Вместо ответа последовал кивок.
– Но бросили учебу?
Еще один кивок.
– Почему?
Она явно затруднялась с ответом.
– Не забывайте, мы все можем проверить. Провалились на экзаменах?
– Нет. Просто я не могла себе позволить...
– Не могли себе позволить? – Паркер вновь огляделся по сторонам. – И тем не менее за два года, работая секретаршей, причем начинающей, вы смогли позволить себе поселиться здесь? Любая секретарша вашего уровня может позволить себе в лучшем случае лишь отдельную комнату. Или же она вынуждена жить с родителями. – Он постучал себя пальцами по лбу. – Ну конечно! Ваши родители, должно быть, очень отзывчивые люди. И щедрые.
– Мои родители умерли.
– Мне очень жаль. – По голосу, однако, этого не чувствовалось. – Значит, кто-то другой проявляет щедрость.
– Я ни с кем не связана. – Она сжала губы и опустила ноги на пол. – Я отказываюсь отвечать на вопросы, пока не поговорю со своим адвокатом.
– Судья Левинтер сегодня не подходит к телефону. У него прострел.
Это ее доконало. Она бессильно откинулась на подушки, такая ранимая и беззащитная. Возможно, это была умелая игра, а возможно, и нет. Если Паркер и почувствовал к ней что-то вроде жалости, то виду не подал.
– Вы ведь русская, верно?
– Нет. Нет. Нет.
– Да, да, да. Где вы родились?
– Во Владивостоке. – Она сдалась.
– Где похоронены ваши родители?
– Они живы. Вернулись в Москву.
– Когда?
– Четыре года назад.
– Почему?
– Думаю, их просто отозвали.
– Они натурализовались?
– Да. Очень давно.
– Где работал ваш отец?
– В Бурбанке.
– Значит, в фирме «Локхид».
– Да.
– Как вы устроились на эту работу?
– По объявлению. Требовалась секретарша, знающая русский и китайский языки.
– И много народа пришло по объявлению?
– Только я.
– Надо понимать, у судьи Левинтера имеются частные клиенты?
– Да.
– Включая русских и китайцев?
– Да. Иногда переводчик требуется во время судебного разбирательства.
– Приходилось ли вам переводить для него в нерабочее время?
Беттина заколебалась.
– Иногда.
– Военные материалы? Русские, разумеется. И шифрованные.
– Да. – Ее голос упал почти до шепота.
– А также материалы, касающиеся погодных условий?
Ее глаза широко раскрылись.
– Откуда вам это известно?
– Неужели вы не понимали, что здесь что-то не так? Что это, возможно, предательство? И за него полагается тюремное наказание?
Девушка положила руку на спинку дивана и уронила на нее светловолосую голову. Она ничего не ответила.
Райдер спросил:
– Вы любите Левинтера?
Девушка явно не узнала голоса, который слышала прошлой ночью.
– Да я его ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! – Ее голосок дрожал, но прозвучавшая в нем страсть заставляла поверить ей.
Райдер встал и кивнул головой в сторону двери. Паркер сказал:
– Мы сейчас пройдем к машине и свяжемся с полицейским участком. Вернемся минуты через две.
Трое мужчин вышли из дома. Райдер констатировал:
– Она терпеть не может Левинтера, а я, Дейв, тебя.
– Значит, нас двое таких.
– Джефф, иди проследи, чтобы агент ФБР не пропустил ее разговор по телефону, хотя это, конечно, пустая трата времени.
Джефф отошел к другой машине.
– Бедняжка, – покачал головой Паркер. – Представь на ее месте Пегги.
– Именно об этом я и говорю. Отец, скорее всего, занимается промышленным шпионажем. Вызвали его в Россию для отчета, а теперь держат там, чтобы заставить ее работать. Наверняка и мать тоже у них. Зашантажировали девчонку до смерти. Кстати, мы можем сообщить об этом нашим суперагентам в Женеве, пусть попробуют что-нибудь с этим сделать. Она умница. Готов поспорить, она помнит все сводки погоды, что передавали русские, и не только.
– Может, с нее достаточно, Джон? А что будет с ее родителями?
– Думаю, ничего. Тем более если туда просочатся сведения, что она арестована, исчезла или содержится в тюрьме – именно так они поступили бы с девушкой в подобном случае.
– Но наша великая американская демократия не позволяет нам так действовать.
– Русские не верят в нашу великую американскую демократию.
Они дождались возвращения Джеффа, который молча покачал головой.
– Это значит, – сказал Райдер, – что нашей бедной малышке Беттине просто некуда деться.
Они вернулись в дом. Девушка сидела выпрямившись и смотрела на них безнадежным взглядом. Ее карие глаза потускнели, на щеках остались следы от слез. Она посмотрела на Райдера:
– Я знаю, кто вы.
– У вас преимущество передо мной. Я никогда раньше с вами не встречался. Мы намерены взять вас под охрану, вот и все.
– Я знаю, что это значит. Под охрану! Шпионаж, предательство, безнравственное поведение. Под охрану...
Райдер схватил ее за запястья, поднял на ноги и встряхнул за плечи.
– Вы в Калифорнии, а не в Сибири. Взятие под охрану означает, что мы будем держать вас под присмотром, целой и невредимой, пока вся эта история не кончится. Против вас не будет выдвигаться никаких обвинений, потому что и выдвигать-то нечего. Обещаем, что не причиним вам никакого вреда ни сейчас, ни позднее. – Он подвел девушку к двери и распахнул ее. – Если хотите, вы можете идти. Соберите нужные вещи, положите их к себе в машину и уезжайте. Но на улице холодно и темно, а вы – одна. Вы слишком молоды, чтобы оставаться в одиночестве.
Она выглянула на улицу, отвернулась, сделала какое-то слабое движение – то ли пожала плечами, то ли вздрогнула – и неуверенно посмотрела на Райдера.
– У нас есть безопасное место, – сказал он. – Мы приставим к вам женщину-полицейского, не какую-нибудь дуэнью, чтобы вас сторожила, а такую же молодую и симпатичную девушку, как вы, чтобы составила вам компанию. – Он кивнул в сторону Джеффа. – Мой сын с большим усердием – и даже с удовольствием – подыщет такую девушку.
Джефф улыбнулся, и, вероятно, именно его улыбка более, чем все остальное, убедила Беттину. Райдер продолжал:
– Конечно, снаружи будет находиться вооруженная охрана. Два или три дня, не больше. Так что много вещей с собой не берите. И не будьте дурочкой, мы просто хотим приглядеть за вами.
Впервые за все это время она улыбнулась, кивнула и вышла из комнаты. Джефф вновь расплылся в улыбке.
– Я часто удивлялся, как это тебе удалось окрутить Сьюзен. Но теперь, кажется, начинаю...
Райдер холодно посмотрел на сына:
– Грин все еще дежурит в машине. Иди объясни ему, что к чему.
Джефф вышел, продолжая улыбаться.
* * *
Хили, Брамуэлл и Шмидт собрались в гостиной Барнетта после обеда, который был великолепен, как и вообще вся еда в Адлерхейме. Это была очередная мрачная трапеза в ряду других, и отсутствие Сьюзен, которая оставалась около своей раненой дочери, не способствовало улучшению царившей в зале атмосферы. Карлтон тоже отсутствовал, но на это никто не обратил внимания, потому что заместитель начальника охраны Сан-Руфино был по своей натуре человеком малообщительным, угрюмым и замкнутым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91