Будешь говорить, что охотишься за янки-фальшивомонетчиком из Нью-Йорка, который занимался этим в Штатах. Скажешь нашим разъяренным лондонским торговцам, будто у тебя есть основания полагать, что он перенес свои операции в Лондон. Уговорим Конни подобрать тебе пинкертоновские удостоверения.
— Вот это жизнь! Сначала частный детектив «Замка Эдо», а теперь еще и пинкертоновский агент? Кто бы мог представить? Я — личная ищейка!
— И пока что очень даже неплохая, — ухмыльнулся Кит. — Ладно, ступай к Конни. Я позвоню ей, объясню, что требуется. Кстати, на твоем месте я бы позаимствовал у Голди несколько этих фальшивок — они пригодятся тебе в Лондоне в подтверждение твоей легенды. И еще, Скитер…
— Да?
Улыбка Кита сделалась на редкость недоброй.
— Давай не будем говорить об этом Сиду.
Скитер засмеялся было, но тут же ощутил, как по спине его забегали мурашки.
* * *
Марго не хотелось смотреть на убийства Страйд и Эддоуз. Вместо того чтобы сидеть с группой наблюдателей в подвале, она переоделась, попросила у горничной чашку горячего чая и устроилась у камина в гостиной. Там она и сидела на ковре у огня, положив подбородок на колени и глядя на танец язычков пламени на углях. Малькольм пришел вскоре после двух ночи. Он остановился в дверях.
— А, вот ты где. Ну что ж, там все кончено. Мейбрик и оказался тем типом, что написал мелом надпись на Гульстон-стрит. И ты ни за что не догадаешься, кого мы еще обнаружили на пленке! Этих идиотов, репортеров. Доминику Нозетт и Гая Пендергаста. Они следили за Мейбриком и тем, вторым. Прокрались за Мейбриком до Гульстон-стрит, сфотографировали его каракули после того, как он ушел, и погнались за ним дальше.
— Вот здорово. Мы могли бы и сами догадаться следить за местами убийств, чтобы дождаться этих идиотов и отловить их обоих.
— Возможно, но шанс уже упущен. Мы могли бы послать Стоддарда и Тэнглвуда найти их, но, боюсь, они улизнут раньше, чем наши успеют к ним подобраться. — Малькольм пересек гостиную, обогнув массивные столы со всякими безделушками, и опустился на ковер рядом с Марго. — А ты что здесь сидишь одна в темноте?
— Стараюсь не думать о том, что происходит в Уайтчепле.
Он обнял ее за плечи.
— Да ты вся дрожишь.
— Мне холодно, — соврала она и тут же сама себя опровергла:
— Но ты ведь не думаешь, что я слишком слаба для такой работы, нет? Если я не смотрела?
Малькольм вздохнул.
— Знаешь, это совсем разное дело; шагать навстречу тому, чего ты не ожидаешь, или уйти, чтобы не видеть чего-то неприятного, особенно если с этим все равно работают другие. Нет, я не считаю тебя слишком слабой, Марго. Ты ведь спасла несколько человек в той уличной драке во время обследования останков Полли Николз? Даг Тэнглвуд признался, что в жизни не пугался так сильно, как тогда, а ты благополучно вывела их всех, даже Павла Костенко, когда тот громила собирался измордовать его до полусмерти.
— Ну, это было не так уж трудно. — Марго поежилась. — Я просто бросилась и сделала первое, что пришло в голову. Он просто не ожидал айкидо.
— Значит, ты сделала все так, как и полагалось бывалому разведчику времени, — прошептал Малькольм, погладив ее по волосам. — За всеми этими делами с наблюдателями и пропавшим туристом я даже не успел сказать тебе, как я горжусь тобой. Тебе нечего стыдиться, абсолютно нечего.
Она прикусила губу. Может, сейчас лучший момент рассказать ему о прошлом, о том, что угнетало ее с тех самых пор, как она попала в Лондон? Сползание ее матери к проституции долгое время было самой позорной тайной Марго; поначалу она панически боялась, что это отпугнет от нее Малькольма. Однако она много думала над этим и пришла к выводу, что недооценивала его, приписывая ему ту же брезгливость, с которой столкнулась тогда в Миннесоте. Ведь он знал, что ее изнасиловала целая банда португальцев шестнадцатого века, и все равно хотел жениться на ней. Если так, то он не отшатнется от того, чем занималась ее мать в попытке свести концы с концами?
Малькольм приподнял ее за подбородок.
— Что случилось. Марго?
Она уткнулась лицом в его плечо и рассказала. Все с начала до конца. Пьянство отца. Отчаяние матери при виде счетов, когда отец тратил и свою, и ее зарплату на питье. То, чем занималась мать… и что сделал отец, когда узнал об этом.
— Я никому не хотела говорить, ведь это убило бы Кита, если бы он узнал, как погибла его девочка. Но мне показалось, ты должен знать. Прежде, чем женишься на мне.
— Ох, Марго… — Голос его дрогнул. — Видит Бог, мне хотелось бы вернуться назад и устроить так, чтобы все вышло по-другому. Чего удивляться, что ты так сражалась со всем миром. Иначе бы ты просто не выжила… — Он провел пальцем по ее щеке, по дрожащим губам. — Ты так прекрасна, так отважна, что у меня дух захватывает. Если бы твой отец не умер в тюрьме, им пришлось бы повесить меня за его убийство.
Уголок ее рта дернулся.
— Они больше не вешают людей, Малькольм. А потом он крепко прижал ее к себе, и все остальное сделалось не важно.
* * *
Доминика поражение смотрела, как Джеймс Мейбрик отпирает дверь грязной развалюхи в Уоппинге и исчезает внутри. Окна ненадолго осветились газовым светом, изнутри послышался злобный лай, но почти сразу же оборвался. А мгновение спустя погас и свет, и дом снова стал казаться заброшенным и необитаемым.
— Какого черта? — удивленно спросила она вслух. — И что, как думаешь, нам теперь делать? — прошептала она уже тише.
— Пойду обойду дом. Посмотрю, нельзя ли заглянуть внутрь.
— Только осторожнее!
Доминика осталась ждать, сгорая от нетерпения, пока ее напарник исчез в непроглядной тьме. Дождь хлестал на нее, замерзшую, жалкую. Она плотнее запахнула свой плащ и переминалась с ноги на ногу, чтобы хоть немного согреться. Так она прождала минут пять, пока из здания снова не послышались свирепые рычание и лай. И тут в сырой ночи грянул выстрел.
— Гай! — Доминика бросилась через улицу. Она как раз добежала до крыльца, когда входная дверь широко распахнулась. Гай схватил ее за руку и втащил внутрь.
— Идем! Нельзя терять ни секунды!
— Что…
— Ш-ш-ш!
Он протащил ее через темный дом в центральную, лишенную окон комнату, где неярко горел газ. Огромная серая собака распласталась на дощатом полу в медленно расползающейся луже крови; пуля Гая попала ей прямо в лоб. Посередине помещения виднелся тяжелый люк, который Гай осторожно поднял за металлическое кольцо. За люком обнаружились ведущие в подвал ступени.
— Нигде в доме его нет, — взволнованно прошептал Гай. — Он мог уйти только сюда. Других выходов нет. Доминика достала свой пистолет, чувствуя, как ее трясет.
— У нас нет фонаря, — пробормотала она, с опаской глядя в темноту.
— У него есть. Не может не быть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122