Она почувствовала, как Леонид замер, даже его сердце, казалось, пропустило два биения.
– Я не хочу туда ехать. Не хочу возвращаться. Никогда. Ноги моей там не будет. Нет.
Он потряс головой, но Милли чувствовала – в нем вовсе нет решимости. Она поняла – Леонид думал об этом, и не раз.
И она не впервые думала об этом.
Наблюдая, как он держит на руках сына – ласкает эту крохотную жизнь, которую они создали, – она иногда видела, как туманятся его глаза, как мрачнеет лицо. В такие моменты он вспоминал – и Милли это точно знала – все, через что ему пришлось пройти, все, что он перенес, снова и снова. И он думал о малышах, которым не повезло, которых не любили так, как Сашу.
– Да, – Милли кивнула, – но если ты когда-нибудь передумаешь… если захочешь поговорить об этом…
– Послушай, ребенок – не собачка и не кошка, – настаивал Леонид.
– Конечно.
– Ты не понимаешь, Милли. Не понимаешь, какой можно причинить вред. Эти дети часто совсем не хорошенькие, часто они ведут себя противно, их трудно любить, жизнь с ними может стать сущим адом…
– Я понимаю, Леонид. Мой собственный брат совсем не хорошенький, с ним жить очень нелегко, но я, как и мои родители, никогда не отвернусь от него.
– Ты никогда не отвернешься от него, ведь правда? – это был не вопрос, скорее утверждение. Леонид смотрел на жену и видел – она отвечает за свои слова. Знает по опыту общения со своим братом, что чудеса случаются редко. Он видел – Милли полностью осознает, какую обузу и какую ответственность она готова взять на себя. Он знал – она у него навсегда. – Мы и вправду сделаем это?
– Однажды, – мягко ответила Милли, – когда мы будем готовы. Когда ты будешь готов.
Если любовь может путешествовать, она в этот момент отправилась в путь. Туда, где живут обиженные и злые, брошенные и нелюбимые… Детское желание, когда-то посланное в мир…
Кажется, у кого-то оно исполнится.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27