Колесо подняло беднягу на самый верх и сбросило вниз. С грохотом обрушилась черепица на крыше, и раздался отчаянный вопль. Тысячемух рухнул в пустоту, а за ним рухнули вниз и Початок с Недородом. Они тоже ухватились за вращающееся колесо и, понятно, разделили участь Тысячемуха.
АНГЕЛЫ ИЛИ ДЬЯВОЛЫ
В огромной, белой от мучной пыли комнате даже паутина была белой. Тяжелые жернова перемалывали зерно, а в углу стояли три громадных ларя с уже готовой мукой. Тысячемух, Початок и Недород один за другим рухнули с пробитой крыши в ларь с мукой. Женщина, стоявшая у жерновов, в ужасе завопила: «Спасите, спасите!»
Трое друзей беспомощно барахтались в ларе. Они промокли до нитки, и потому мука облепила их с головы до ног. Наконец им удалось выбраться из ларя, и они, полуослепшие, израненные, стали искать выход, натыкаясь на стены и на двери. Женщина выскочила из комнаты и завопила еще громче. Муж услышал ее крики и поспешил на помощь. Когда трое друзей увидели, что мельник спускается по деревянной лестнице со здоровенной дубинкой в руке, они совсем обезумели от ужаса. К счастью, Тысячемуху удалось нащупать дверь, и он нырнул в нее головой вперед. За ним и Початок с Недородом.
Мельник быстро спустился по лестнице, подбежал к двери, но преследовать трех беглецов и не подумал. Наоборот, поскорее захлопнул дверь и запер ее на крючок и на цепь.
— Глупец, ведь ты дал им убежать! — воскликнула жена мельника, которая немного пришла в себя.
— Кто это был?
— Не знаю, наверно, дьяволы. Они были все белые и прилетели с неба.
— Может, это были ангелы? Ведь они тоже белые и прилетают с неба, — усомнился мельник.
— Нет, нет, у ангелов таких рож не бывает. И потом, они были худущие-прехудущие. А все ангелы — жирные, — возразила мельничиха.
— Кто тебе сказал, что ангелы жирные?
— Любой дурак знает, что ангелы жирные и с крыльями.
— Они летали по воздуху?
— Нет, камнем упали вниз.
— И все-таки раз они упали с неба, то это были ангелы.
— Да разве не видишь — они крышу пробили! — воскликнула мельничиха. — Ангелы легкие, как пушинки, и летают, словно бабочки. Это были, поверь мне, дьяволы. А ты их упустил, разиня.
— Что же, по-твоему, я один мог сражаться с тремя дьяволами?! Ведь дьяволу стоило только дунуть на меня, и я бы оказался в аду.
Мельник еще раз проверил, крепка ли цепь, и плотно закрыл окно. Дьяволы там или ангелы, а крышу они пробили и всю муку в ларе испортили. Так что уж лучше от таких гостей запереться понадежнее.
НАКОНЕЦ-ТО ПОЕЛИ
Непонятно уж почему, но стоило только трем друзьям увидеть что-либо съедобное, как рядом оказывался владелец. У курицы, свиньи, вола, овцы всегда находился хозяин. У хлеба, кукурузной похлебки, муки — тоже. У яблок, тыкв, гороха также есть хозяин, но порой он сидит вдалеке либо спит. А вот владельцы домашних животных никогда не спят. Ни один. А уж если на минуту вздремнет невзначай, и вор, хрустнув веткой или кашлянув, его разбудит, он становится страшнее дикого зверя. Может тебя в два счета прикончить.
Умереть из-за свиньи или вола еще куда ни шло, но из-за утки или курицы, право обидно. Вот и получается, что добыть еду очень трудно, а голодному и убегать совсем нелегко: ноги его не держат. У Тысячемуха, Початка и Недорода все-таки достало сил удрать в ближний лес. Белые, похожие на трех призраков, они наконец остановились — перевести дух. И тогда увидели, что ночные птицы в страхе срываются с ветвей и летят в глухую чащу.
«Ночные птицы, всякие там совы, филины, летучие мыши, тоже съедобны, — подумали трое друзей. — Да к тому же у них нет хозяев».
— Почему бы нам не разжечь костер и не поджарить одну из этих птиц? — предложил Недород.
— Сначала надо эту птицу поймать, — ответил Початок.
— Птицу-то мы поймаем, но как ее поджарить, если у нас нет огня? — сказал Тысячемух.
— Ладно, сначала разведем костер. Но какую же мы потом птицу зажарим? — облизнувшись, спросил Недород.
— Когда поймаем, увидим, — сказал Тысячемух.
Трое друзей собрали хворосту, веток, нашли сухое бревно и разожгли костер. Затем при свете огня стали пугать ночных птиц, выгонять их из кустов, где они спали. Но ни одной птицы так и не догнали. Оказалось, что и ночные птицы отлично умеют летать.
Друзья уныло поплелись к костру. Недород с досады сорвал с головы обсыпанную мукой круглую шапку и бросил ее на землю. Взглянул на нее и вдруг засмеялся. Тысячемух и Початок испуганно посмотрели на него: уж не рехнулся ли он?
— У меня родилась идея.
— Какая?
— Не знаю, сказать вам или нет.
— Ты только намекни, о чем? О еде? — спросил Тысячемух.
— Да.
— Тогда говори.
— Я подумал, неплохо бы поджарить шапку и съесть ее.
Шапка Недорода была покрыта слоем муки толщиной с указательный палец ноги. По форме она напоминала лепешку с дыркой посредине. Словом, будто нарочно была создана, чтобы ее поджарили и съели. Недород положил шапку на горячие угли, а Тысячемух и Початок уставились на нее и глаз не могли оторвать.
Тысячемух обругал последними словами ночных птиц, которые не дают себя поймать, и принялся раздувать огонь. От шапки исходил такой вкусный запах, что у трех бедняг в мозгу помутилось. Недород торопливо перевернул шапку — посмотреть, готова ли лепешка. Нет, еще не готова. От нетерпения все трое стали прищелкивать языком и судорожно глотать слюну. Недород палкой поворачивал шапку-лепешку, чтобы она хорошенько прожарилась со всех сторон.
И вот настал долгожданный миг. Недород поддел румяную лепешку палкой и положил ее на камень.
Все трое были взволнованы донельзя, ведь они, кажется, смогут наконец поесть. Даже в самые мрачные дни они знали, что когда-нибудь это произойдет.
Тысячемух вынул из кармана нож и сказал, что сейчас разделит лепешку на три равные части. Початок и Недород молча кивнули, не в силах вымолвить ни слова.
Тысячемух начал резать шапку-лепешку на две равные части. Одну половину Тысячемух взял себе, а другую разрезал еще на две равные части и одну дал Початку, а вторую Недороду.
— Половина мне, половина тебе, Початок, и половина тебе, Недород.
— Послушай, Тысячемух, моя половина меньше твоей, — сказал Недород.
— И моя меньше, чтоб тебе пусто было, — возмутился Початок.
— Ну что ж, давайте делить снова, половина мне, половина тебе, и половина тебе, Недород.
Снова половинки оказались неодинаковыми. Початок и Недород видят, что Тысячемух хитрит, но в чем хитрость, понять не могут. Они вертят в руках свои половинки лепешки и сравнивают их с половинкой лепешки, которую Тысячемух крепко сжимает в руках.
— Не понимаю, почему моя половина меньше твоей? — недоумевает Початок.
— Это тебе с голоду померещилось. Он часто с людьми такие злые шутки шутит.
— Но и моя половина меньше твоей, — говорит Недород Тысячемуху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
АНГЕЛЫ ИЛИ ДЬЯВОЛЫ
В огромной, белой от мучной пыли комнате даже паутина была белой. Тяжелые жернова перемалывали зерно, а в углу стояли три громадных ларя с уже готовой мукой. Тысячемух, Початок и Недород один за другим рухнули с пробитой крыши в ларь с мукой. Женщина, стоявшая у жерновов, в ужасе завопила: «Спасите, спасите!»
Трое друзей беспомощно барахтались в ларе. Они промокли до нитки, и потому мука облепила их с головы до ног. Наконец им удалось выбраться из ларя, и они, полуослепшие, израненные, стали искать выход, натыкаясь на стены и на двери. Женщина выскочила из комнаты и завопила еще громче. Муж услышал ее крики и поспешил на помощь. Когда трое друзей увидели, что мельник спускается по деревянной лестнице со здоровенной дубинкой в руке, они совсем обезумели от ужаса. К счастью, Тысячемуху удалось нащупать дверь, и он нырнул в нее головой вперед. За ним и Початок с Недородом.
Мельник быстро спустился по лестнице, подбежал к двери, но преследовать трех беглецов и не подумал. Наоборот, поскорее захлопнул дверь и запер ее на крючок и на цепь.
— Глупец, ведь ты дал им убежать! — воскликнула жена мельника, которая немного пришла в себя.
— Кто это был?
— Не знаю, наверно, дьяволы. Они были все белые и прилетели с неба.
— Может, это были ангелы? Ведь они тоже белые и прилетают с неба, — усомнился мельник.
— Нет, нет, у ангелов таких рож не бывает. И потом, они были худущие-прехудущие. А все ангелы — жирные, — возразила мельничиха.
— Кто тебе сказал, что ангелы жирные?
— Любой дурак знает, что ангелы жирные и с крыльями.
— Они летали по воздуху?
— Нет, камнем упали вниз.
— И все-таки раз они упали с неба, то это были ангелы.
— Да разве не видишь — они крышу пробили! — воскликнула мельничиха. — Ангелы легкие, как пушинки, и летают, словно бабочки. Это были, поверь мне, дьяволы. А ты их упустил, разиня.
— Что же, по-твоему, я один мог сражаться с тремя дьяволами?! Ведь дьяволу стоило только дунуть на меня, и я бы оказался в аду.
Мельник еще раз проверил, крепка ли цепь, и плотно закрыл окно. Дьяволы там или ангелы, а крышу они пробили и всю муку в ларе испортили. Так что уж лучше от таких гостей запереться понадежнее.
НАКОНЕЦ-ТО ПОЕЛИ
Непонятно уж почему, но стоило только трем друзьям увидеть что-либо съедобное, как рядом оказывался владелец. У курицы, свиньи, вола, овцы всегда находился хозяин. У хлеба, кукурузной похлебки, муки — тоже. У яблок, тыкв, гороха также есть хозяин, но порой он сидит вдалеке либо спит. А вот владельцы домашних животных никогда не спят. Ни один. А уж если на минуту вздремнет невзначай, и вор, хрустнув веткой или кашлянув, его разбудит, он становится страшнее дикого зверя. Может тебя в два счета прикончить.
Умереть из-за свиньи или вола еще куда ни шло, но из-за утки или курицы, право обидно. Вот и получается, что добыть еду очень трудно, а голодному и убегать совсем нелегко: ноги его не держат. У Тысячемуха, Початка и Недорода все-таки достало сил удрать в ближний лес. Белые, похожие на трех призраков, они наконец остановились — перевести дух. И тогда увидели, что ночные птицы в страхе срываются с ветвей и летят в глухую чащу.
«Ночные птицы, всякие там совы, филины, летучие мыши, тоже съедобны, — подумали трое друзей. — Да к тому же у них нет хозяев».
— Почему бы нам не разжечь костер и не поджарить одну из этих птиц? — предложил Недород.
— Сначала надо эту птицу поймать, — ответил Початок.
— Птицу-то мы поймаем, но как ее поджарить, если у нас нет огня? — сказал Тысячемух.
— Ладно, сначала разведем костер. Но какую же мы потом птицу зажарим? — облизнувшись, спросил Недород.
— Когда поймаем, увидим, — сказал Тысячемух.
Трое друзей собрали хворосту, веток, нашли сухое бревно и разожгли костер. Затем при свете огня стали пугать ночных птиц, выгонять их из кустов, где они спали. Но ни одной птицы так и не догнали. Оказалось, что и ночные птицы отлично умеют летать.
Друзья уныло поплелись к костру. Недород с досады сорвал с головы обсыпанную мукой круглую шапку и бросил ее на землю. Взглянул на нее и вдруг засмеялся. Тысячемух и Початок испуганно посмотрели на него: уж не рехнулся ли он?
— У меня родилась идея.
— Какая?
— Не знаю, сказать вам или нет.
— Ты только намекни, о чем? О еде? — спросил Тысячемух.
— Да.
— Тогда говори.
— Я подумал, неплохо бы поджарить шапку и съесть ее.
Шапка Недорода была покрыта слоем муки толщиной с указательный палец ноги. По форме она напоминала лепешку с дыркой посредине. Словом, будто нарочно была создана, чтобы ее поджарили и съели. Недород положил шапку на горячие угли, а Тысячемух и Початок уставились на нее и глаз не могли оторвать.
Тысячемух обругал последними словами ночных птиц, которые не дают себя поймать, и принялся раздувать огонь. От шапки исходил такой вкусный запах, что у трех бедняг в мозгу помутилось. Недород торопливо перевернул шапку — посмотреть, готова ли лепешка. Нет, еще не готова. От нетерпения все трое стали прищелкивать языком и судорожно глотать слюну. Недород палкой поворачивал шапку-лепешку, чтобы она хорошенько прожарилась со всех сторон.
И вот настал долгожданный миг. Недород поддел румяную лепешку палкой и положил ее на камень.
Все трое были взволнованы донельзя, ведь они, кажется, смогут наконец поесть. Даже в самые мрачные дни они знали, что когда-нибудь это произойдет.
Тысячемух вынул из кармана нож и сказал, что сейчас разделит лепешку на три равные части. Початок и Недород молча кивнули, не в силах вымолвить ни слова.
Тысячемух начал резать шапку-лепешку на две равные части. Одну половину Тысячемух взял себе, а другую разрезал еще на две равные части и одну дал Початку, а вторую Недороду.
— Половина мне, половина тебе, Початок, и половина тебе, Недород.
— Послушай, Тысячемух, моя половина меньше твоей, — сказал Недород.
— И моя меньше, чтоб тебе пусто было, — возмутился Початок.
— Ну что ж, давайте делить снова, половина мне, половина тебе, и половина тебе, Недород.
Снова половинки оказались неодинаковыми. Початок и Недород видят, что Тысячемух хитрит, но в чем хитрость, понять не могут. Они вертят в руках свои половинки лепешки и сравнивают их с половинкой лепешки, которую Тысячемух крепко сжимает в руках.
— Не понимаю, почему моя половина меньше твоей? — недоумевает Початок.
— Это тебе с голоду померещилось. Он часто с людьми такие злые шутки шутит.
— Но и моя половина меньше твоей, — говорит Недород Тысячемуху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34