Он все еще сидел в постели, облокотившись на спинку кровати. «Неплохой торс… для такого придурка», – мелькнуло у меня в голове.
Кажется, он был удивлен.
– Ну, пока, – я подарила ему еще одну ослепительную улыбку, развернулась на каблуках моих роскошных туфель и пошла к двери. Все. Это конец. Я чувствовала это всем телом, даже пятками.
– Подожди! – позвал он.
Ну что там еще? Должно быть, хочет поцеловать меня на прощанье. Зря. Ничего хорошего из этого не получится.
– Что? – мне едва удавалось скрыть свое нетерпение.
– Ты забыла серьги.
Мы с Бриджит поплелись домой, истерзанные и уставшие, в вечерних туалетах. Несмотря на восемь часов утра, уже было жарко и душно. Мы остановились в забегаловке у Бенни, где все всегда стоя пили кофе с рогаликами по дороге на работу, и тут же подверглись допросу с пристрастием.
– Ух ты, гляньте-ка, вы чем это, девчонки, всю ночь занимались, а? – спросил Бенни.
Он даже вышел из-за своей стойки, чтобы получше рассмотреть нас. Когда Бенни начинал жестикулировать и заговаривать с прохожими, полулицы собиралось поглазеть на этот спектакль.
– Вот я себя спрашиваю, – он гулко ударил себя в грудь, – что же это делается? – он театрально взмахнул руками, указывая на нас с Бриджит, на наши взлохмаченные головы и размазанный макияж. – И что ж мы видим? – для убедительности он указывает на свои глаза. – Черт знает что мы видим! – очередной взмах руками. – А я-то, дурак, думал: какие славные девчонки! – посетовал он.
– Возьми себя в руки. Бенни, – отрезала я. – Ничего ты такого не думал.
Какой бы там ни был прекрасный секс, больше с Люком я видеться не собиралась.
Я бы этого не пережила. Мы с Бриджит устроили разбор полетов. Нет, это не был упоительный обмен подробными воспоминаниями о сексуальных контактах, с диаграммами и чертежами, изображающими мужской пенис. Скорее, это напоминало оценку понесенного ущерба.
– Как ты думаешь, кто-нибудь видел, как он меня целовал? – спросила я Бриджит.
– Вас видела куча людей, – Бриджит удивилась моей наивности, – вот я, например.
– Да нет, – отмахнулась я. – Кто-нибудь… важный.
Люк позвонил мне. Разумеется, позвонил. Это те, чьих звонков я ждала, никогда мне не звонили. А он позвонил. Наверно, выудил смятый листок из мусорной корзины после моего ухода.
К телефону подошла Бриджит.
– А кто это говорит? – спросила она таким странным голосом, что я подняла глаза. Она уже яростно махала руками, подавая мне какие-то знаки.
– Это тебя! – прошептала она каким-то придушенным голосом.
Потом Бриджит прикрыла ладонью трубку, состроила страдальческую рожу, вторую руку положила себе между ног и присела, как это делают мужчины, загоняя шар в ворота при игре в гольф.
– Да кто это? – спросила я, хотя уже догадалась.
– Люк! – крикнула она шепотом.
Мой взгляд заметался по комнате, ища, куда бы спрятаться.
– Скажи, что меня нет дома, – умоляюще прошептала я. – Скажи, что я уехала обратно в Дублин.
– Не могу! – прошептала она. – Я не выдержу и засмеюсь. Извини.
– Сучка! – прошипела я и взяла трубку. – Я тебе это припомню. Да? – сказала я.
– Рейчел, детка, – отозвался он.
Забавно, но голос у него оказался приятнее, чем я запомнила. Такой густой и с намеком на улыбку.
– Это Люк. Помнишь меня?
Меня пронзило это «Помнишь меня?». Сколько раз я говорила эти слова мужчинам, которые, и я это прекрасно знала, меня не помнили! А я все равно зачем-то им звонила.
– Я тебя помню. Люк, – ответила я.
От многих мужчин я даже такого ответа не дождалась.
– Ну и как ты там? – спросил он. – Как работалось в среду? Я весь день был в разобранном виде.
Я издала вежливый смешок и стала подумывать, не положить ли трубку, притворившись, что внезапно испортился телефон. Он между тем рассказал мне о том, как провел неделю, и, я уверена, полагал, что под вымученной вежливостью я с трудом скрываю свое нетерпение увидеться. Я отвечала тем же холодноватым, преувеличено вежливым голосом, каким со мной в таких случаях говорили те самые мужчины, которым я была неинтересна. Фразы типа «Правда?» и «Вот как!». Забавно было оказаться по другую сторону.
Наконец он перешел к делу. Он хотел бы снова увидеться со мной. Например, пригласить меня пообедать, если я не против. В течение всего разговора Бриджит стояла в нескольких шагах от меня и махала руками, как ветряная мельница. Услыхав последний вопрос Люка, она широко расставила ноги и закивала головой, как ненормальная. Когда я неуклюже попыталась отклонить предложение Люка, Бриджит принялась делать неприличные движения животом и высовывать язык. Я повернулась к ней спиной, но она меня не оставила в покое.
– Пожалуй, нет… Нет, не думаю… – мямлила я в трубку. – Понимаешь, мне… мне не нужен бой-френд.
Какая ложь! Просто мне не нужен был Люк в качестве бойфренда.
Бриджит уже стояла на коленях, закатив глаза к потолку и изобразив на лице: «Я сейчас кончу!» Это было бы достойное завершение ее клоунады. К счастью. Люк не стал предлагать мне поддерживать просто дружеские отношения. Молодые люди, которых я заносила в графу «ошибки», всегда это предлагали. Они притворялись, что не обижаются на мой отказ, и давали понять, что будут счастливы остаться просто друзьями. Я обычно чувствовала себя виноватой и соглашалась с ними встретиться. А дальше, совершенно пьяная, оказывалась с ними в постели.
– Мне очень жаль, – сказала я.
Мне и правда было жаль – он действительно казался симпатичным.
– Ничего, – легко ответил он. – Надеюсь, еще как-нибудь увидимся и поболтаем.
– Ладно, – сказала я. – Ну, пока, – и бросила трубку.
– Сучка! – набросилась я на Бриджит, которая как раз уползала на коленях на кухню. – Погоди! Вот позвонит тебе Джои!
– Джои не позвонит, – мрачно ответила она, встав с колен. – Он не взял моего номера телефона.
Я села и стала рыться в сумочке в поисках валиума. Высыпала на ладонь три таблетки, подумала и добавила еще две. Что за мучение! Я ненавидела Люка за то, что он позвонил, за то, что заставил меня пройти через это. Ну почему вся моя жизнь – сплошная череда вот таких неприятностей? Что за проклятье лежит на мне?
17
На самом интересном месте чудесного сна меня разбудила какая-то странная женщина. Она светила фонариком прямо мне в физиономию.
– Рейчел, – сказала она. – Пора вставать. Было темно, хоть глаз выколи, и я понятия не имела, кто она такая. Я подумала, может, у меня галлюцинации, повернулась к ней спиной и снова закрыла глаза.
– Ну давайте же, Рейчел, – настаивала она громким шепотом. – А то разбудим Чаки.
С именем Чаки на меня снова обрушилась суровая реальность. Я вовсе не в своей постели в Нью-Йорке. Я в Клойстерсе, и какая-то сумасшедшая пытается поднять меня с постели среди ночи. Должно быть, это одна из тяжелых больных, которая случайно вырвалась из своей комнаты на чердаке, где ее обычно запирают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138