У него не было ни малейшего желания завершить эту поездку так быстро.
Скитер продолжал подгонять свою непривычную к галопу клячу. Грохоча копытами, она миновала границу Уоппинга и Уайтчепла, неуклонно нагоняя телегу с Кедерменом. Та сделала рискованный поворот на Уайтчепл-Хай-стрит, забитую возами с сеном — их волокли за собой упряжки волов, поскольку для лошадей груз был слишком тяжелым. Телега едва не врезалась в один из таких возов, избежав столкновения только чудом. Маневр отшвырнул Кедермена к борту пустой телеги. Скитер увидел, как губы его шевелятся, и кучер резко обернулся на неслышный Скитеру голос. Закричав что-то, он повернулся и замахнулся кнутом на непрошеного ездока. В ответ Кедермен выхватил свой пистолет и выстрелил в разъяренного кучера в упор.
Или прицел ему сбила тряска, или кучер принадлежал к числу тех жителей Нижнего Времени, убить которых нельзя, но Сид Кедермен промахнулся, стреляя с расстояния в каких-то двенадцать дюймов. Кучер, с лица которого разом сбежала вся краска, так и продолжая кричать, исполнил в воздухе замысловатый пируэт и приземлился на мостовую, подальше от непосредственной угрозы для своей жизни. Лишенная управления и несколько полегчавшая телега начала набирать скорость. Кедермен, которого немилосердно швыряло из стороны в сторону, ползком добрался до кучерского сиденья и попытался схватить вожжи. Скитер склонился к самой развевающейся гриве своей лошади, уговаривая ее добавить хоть немного скорости. Если бы мне удалось догнать его, пока он занят борьбой с вожжами…
Они пронеслись по всей Уайтчепл-Хай-стрит, и телега Кедермена свернула на Уайтчепл-роуд, пугая визжащих женщин на тротуарах и заставляя извергающих проклятия возниц резко принимать вбок, чтобы избежать столкновения. Дети потревоженными муравьями разбегались с дороги — некоторые ругались вслед Кедермену и его потерявшему управление битюгу, другие подбирали с мостовой камни и швыряли в него.
Неминуемая катастрофа произошла, когда Скитер почти поравнялся с телегой. Вереница тяжело нагруженных повозок, громыхавших посередине улицы, не смогла свернуть достаточно быстро. Кучер передней делал все, что в его силах. Однако все, что ему удалось — это развернуть свою упряжку поперек дороги, поставив ее прямо на пути несущейся во весь опор телеги.
Запряженная в телегу Кедермена лошадь с разбегу врезалась в оглоблю перегородившей дорогу повозки. С треском полетели щепки. Ржали лошади. Тяжелый фургон завалился набок. Его кучер и груда ящиков в шесть футов высотой полетели под колеса и копыта следующей повозки. Холодный утренний воздух прорезал отчаянный человеческий вскрик. Лошади продолжали ржать, молотя копытами по воздуху и дереву.
Пустая телега Кедермена взлетела в воздух и рухнула сверху прямо на перевернутый фургон. Удар был так силен, что от него разлетелись ящики, которыми фургон был загружен. Сотни башмаков, женских платьев, стальных турнюров, мужских брюк и теплых шерстяных плащей посыпались в грязь. Сид Кедермен, вылетевший из телеги еще в верхней точке ее траектории, приземлился в груду мгновенно промокшей одежды с противоположной стороны разбитого фургона. Возможно, только это и спасло ему жизнь, смягчив удар.
Тем временем несущаяся галопом лошадь Скитера, оказавшись перед непреодолимым завалом, попыталась перепрыгнуть перевернутый фургон. Ее прыжок сделал бы честь породистому стиплеру; зацепив задними копытами за верхние доски препятствия, она каким-то образом ухитрилась не перевернуться в воздухе и приземлилась на передние ноги. И вот тут-то копыта ее поскользнулись на мокрых камнях мостовой. Взвизгнув от боли, несчастная скотина рухнула на колени, а Скитера сила инерции сорвала с конской спины и швырнула вперед. Только его навыки наездника — отточенные на полудиких монгольских лошаденках — помогли ему удержаться на шее животного, не полетев лицом на камни. Несчастная кляча снова заржала от боли и испуга, но кое-как поднялась на ноги; кровь текла из ее разодранных коленок. Скитер, тоже наполовину оглушенный ударом, соскользнул с ее шеи и спрыгнул на мокрую мостовую.
Нищая ребятня, взволнованно визжащие женщины и прочая уличная шантрапа набросились на обломки стаей голодной саранчи, хватая все, что подвернется под руку.
Кто набивал награбленным добром карманы, кто — целые мешки, а некоторые просто накидывали свои трофеи поверх собственной одежды. Отталкивая друг друга, они вскрывали оставшиеся целыми ящики, а кое-кто ухитрялся тащить их прочь целиком, не проверяя, что находится внутри.
Сильно искалеченная лошадь Кедермена отчаянно билась, пытаясь перебраться через опрокинутых ударом и запутавшихся в упряжи лошадей фургона. Все трое молотили копытами и пронзительно ржали, пытаясь встать. Человек в окровавленном мясницком переднике резал запутавшуюся сбрую широким ножом, высвобождая их. По обе стороны от завала выстроились вереницы экипажей. Какая-то милосердная душа пристрелила смертельно раненную лошадь Кедермена, оборвав невыносимо мучительное ржание. Скитер, хромая — металлические детали упряжи порвали-таки ему штаны и сильно оцарапали бедро, — побежал обратно к завалу в поисках Сида.
Кедермен с окровавленными лицом и руками уже поднялся на ноги. Плащ его был порван и изгваздан уличной грязью и навозом. Наемный убийца пошатнулся, явно оглушенный падением, растолкал толпу мародеров и выбрался на тротуар. Судя по хромающей походке, он сильно разбил себе колено. Тем не менее он перешел на бег, то и дело оглядываясь в поисках Скитера. Впрочем, с разбитым коленом шансов уйти далеко или хотя бы оторваться от погони было у него значительно меньше.
Бросив свою, также раненную, лошадь, Скитер выбрался из копошащегося на месте столкновения человеческого муравейника. Разгоняя возмущенных пешеходов, на тротуаре показался медленно объезжающий завал кеб. Он остановился, не доезжая шести футов до хромающей Скитеровой клячи, которую как раз уводила под уздцы чрезвычайно гордая своей добычей девица лет пятнадцати. Из кеба вывалились Марго, Даг Тэнглвуд и Ноа Армстро, причем детектив перед тем, как спрыгнуть на мостовую, сунул кебмену несколько мятых банкнот и только после этого присоединился к погоне.
— Он двинулся вон туда, — ткнул пальцем Скитер, когда они продрались наконец сквозь толпу зевак и мародеров. — Он ранен и хромает, но двигаться еще в состоянии.
Убийца из Верхнего Времени доковылял до трехэтажного здания постройки восемнадцатого века. Некогда дом был, вероятно, даже красив, пока серый камень и желтый кирпич фасада не покрылся слоем копоти. Кедермен отчаянно вглядывался в закопченные снаружи и изнутри окна, явно пытаясь определить, стоит ему искать убежища внутри или двигаться дальше по улице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Скитер продолжал подгонять свою непривычную к галопу клячу. Грохоча копытами, она миновала границу Уоппинга и Уайтчепла, неуклонно нагоняя телегу с Кедерменом. Та сделала рискованный поворот на Уайтчепл-Хай-стрит, забитую возами с сеном — их волокли за собой упряжки волов, поскольку для лошадей груз был слишком тяжелым. Телега едва не врезалась в один из таких возов, избежав столкновения только чудом. Маневр отшвырнул Кедермена к борту пустой телеги. Скитер увидел, как губы его шевелятся, и кучер резко обернулся на неслышный Скитеру голос. Закричав что-то, он повернулся и замахнулся кнутом на непрошеного ездока. В ответ Кедермен выхватил свой пистолет и выстрелил в разъяренного кучера в упор.
Или прицел ему сбила тряска, или кучер принадлежал к числу тех жителей Нижнего Времени, убить которых нельзя, но Сид Кедермен промахнулся, стреляя с расстояния в каких-то двенадцать дюймов. Кучер, с лица которого разом сбежала вся краска, так и продолжая кричать, исполнил в воздухе замысловатый пируэт и приземлился на мостовую, подальше от непосредственной угрозы для своей жизни. Лишенная управления и несколько полегчавшая телега начала набирать скорость. Кедермен, которого немилосердно швыряло из стороны в сторону, ползком добрался до кучерского сиденья и попытался схватить вожжи. Скитер склонился к самой развевающейся гриве своей лошади, уговаривая ее добавить хоть немного скорости. Если бы мне удалось догнать его, пока он занят борьбой с вожжами…
Они пронеслись по всей Уайтчепл-Хай-стрит, и телега Кедермена свернула на Уайтчепл-роуд, пугая визжащих женщин на тротуарах и заставляя извергающих проклятия возниц резко принимать вбок, чтобы избежать столкновения. Дети потревоженными муравьями разбегались с дороги — некоторые ругались вслед Кедермену и его потерявшему управление битюгу, другие подбирали с мостовой камни и швыряли в него.
Неминуемая катастрофа произошла, когда Скитер почти поравнялся с телегой. Вереница тяжело нагруженных повозок, громыхавших посередине улицы, не смогла свернуть достаточно быстро. Кучер передней делал все, что в его силах. Однако все, что ему удалось — это развернуть свою упряжку поперек дороги, поставив ее прямо на пути несущейся во весь опор телеги.
Запряженная в телегу Кедермена лошадь с разбегу врезалась в оглоблю перегородившей дорогу повозки. С треском полетели щепки. Ржали лошади. Тяжелый фургон завалился набок. Его кучер и груда ящиков в шесть футов высотой полетели под колеса и копыта следующей повозки. Холодный утренний воздух прорезал отчаянный человеческий вскрик. Лошади продолжали ржать, молотя копытами по воздуху и дереву.
Пустая телега Кедермена взлетела в воздух и рухнула сверху прямо на перевернутый фургон. Удар был так силен, что от него разлетелись ящики, которыми фургон был загружен. Сотни башмаков, женских платьев, стальных турнюров, мужских брюк и теплых шерстяных плащей посыпались в грязь. Сид Кедермен, вылетевший из телеги еще в верхней точке ее траектории, приземлился в груду мгновенно промокшей одежды с противоположной стороны разбитого фургона. Возможно, только это и спасло ему жизнь, смягчив удар.
Тем временем несущаяся галопом лошадь Скитера, оказавшись перед непреодолимым завалом, попыталась перепрыгнуть перевернутый фургон. Ее прыжок сделал бы честь породистому стиплеру; зацепив задними копытами за верхние доски препятствия, она каким-то образом ухитрилась не перевернуться в воздухе и приземлилась на передние ноги. И вот тут-то копыта ее поскользнулись на мокрых камнях мостовой. Взвизгнув от боли, несчастная скотина рухнула на колени, а Скитера сила инерции сорвала с конской спины и швырнула вперед. Только его навыки наездника — отточенные на полудиких монгольских лошаденках — помогли ему удержаться на шее животного, не полетев лицом на камни. Несчастная кляча снова заржала от боли и испуга, но кое-как поднялась на ноги; кровь текла из ее разодранных коленок. Скитер, тоже наполовину оглушенный ударом, соскользнул с ее шеи и спрыгнул на мокрую мостовую.
Нищая ребятня, взволнованно визжащие женщины и прочая уличная шантрапа набросились на обломки стаей голодной саранчи, хватая все, что подвернется под руку.
Кто набивал награбленным добром карманы, кто — целые мешки, а некоторые просто накидывали свои трофеи поверх собственной одежды. Отталкивая друг друга, они вскрывали оставшиеся целыми ящики, а кое-кто ухитрялся тащить их прочь целиком, не проверяя, что находится внутри.
Сильно искалеченная лошадь Кедермена отчаянно билась, пытаясь перебраться через опрокинутых ударом и запутавшихся в упряжи лошадей фургона. Все трое молотили копытами и пронзительно ржали, пытаясь встать. Человек в окровавленном мясницком переднике резал запутавшуюся сбрую широким ножом, высвобождая их. По обе стороны от завала выстроились вереницы экипажей. Какая-то милосердная душа пристрелила смертельно раненную лошадь Кедермена, оборвав невыносимо мучительное ржание. Скитер, хромая — металлические детали упряжи порвали-таки ему штаны и сильно оцарапали бедро, — побежал обратно к завалу в поисках Сида.
Кедермен с окровавленными лицом и руками уже поднялся на ноги. Плащ его был порван и изгваздан уличной грязью и навозом. Наемный убийца пошатнулся, явно оглушенный падением, растолкал толпу мародеров и выбрался на тротуар. Судя по хромающей походке, он сильно разбил себе колено. Тем не менее он перешел на бег, то и дело оглядываясь в поисках Скитера. Впрочем, с разбитым коленом шансов уйти далеко или хотя бы оторваться от погони было у него значительно меньше.
Бросив свою, также раненную, лошадь, Скитер выбрался из копошащегося на месте столкновения человеческого муравейника. Разгоняя возмущенных пешеходов, на тротуаре показался медленно объезжающий завал кеб. Он остановился, не доезжая шести футов до хромающей Скитеровой клячи, которую как раз уводила под уздцы чрезвычайно гордая своей добычей девица лет пятнадцати. Из кеба вывалились Марго, Даг Тэнглвуд и Ноа Армстро, причем детектив перед тем, как спрыгнуть на мостовую, сунул кебмену несколько мятых банкнот и только после этого присоединился к погоне.
— Он двинулся вон туда, — ткнул пальцем Скитер, когда они продрались наконец сквозь толпу зевак и мародеров. — Он ранен и хромает, но двигаться еще в состоянии.
Убийца из Верхнего Времени доковылял до трехэтажного здания постройки восемнадцатого века. Некогда дом был, вероятно, даже красив, пока серый камень и желтый кирпич фасада не покрылся слоем копоти. Кедермен отчаянно вглядывался в закопченные снаружи и изнутри окна, явно пытаясь определить, стоит ему искать убежища внутри или двигаться дальше по улице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122