На вашем месте я бы усмотрел в этом возможность произвести не меньшее впечатление на наши власти, заинтересованные в сотрудничестве с Зенобианской Империей. Это был бы прекрасный карьерный ход.
– Это я понимаю, – довольно потер руки Шутт и, немного подумав, проговорил:
– И все же я несколько удивлен. Никакое правительство и не подумает запрашивать о помощи военных советников, когда на планете тишь и гладь, верно? У зенобианцев явно появились какие-то проблемы, иначе они ни за что не попросили бы ни о какой помощи. И мне бы хотелось заранее выяснить, что это за проблемы, прежде чем я окуну в них своих ребят. Или с моей стороны недипломатично этим интересоваться?
– Напротив, это зверски дипломатично и разумно, капитан, – горячо возразил посол. – И мне бы очень хотелось ответить вам на этот вопрос, но мы пребываем точно в таком же неведении на этот предмет, как и вы. Наши отношения с Зенобией пока пребывают на стадии налаживания, поэтому мы еще не располагаем надежными данными разведки. Военную миссию на Зенобии решено провести в то время, когда там еще не побывал никто из дипломатов. Мне это не по душе, честно говоря, но меня никто не спрашивал.
Как бы то ни было, боюсь, что я предлагаю вам, образно говоря, заманить поросенка на вертел. Ну что, как вам мое предложение при таких условиях? Интересно?
– Да, интересно, – без малейших колебаний ответил Шутт. – Глупо было бы отказываться. Сомневаюсь, что какое-либо другое подразделение Легиона, кроме нашего, справится с этим поручением.
– Отлично! Именно это я и надеялся от вас услышать, – обрадовался посол Гетцман и приветственно поднял стакан. – Выпьем за возможности и за тех, кто не преминет ими воспользоваться!
– Если не возражаете, я сочту ваш тост личным комплиментом, – улыбнулся Шутт и чокнулся с послом.
– А как же иначе! – воскликнул посол. – Я именно это и хотел сказать.
Затем они оба выпили.
– Приятно слышать, – сказал Шутт. – Однако хотелось бы попросить вас о любезности. Если вам все же удастся узнать, зачем мы понадобились зенобианцам, дайте мне знать, хорошо? Если там правда что-то неладно, хотелось бы, чтобы нас предупредили об этом заранее.
– Не волнуйтесь, капитан. Как только я что-нибудь узнаю, я тут же сообщу вам, – пообещал посол. Пригубив спиртное, он невесело усмехнулся. – Но позвольте мне дать вам совет, исходя из моего личного опыта… Ведь ни за что не узнаешь, что надо пригнуться, пока у тебя над головой впервые не промелькнет луч бластера, верно? Так что подготовьте своих подчиненных к чему угодно, тогда и сюрпризов будет не так много.
Шутт ухмыльнулся:
– Знаете, посол, мои ребятки и сами способны преподнести немало сюрпризов кому угодно. Мне они их каждый День преподносят.
– Вот почему галактическое правительство так верит в вас, капитан, – кивнул посол и залпом допил содержимое стакана.
Его улыбка в это мгновение могла означать что угодно.
ГЛАВА 2
Дневник, запись № 489
Сам того не желая, мой босс стал символом. И как это часто бывает, для разных людей он символизировал разное.
Для кого-то в Космическом Легионе он являл собой блестящую надежду на будущее – этот светловолосый молодой капитан, который был способен вернуть Легиону его былую славу. Точно так же смотрели на моего босса и некоторые симпатизировавшие ему особы из правительства Галактического Альянса – в особенности те из них, кому было по душе наблюдать за тем, как с помощью молодцов из Легиона достигаются высоты прогресса. А уж для своих подчиненных (среди которых были не только люди – мужчины и женщины, – но и несколько инопланетян) мой босс был настоящим героем, первым командиром этой роты, который подарил им возможность кем-то стать в этой жизни.
Но вот для других представителей командования, занимавших весьма и весьма высокие посты, мой босс являлся угрозой всему тому, что, по их мнению, представлял собой Легион.
– Военные советники? Только через мой труп! – проревел генерал Блицкриг. В свой рев он вложил вполне достаточно возмущения для того, чтобы те, кто его слушал – ветераны генштабовских заварушек, – на миг оторопели.
Но всего лишь на миг.
– Несомненно, это – высочайшая честь для Легиона, – .пробасил генерал Смутьян – представитель Легиона в правительстве. Произнесено это было спокойно, но генерал явно сказал именно то, что хотел сказать. – Между прочим, Блицкриг – это я на всякий случай говорю, вдруг вы не замети ли, – Легиону не так часто выпадает возможность увенчать себя славой. И будь я проклят, если мы откажемся от этого предложения только из-за того, что одного из наших офицеров от этого воротит.
– Боюсь, вы меня не поняли, генерал, – вздернув бровь, заметил Блицкриг. Он понял, что задавить Смутьяна ему не удастся, поэтому теперь решил продумать другую тактику.
Это для Блицкрига было непросто, поскольку он не привык иметь дело с людьми, которых не мог задавить. – Дело вовсе не в том, что меня от этого, как вы выразились, воротит.
Капитан Шутник известен своей способностью нарушать порядок и спокойствие, он совершенно некомпетентен, а его подчиненные – сборище недотеп и неудачников. Мы не имеем права рисковать и посылать его туда, где он может испортить отношения с важным для нас союзником.
– Полковник Секира сказала мне о том, что он добился целого ряда выдающихся успехов, – глянув на Секиру, возразил генерал Смутьян.
– Это верно, генерал, – подтвердила Секира и многозначительно продемонстрировала Блицкригу внушительную по толщине папку-портфолио. – Рота под командованием капитана Шутника не только успешно справилась со всеми порученными заданиями. Капитану удалось добиться наибольшего числа положительных отзывов о Легионе в средствах массовой информации. Будет только справедливо, если это назначение получит его рота. Они это заслужили.
Блицкриг вскочил и вытянулся во весь рост.
– Заслужили? За-слу-жи-ли?! – Он ткнул пальцем в лычки на своем мундире и затем вложил в свой вопрос всю издевку, на которую только был способен:
– Этот капитанишка прослужил в Легионе сколько лет? А? Три года? И при этом вы хотите мне сказать, что Шутник почему-то заслуживает большего, нежели офицер, переживший вместе с Легионом столько хорошего и плохого на протяжении почти сорока лет?
– Честно говоря, генерал, я не вижу, чем новое назначение для Шутника грозит вашему положению, – сказал генерал Смутьян. – Шутник – всего лишь маленькое перышко в кокарде Легиона, и все его заслуги – это плюс для всех нас. Вы являетесь непосредственным начальником капитана и имеете полное право оспаривать это назначение. Однако я бы вам очень не советовал этого делать. Поступая так, вы не только лишаете Легион возможности выслужиться перед правительством – если вы не забыли, прежде они нас не очень-то жаловали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
– Это я понимаю, – довольно потер руки Шутт и, немного подумав, проговорил:
– И все же я несколько удивлен. Никакое правительство и не подумает запрашивать о помощи военных советников, когда на планете тишь и гладь, верно? У зенобианцев явно появились какие-то проблемы, иначе они ни за что не попросили бы ни о какой помощи. И мне бы хотелось заранее выяснить, что это за проблемы, прежде чем я окуну в них своих ребят. Или с моей стороны недипломатично этим интересоваться?
– Напротив, это зверски дипломатично и разумно, капитан, – горячо возразил посол. – И мне бы очень хотелось ответить вам на этот вопрос, но мы пребываем точно в таком же неведении на этот предмет, как и вы. Наши отношения с Зенобией пока пребывают на стадии налаживания, поэтому мы еще не располагаем надежными данными разведки. Военную миссию на Зенобии решено провести в то время, когда там еще не побывал никто из дипломатов. Мне это не по душе, честно говоря, но меня никто не спрашивал.
Как бы то ни было, боюсь, что я предлагаю вам, образно говоря, заманить поросенка на вертел. Ну что, как вам мое предложение при таких условиях? Интересно?
– Да, интересно, – без малейших колебаний ответил Шутт. – Глупо было бы отказываться. Сомневаюсь, что какое-либо другое подразделение Легиона, кроме нашего, справится с этим поручением.
– Отлично! Именно это я и надеялся от вас услышать, – обрадовался посол Гетцман и приветственно поднял стакан. – Выпьем за возможности и за тех, кто не преминет ими воспользоваться!
– Если не возражаете, я сочту ваш тост личным комплиментом, – улыбнулся Шутт и чокнулся с послом.
– А как же иначе! – воскликнул посол. – Я именно это и хотел сказать.
Затем они оба выпили.
– Приятно слышать, – сказал Шутт. – Однако хотелось бы попросить вас о любезности. Если вам все же удастся узнать, зачем мы понадобились зенобианцам, дайте мне знать, хорошо? Если там правда что-то неладно, хотелось бы, чтобы нас предупредили об этом заранее.
– Не волнуйтесь, капитан. Как только я что-нибудь узнаю, я тут же сообщу вам, – пообещал посол. Пригубив спиртное, он невесело усмехнулся. – Но позвольте мне дать вам совет, исходя из моего личного опыта… Ведь ни за что не узнаешь, что надо пригнуться, пока у тебя над головой впервые не промелькнет луч бластера, верно? Так что подготовьте своих подчиненных к чему угодно, тогда и сюрпризов будет не так много.
Шутт ухмыльнулся:
– Знаете, посол, мои ребятки и сами способны преподнести немало сюрпризов кому угодно. Мне они их каждый День преподносят.
– Вот почему галактическое правительство так верит в вас, капитан, – кивнул посол и залпом допил содержимое стакана.
Его улыбка в это мгновение могла означать что угодно.
ГЛАВА 2
Дневник, запись № 489
Сам того не желая, мой босс стал символом. И как это часто бывает, для разных людей он символизировал разное.
Для кого-то в Космическом Легионе он являл собой блестящую надежду на будущее – этот светловолосый молодой капитан, который был способен вернуть Легиону его былую славу. Точно так же смотрели на моего босса и некоторые симпатизировавшие ему особы из правительства Галактического Альянса – в особенности те из них, кому было по душе наблюдать за тем, как с помощью молодцов из Легиона достигаются высоты прогресса. А уж для своих подчиненных (среди которых были не только люди – мужчины и женщины, – но и несколько инопланетян) мой босс был настоящим героем, первым командиром этой роты, который подарил им возможность кем-то стать в этой жизни.
Но вот для других представителей командования, занимавших весьма и весьма высокие посты, мой босс являлся угрозой всему тому, что, по их мнению, представлял собой Легион.
– Военные советники? Только через мой труп! – проревел генерал Блицкриг. В свой рев он вложил вполне достаточно возмущения для того, чтобы те, кто его слушал – ветераны генштабовских заварушек, – на миг оторопели.
Но всего лишь на миг.
– Несомненно, это – высочайшая честь для Легиона, – .пробасил генерал Смутьян – представитель Легиона в правительстве. Произнесено это было спокойно, но генерал явно сказал именно то, что хотел сказать. – Между прочим, Блицкриг – это я на всякий случай говорю, вдруг вы не замети ли, – Легиону не так часто выпадает возможность увенчать себя славой. И будь я проклят, если мы откажемся от этого предложения только из-за того, что одного из наших офицеров от этого воротит.
– Боюсь, вы меня не поняли, генерал, – вздернув бровь, заметил Блицкриг. Он понял, что задавить Смутьяна ему не удастся, поэтому теперь решил продумать другую тактику.
Это для Блицкрига было непросто, поскольку он не привык иметь дело с людьми, которых не мог задавить. – Дело вовсе не в том, что меня от этого, как вы выразились, воротит.
Капитан Шутник известен своей способностью нарушать порядок и спокойствие, он совершенно некомпетентен, а его подчиненные – сборище недотеп и неудачников. Мы не имеем права рисковать и посылать его туда, где он может испортить отношения с важным для нас союзником.
– Полковник Секира сказала мне о том, что он добился целого ряда выдающихся успехов, – глянув на Секиру, возразил генерал Смутьян.
– Это верно, генерал, – подтвердила Секира и многозначительно продемонстрировала Блицкригу внушительную по толщине папку-портфолио. – Рота под командованием капитана Шутника не только успешно справилась со всеми порученными заданиями. Капитану удалось добиться наибольшего числа положительных отзывов о Легионе в средствах массовой информации. Будет только справедливо, если это назначение получит его рота. Они это заслужили.
Блицкриг вскочил и вытянулся во весь рост.
– Заслужили? За-слу-жи-ли?! – Он ткнул пальцем в лычки на своем мундире и затем вложил в свой вопрос всю издевку, на которую только был способен:
– Этот капитанишка прослужил в Легионе сколько лет? А? Три года? И при этом вы хотите мне сказать, что Шутник почему-то заслуживает большего, нежели офицер, переживший вместе с Легионом столько хорошего и плохого на протяжении почти сорока лет?
– Честно говоря, генерал, я не вижу, чем новое назначение для Шутника грозит вашему положению, – сказал генерал Смутьян. – Шутник – всего лишь маленькое перышко в кокарде Легиона, и все его заслуги – это плюс для всех нас. Вы являетесь непосредственным начальником капитана и имеете полное право оспаривать это назначение. Однако я бы вам очень не советовал этого делать. Поступая так, вы не только лишаете Легион возможности выслужиться перед правительством – если вы не забыли, прежде они нас не очень-то жаловали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90