром тридцать сантиметров. Мы же используем буры меньшего диаметра. Двенадцать – пятнадцать сантиметров, точно не знаю. Выяснить это не составит труда. Как я понимаю, вы считаете, что скважины, пробуренные в рамках ППЗ, оказались своего рода палкой о двух концах? Разрушительный эффект приливной волны все-таки ограничен, зато это район землетрясений, так почему бы не использовать потенциальные силы природы и не вызвать мощное землетрясение, использовав для этой цели бурильные площадки ППЗ? Я угадал?
– Это возможно? – спросил Барроу.
– Более чем.
– А если учитывать... – Барроу замолчал. – Десять бомб, десять площадок. Знаменательное совпадение. Неужели так и произойдет?
– Давайте поговорим о чем-нибудь другом, хорошо?
– А если все-таки?
– Столько неизвестных факторов...
– Сделайте теоретическое предположение, профессор.
– Прощай, Калифорния! Вот что я могу предположить. Во всяком случае, значительная часть Калифорнии и половина населения в придачу. Либо она опустится на дно Тихого океана, либо просто будет разрушена серией чудовищных землетрясений – именно этого можно добиться, если взорвать в разломах водородные бомбы. Прибавьте к этому радиацию, которой не бывает ни при подземных, ни при подводных землетрясениях. Да, идея немедленного отъезда на восток внезапно становится необыкновенно заманчивой.
– Вам придется идти пешком, – заметил Сассун. – На дорогах скопление машин, аэропорты в осаде. Авиалинии выслали все самолеты, какие оказались в наличии, но это вряд ли помогло: они забили все воздушное пространство, ожидая возможности приземлиться, а когда самолет наконец приземляется, на каждое место находится сотня желающих.
– Завтра все может измениться к лучшему. Не в природе человека постоянно пребывать в паническом состоянии.
– И не в природе самолетов взлетать из-под семиметрового слоя воды, а именно на такой глубине может завтра оказаться аэропорт.
Телефон снова зазвонил. На сей раз трубку поднял сам Сассун. Выслушав и поблагодарив звонившего, он положил трубку.
– Две новости, – объявил он. – Во-первых, в Адлерхейме действительно есть радиотелефон. Все совершенно законно. На почте не знают ни имени, ни адреса человека, отвечающего на телефонные звонки. Во-вторых, в Адлерхейме находится очень крупный мужчина. – Он посмотрел на Райдера. – Похоже, вы оказались правы не только в этом, но и в том, что они потрясающе самоуверенны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91