И тогда они решили избавиться от меня.
Повернувшись к Артюру и Флёр, она положила им руки на плечи, как бы беря под свое покровительство, и ласковым голосом обратилась к ним:
– Взгляните, дети мои, на этих малопривлекательных представителей той человеческой разновидности, которая всегда и во всем ищет только выгоду.
Фарид не верил своим глазам. Желая внести необходимое уточнение, он, указав на Флёр, свою хорошую знакомую по Хакинг-клубу, обратился к присутствующим:
– Я хочу вам сообщить, что эта чистая и симпатичная девушка работает вместе с Марком Менантро и со мной. Ведь верно, Флёр?
Но Элиану не так-то легко было сбить. Прижав к себе Флёр, она прервала Фарида:
– Что, неистребимая привычка стучать, да? Не хотела бы я с вами повстречаться во время оккупации. Вы составляете прелестный дуэт с этим аферистом без стыда и совести!
И тут дверь кафе вновь открылась, и появился мужчина в кресле на колесах, которое катила женщина маленького росточка. Элиана повернулась к ним и объявила о прибытии новых участников задуманного ею хеппенинга:
– Вижу, подонки продолжают прибывать… Спасибо, что не опоздали на назначенную мной встречу!
Ольга и Сиприан поняли, что их заманили в ловушку. Указав на них пальцем, Элиана Брён прошлась по залу, словно профессор среди внимательно слушающей аудитории. Персонал бара, похоже, осознал, что происходит нечто крайне удивительное, но присутствие Менантро не позволяло им вмешаться, как если бы сцену эту разыгрывали существа высшего порядка.
А Элиана продолжала:
– Перед вами мадам Ольга Ротербергер, самое что ни на есть холодное воплощение современного капитализма. Нет, эта особа не пытается выдать себя за художественную натуру! Она существо по-бухгалтерски рациональное. И она, будучи правой рукой своего начальника, спихнула его с места…
Менантро, не без удовольствия видя, что безжалостная немка тоже загнана в угол, обратился к ней:
– Не пугайтесь, Ольга, у нашей дорогой Элианы небольшой кризис. Она созвала нас, чтобы потребовать объяснений.
Новый генеральный директор ВСЕКАКО была не из тех, кто впадает в панику, но ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что за нелепая церемония происходит в этом битком набитом затихшем кафе.
Бунтарка продолжила обвинительную речь:
– И для полноты этого зверинца – негодяй самого низкого разбора! Тип, способный ради выгоды выдавать себя за «зеленого», обеспокоенного потеплением климата на планете, и за влюбленного, преисполненного благородных чувств. Теперь он, как видите, в кресле на колесах – несомненно, чтобы разжалобить своих кредиторов…
Барон, корчащийся на кресле, решил внести поправку:
– Нет, Элиана… Кресло – это не притворство. У меня был настоящий инсульт.
Бунтарка не слушала его:
– Итак, перед вами Сиприан де Реаль. Бывший активист крайне правой…
В глубине бара закричали:
– Позор!
Довольная произведенным эффектом, Элиана повторила:
– Активист крайне правой партии завернул на этот остров, где он мечтает поставить две сотни ветроустановок, чтобы поправить свое финансовое положение. Я лгу?
Барон пытался улыбнуться еще шире, а она, чуть ли не крича, обратилась к нему:
– Так я лгу или нет?
Обвинительница точно направила удар. Какой-то яхтсмен вскочил, приведенный в ужас представшей ему картиной – лесом ветроэлектрических мачт на вандейском острове. Глядя на Сиприана, он пронзительно свистнул в два пальца, и другие отдыхающие последовали его примеру, освистывая Сиприана и выкрикивая что-то невразумительное, а Элиана вскинула руку, скандируя:
– Нет – ветроустановкам на острове Йе!
Сидящие в зале переглядывались. Какой-то юнец в футболке с лозунгом, требующим запрета генетически модифицированных продуктов, еще колебался, опасаясь грядущего глобального потепления, однако представил себе, какой будет кошмар вблизи родительского дома после осуществления этого проекта, и присоединился к остальным, которые кричали, стуча в такт кулаками по столу:
– Нет – ветроустановкам на острове Йе!
Растерянный барон подумал, что у него нет выбора. Он поднял здоровую руку и полунасмешливо стал скандировать, как бы присоединяясь к большинству:
– Нет – ветроустановкам на острове Йе!
Когда крики стихли, он первым похвалил свою бывшую любовницу:
– Браво, Элиана, браво, моя дорогая! То, что вы тут организовали, страшно забавно!
– Ах вот как! – воскликнула Элиана. – Притворяетесь, будто вам весело. Так вот, я вам сообщаю, что вы обычный говноед.
Артюр дернул ее за руку, чтобы она успокоилась:
– Мама, прошу тебя, без грубых слов!
– Я знаю, что говорю, мой мальчик.
И, вскинув голову, она обратилась ко всем, кто был в кафе:
– Впрочем, моя программа еще не кончена. И сейчас я приглашаю вас последовать за мной, чтобы принять участие в краткой церемонии… скажем, в перформансе, который лучше, чем любые слова, продемонстрирует мою точку зрения на это общество. – И, указав пальцем по очереди на Марка, Фарида, Ольгу и Сиприана, она уточнила: – На их общество. Вы увидите, что такое подлинная смелость.
Элиана опять обратилась к Флёр и Артюру, пригласив их встать. Она указала на выход, предложив молодежи, сидевшей вокруг нее:
– Идемте, вам это будет интересно. Тут ходу минут пять, не больше.
Обладатели проколотых ушей и носов озадаченно переглядывались. Несколько человек, тех, что были ближе всего к ее столику, наконец решились, а к ним потянулись и другие из разных углов кафе. Бунтарка совершенно спокойно бросила Менантро, словно для того, чтобы он тоже решился пойти:
– Вы увидите, что это имеет некоторое отношение к Рембо.
Марк выразил полную готовность последовать за ней. Как только его бывшая сотрудница заговорила про «перформанс» и «смелость», он испугался, как бы она не задумала публично совершить самоубийство, что имело бы крайне неприятные последствия. Эта женщина – сумасшедшая, нужно помешать ей сделать непоправимую глупость. И он пошел следом за Элианой, пригласив с собой Ольгу и Фарида. К ним присоединились студенты, проводящие здесь каникулы, и несколько туземцев, которым было нечего делать. Инструктор парусной школы подхватил кресло Сиприана и покатил его по набережной Пор-Жуэнвиля в неизвестном направлении, которое было ведомо пока только бунтарке.
5
Рыбацкие суда покачивались на спокойной, поблескивающей воде, в которой плавали пластиковые бутылки. Яхтсмены направились к своим машинам, загруженным свертками парусины. А небольшая процессия, возглавляемая Элианой, пошла от гавани через Пор-Жуэнвиль по дороге Святого Спасителя. Журналистка, вся напряженная, с сосредоточенным, прямо-таки непроницаемым лицом шагала в одиночестве. Шедшая за ней группа ребят вела вполголоса общий разговор, прерываемый взрывами смеха, и каждый из них давал свою интерпретацию сцене в «Корсаре».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Повернувшись к Артюру и Флёр, она положила им руки на плечи, как бы беря под свое покровительство, и ласковым голосом обратилась к ним:
– Взгляните, дети мои, на этих малопривлекательных представителей той человеческой разновидности, которая всегда и во всем ищет только выгоду.
Фарид не верил своим глазам. Желая внести необходимое уточнение, он, указав на Флёр, свою хорошую знакомую по Хакинг-клубу, обратился к присутствующим:
– Я хочу вам сообщить, что эта чистая и симпатичная девушка работает вместе с Марком Менантро и со мной. Ведь верно, Флёр?
Но Элиану не так-то легко было сбить. Прижав к себе Флёр, она прервала Фарида:
– Что, неистребимая привычка стучать, да? Не хотела бы я с вами повстречаться во время оккупации. Вы составляете прелестный дуэт с этим аферистом без стыда и совести!
И тут дверь кафе вновь открылась, и появился мужчина в кресле на колесах, которое катила женщина маленького росточка. Элиана повернулась к ним и объявила о прибытии новых участников задуманного ею хеппенинга:
– Вижу, подонки продолжают прибывать… Спасибо, что не опоздали на назначенную мной встречу!
Ольга и Сиприан поняли, что их заманили в ловушку. Указав на них пальцем, Элиана Брён прошлась по залу, словно профессор среди внимательно слушающей аудитории. Персонал бара, похоже, осознал, что происходит нечто крайне удивительное, но присутствие Менантро не позволяло им вмешаться, как если бы сцену эту разыгрывали существа высшего порядка.
А Элиана продолжала:
– Перед вами мадам Ольга Ротербергер, самое что ни на есть холодное воплощение современного капитализма. Нет, эта особа не пытается выдать себя за художественную натуру! Она существо по-бухгалтерски рациональное. И она, будучи правой рукой своего начальника, спихнула его с места…
Менантро, не без удовольствия видя, что безжалостная немка тоже загнана в угол, обратился к ней:
– Не пугайтесь, Ольга, у нашей дорогой Элианы небольшой кризис. Она созвала нас, чтобы потребовать объяснений.
Новый генеральный директор ВСЕКАКО была не из тех, кто впадает в панику, но ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что за нелепая церемония происходит в этом битком набитом затихшем кафе.
Бунтарка продолжила обвинительную речь:
– И для полноты этого зверинца – негодяй самого низкого разбора! Тип, способный ради выгоды выдавать себя за «зеленого», обеспокоенного потеплением климата на планете, и за влюбленного, преисполненного благородных чувств. Теперь он, как видите, в кресле на колесах – несомненно, чтобы разжалобить своих кредиторов…
Барон, корчащийся на кресле, решил внести поправку:
– Нет, Элиана… Кресло – это не притворство. У меня был настоящий инсульт.
Бунтарка не слушала его:
– Итак, перед вами Сиприан де Реаль. Бывший активист крайне правой…
В глубине бара закричали:
– Позор!
Довольная произведенным эффектом, Элиана повторила:
– Активист крайне правой партии завернул на этот остров, где он мечтает поставить две сотни ветроустановок, чтобы поправить свое финансовое положение. Я лгу?
Барон пытался улыбнуться еще шире, а она, чуть ли не крича, обратилась к нему:
– Так я лгу или нет?
Обвинительница точно направила удар. Какой-то яхтсмен вскочил, приведенный в ужас представшей ему картиной – лесом ветроэлектрических мачт на вандейском острове. Глядя на Сиприана, он пронзительно свистнул в два пальца, и другие отдыхающие последовали его примеру, освистывая Сиприана и выкрикивая что-то невразумительное, а Элиана вскинула руку, скандируя:
– Нет – ветроустановкам на острове Йе!
Сидящие в зале переглядывались. Какой-то юнец в футболке с лозунгом, требующим запрета генетически модифицированных продуктов, еще колебался, опасаясь грядущего глобального потепления, однако представил себе, какой будет кошмар вблизи родительского дома после осуществления этого проекта, и присоединился к остальным, которые кричали, стуча в такт кулаками по столу:
– Нет – ветроустановкам на острове Йе!
Растерянный барон подумал, что у него нет выбора. Он поднял здоровую руку и полунасмешливо стал скандировать, как бы присоединяясь к большинству:
– Нет – ветроустановкам на острове Йе!
Когда крики стихли, он первым похвалил свою бывшую любовницу:
– Браво, Элиана, браво, моя дорогая! То, что вы тут организовали, страшно забавно!
– Ах вот как! – воскликнула Элиана. – Притворяетесь, будто вам весело. Так вот, я вам сообщаю, что вы обычный говноед.
Артюр дернул ее за руку, чтобы она успокоилась:
– Мама, прошу тебя, без грубых слов!
– Я знаю, что говорю, мой мальчик.
И, вскинув голову, она обратилась ко всем, кто был в кафе:
– Впрочем, моя программа еще не кончена. И сейчас я приглашаю вас последовать за мной, чтобы принять участие в краткой церемонии… скажем, в перформансе, который лучше, чем любые слова, продемонстрирует мою точку зрения на это общество. – И, указав пальцем по очереди на Марка, Фарида, Ольгу и Сиприана, она уточнила: – На их общество. Вы увидите, что такое подлинная смелость.
Элиана опять обратилась к Флёр и Артюру, пригласив их встать. Она указала на выход, предложив молодежи, сидевшей вокруг нее:
– Идемте, вам это будет интересно. Тут ходу минут пять, не больше.
Обладатели проколотых ушей и носов озадаченно переглядывались. Несколько человек, тех, что были ближе всего к ее столику, наконец решились, а к ним потянулись и другие из разных углов кафе. Бунтарка совершенно спокойно бросила Менантро, словно для того, чтобы он тоже решился пойти:
– Вы увидите, что это имеет некоторое отношение к Рембо.
Марк выразил полную готовность последовать за ней. Как только его бывшая сотрудница заговорила про «перформанс» и «смелость», он испугался, как бы она не задумала публично совершить самоубийство, что имело бы крайне неприятные последствия. Эта женщина – сумасшедшая, нужно помешать ей сделать непоправимую глупость. И он пошел следом за Элианой, пригласив с собой Ольгу и Фарида. К ним присоединились студенты, проводящие здесь каникулы, и несколько туземцев, которым было нечего делать. Инструктор парусной школы подхватил кресло Сиприана и покатил его по набережной Пор-Жуэнвиля в неизвестном направлении, которое было ведомо пока только бунтарке.
5
Рыбацкие суда покачивались на спокойной, поблескивающей воде, в которой плавали пластиковые бутылки. Яхтсмены направились к своим машинам, загруженным свертками парусины. А небольшая процессия, возглавляемая Элианой, пошла от гавани через Пор-Жуэнвиль по дороге Святого Спасителя. Журналистка, вся напряженная, с сосредоточенным, прямо-таки непроницаемым лицом шагала в одиночестве. Шедшая за ней группа ребят вела вполголоса общий разговор, прерываемый взрывами смеха, и каждый из них давал свою интерпретацию сцене в «Корсаре».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60