Капитан оставил свои попытки, решив, что продолжать дальше было бы по меньшей мере жестоко.
– Ну, ладно. Сейчас я отойду ненадолго, – произнес он, направляясь к двери. – Если кто-то позвонит, скажи, что я вернусь через пару минут.
Роза немного расслабилась, когда он отошел от нее, и подтвердила, что услышала сказанное, резким кивком головы.
Закрывая за собой дверь, Шутт надул щеки, будто хотел подольше задержать выдох. Он понял, без тени удивления, что общение с людьми, подобными Розе, заставляет его нервничать. Болезненная робость девушки заставила его задуматься над собственным поведением, и, вновь возвращаясь к только что законченной "беседе", он старался понять, что же именно из сказанного или сделанного им заставляло ее чувствовать себя столь стесненно. В конце концов он пришел к выводу, что во время разговора чувствовал себя так, будто был одним из тех, кто убил мать Бемби.
Запутавшись в собственных рассуждениях, Шутт не стал дожидаться лифта, а решил спуститься к автомату по лестнице.
Теперь ему было понятно, почему лейтенанты, а возможно и все остальные, кому приходилось работать с ней, считали ее очень тяжелым случаем. Нужно будет еще раз поговорить с Розой, в другое время, когда он не будет таким уставшим. Может быть, если бы он был более напорист, то нашел бы способ облегчить ей разговор. Действительно трудно заставить кого-то расслабиться, если тот считает тебя чуть ли не монстром.
Словно в ответ на эти мысли у самых его ног выросло чудовище, преградившее ему дорогу, от вида которого у Шутта едва не остановилось сердце.
– Что… О, Господи, Клыканини! Ты напугал… Я тебя не заметил.
– Не надо извиняться, капитан. Многие пугаются меня даже когда ожидают увидеть. Вы же не ожидали, потому и напугались.
Огромный волтрон покачал головой, и Шутт заметил, что при этом он вращал носом, как делают собаки, вместо того, чтобы покачивать ею вместе с подбородком, как это сделал бы человек. Нечего и говорить, что этот не относящийся к человеческим существам легионер являл собой впечатляющую, если не сказать пугающую, фигуру и в более спокойной обстановке, а не только появившись вдруг среди ночи на лестнице.
Почти семи футов роста, с массивной бочкообразной грудью Клыканини был выше самых высоких людей, и даже им пришлось бы смотреть вверх, чтобы поймать взгляд его черных, словно бы мраморных глаз. Коричневая с оливковым оттенком кожа, густо покрытая матово-черными волосами, по своей текстуре и цвету напоминала скорее шкуру животного, чем тело человека. Завершала общую, и без того устрашающую, картину уродливой формы физиономия, которая могла бы понравится только матери или какой-нибудь волтронше. Вытянутая и удлиненная, она имела безошибочно угадываемую форму кабаньего рыла, из нижней челюсти которого торчали два резцовых зуба, очень похожие на клыки.
– Я должен извиниться, что мы с тобой так до сих пор и не поговорили, – сказал командир, все еще стараясь вернуть себе самообладание.
– И опять-таки, вам незачем извиняться, капитан. Знаю, что вы заняты добрыми делами. С удовольствием помогу вам, чем только смогу.
Шутт в пол-уха прислушивался к словам волтрона, все его внимание было привлечено к стопке книг, лежащей на ступенях.
– А что же ты тут делаешь, Клыканини? Читаешь?
Легионер кивнул, при этом его голова излишне качнулась несколько раз вверх-вниз, как у лошади.
– Мне не требуется долгий сон, поэтому много читаю. Прихожу сюда – мой сосед по комнате не любит спать при включенном свете.
Шутт присел на корточки, чтобы глянуть, что это за книги, и поднял голову с новым вопросом в глазах.
– Это довольно тяжелое чтение. А зачем ты принес их столько?
– Прочитываю за ночь целую стопку.
– Целую стопку?
Волтрон опять покачал головой в знак согласия.
– Читаю очень быстро. Люди накопили очень много знаний. Поступил в Легион, чтобы ознакомиться с ними. После службы хочу стать учителем.
Командир поспешно пересмотрел свое представление о волтроне. Ведь это так просто – по огромным размерам и грубоватому английскому предположить, что его интеллект значительно ниже, чем у среднего легионера. Всякий мог бы подумать так, хотя тот факт, что волтрон, может быть немного неуклюже, но вполне прилично владел чужим языком, не пользуясь переводчиками-трансляторами, к которым прибегали синфины, уже говорил о его умственных способностях… и его достоинстве! Это и в самом деле было предметом гордости Клыканини – что ему вообще удалось выучить человеческий язык, пусть он и говорил на нем не совсем уверенно, создавая впечатление, что был немного глуповат.
– А почему бы тебе не пользоваться комнатой для дежурных в моем пентхаузе? – сказал Шутт, а его мозг уже работал над этим неожиданным открытием. – Там тебе было бы удобнее и, как мне кажется, гораздо светлее.
– Спасибо, капитан. Очень велико… душны.
Запнувшись на слове, волтрон начал собирать книги.
– Давай я тебе помогу. Знаешь, Клыканини, если ты действительно хочешь быть мне чем-то полезным сверх обычного дежурства, у меня есть для тебя кое-какая работенка.
– Что же?
– Ко мне приходит масса сообщений из штаб-квартиры: копии изменений и дополнений к уставам и правилам распорядка. Большая часть из них не представляет никакого интереса, но я вынужден читать их все, чтобы выбрать те несколько положений, которые затрагивают непосредственно нас, особенно это касается изменений в инструкциях. Так вот, если бы ты мог читать их вместо меня и выбирать из них новые и действительно важные для нас положения…
Сигнал на ручном устройстве связи прервал его объяснения. Несколько секунд он раздумывал, ответить на него или продолжить беседу с Клыканини, затем вспомнил про Розу и про то, что ей придется отвечать на звонок, если он сам не отзовется, и включил устройство.
– Командный пункт слушает, – прозвучало из динамика. – Чем мы можем помочь вам сегодня ночью в вашей сложной ситуации?
Шутт буквально застыл с выражением неописуемого изумления на лице. По-видимому, звонивший, кто бы он ни был, был так же ошарашен этим, поскольку ответом было продолжительное молчание.
– А… А капитан Шутник на месте? – наконец последовал вопрос.
Это Бренди, безошибочно определил капитан. Значит, другой голос должен…
– Великий Белый Отец, или Большой Папочка, как его еще называют, в данный момент не доступен, старший сержант. Он украдкой выскользнул, чтобы немного поесть, доказывая тем самым лживость утверждения, что король никогда не ест и в туалет не ходит.
– А кто… Кто это говорит? – вновь послышался голос старшего сержанта.
– На этом конце линии Роза, старший сержант… А точнее – Розали. Сегодня вечером я добросовестно отвечаю за всю нашу поразительно надежную связь – согласно графику дежурств, который вы утвердили и подписали сегодня утром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75