– Надо спросить Бориса Николаевича, – сказал Коржёвский.
– Зачем? – было видно, как Князев нетерпеливо пожал плечами. – Мы должны выйти, если хотим познакомиться с венерианами. Я выйду!
– Тогда лучше я, – возразил Второв, – на звездолёте ты нужнее.
– Это ещё вопрос, кто из нас нужнее. Но к чему этот спор? Никакой опасности нет.
– Ну, так и разреши выйти мне.
– Пустите лучше меня, – сказал Коржёвский.
Князев даже не повернул головы в его сторону. Он будто не слышал слов биолога.
– Хорошо! – сказал он. – Если тебе так хочется, Геннадий, то иди. Но я считаю, что надо зажечь прожектор.
– Это ослепит их.
– Мы направим луч его света вверх. Иначе ты не сможешь шагу ступить в такой темноте. Отражение света от ветвей и листьев даст тебе возможность ориентироваться, а им не помешает.
– Всё-таки лучше посоветоваться с Мельниковым, – вторично предложил Коржёвский.
– Я не возражаю, – ответил Князев. – Но Борис Николаевич не может не согласиться.
Мельников действительно ни слова не сказал против. Выслушав подробный, но очень короткий рассказ Коржёвского, он только спросил, кто выйдет из машины.
– Геннадий Андреевич, – ответил Коржёвский.
Несколько секунд Мельников молчал.
– Будьте ко всему готовы, – сказал он. – Пусть один из вас находится у прожекторов, а другой станет у пулемёта.
Пока шли все эти переговоры, венериане ещё дальше отодвинулись от вездехода. Они явно ждали.
Второв надел на себя шлем противогаза. Князев повернул штурвал прожектора и включил ток. Белый столб света взметнулся вверх. Высоко над головой выступил из темноты лесной свод.
Мгла рассеялась – её сменил прозрачный полусумрак.
В двадцати шагах они увидели плотную толпу «черепах» и три фантастические фигуры венериан. Все головы наклонились, словно приветствуя гостей. Но было ясно, что венериане сделали это не в знак привета, а просто спрятали глаза от блеска луча прожектора. Двое заслонили глаза рукой.
И ни одно из этих странных созданий не двинулось с места.
– Станьте у пулемёта, – сказал Князев Коржёвскому.
Он считал эту предосторожность излишней, но так приказал им Мельников.
Биолог поднялся в башенку. Как и все члены экипажа «СССР-КС 3», он хорошо владел всем находящимся в их распоряжении оружием.
Второв без малейшего колебания открыл внутреннюю дверь и прошёл в тамбур. Затем он вышел из вездехода и спокойно направился к венерианам.
Один из них двинулся ему навстречу.
«Черепахи» ходили подобно людям, передвигая ногами. Венерианин поступал иначе. Он не шёл, а прыгал. Помогая себе хвостом, он короткими прыжками приближался к человеку. В руках он нёс каменную чашу.
Коржёвский и Князев с напряжённым вниманием следили за каждым движением венерианина. Одновременно они не выпускали из поля зрения двух оставшихся на месте и их грозную свиту.
Второв сделал только пять шагов и остановился. Венерианину понадобилось больше двадцати прыжков, чтобы преодолеть оставшееся расстояние.
Человек Земли и «человек» Венеры сошлись вплотную.
Второв протянул руку.
Венерианин не взял руки. Он даже отскочил на шаг назад. Потом он протянул вперёд свою чашу и, дотронувшись ею до руки Второва, отпустил её.
Чаша упала на землю и разбилась.
Остальное произошло в несколько секунд. Венерианин отскочил и поднял руки. Это было, очевидно, сигналом.
Пять «черепах» бросились вперёд, на Второва.
Князев мгновенно повернул штурвал. Луч света, описав стремительную дугу, ударил прямо в глаза нападающим.
Словно споткнувшись, «черепахи» остановились.
Молодой механик почувствовал, что через секунду Коржёвский нажмёт на гашетку. Свинцовый ливень обрушится на плотную массу розовых тел, сея смерть и увечья.
– Не стреляйте! – крикнул он, зажигая второй прожектор.
Но и одного было достаточно. Нападающие «черепахи» упали на землю, спрятав головы под панцири. Остальные повернулись спиной к машине. Венерианин, подходивший ко Второву, «на четвереньках» прыгал к своим сородичам.
Геннадий Андреевич наклонился и подобрал обломки чаши. Потом он отступил, пятясь. Он не боялся повернуться спиной к неожиданным врагам – прожектор создавал между ними непроходимую стену, а просто не мог стать лицом к вездеходу, от которого, исходил ослепляющий свет.
Как только Князев услышал, что за Второвым закрылась дверца тамбура, он погасил один прожектор, а луч другого направил опять вверх. Он даже не подумал, что, может быть, следует дать задний ход и уйти от опасности. Он хотел знать, что будут делать венериане. Он не боялся их – свет был надёжной защитой.
– В чём тут дело? – недоуменно спросил Коржёвский.
– Что случилось? – раздался из репродуктора встревоженный голос Мельникова. – Почему Станислав Казимирович хотел стрелять?
Князев рассказал обо всём, что только что произошло.
– Можно предположить, – закончил он, – что каменная чаша имела какое-то символическое значение. Геннадий Андреевич не успел её взять. Я это ясно видел. Чаша разбилась. Они поняли это как отказ принять дар, Мы ведь не знаем их обычаев.
Может быть, по их понятиям это означает враждебные намерения или даже объявление войны. Кто их знает!
– Надо подобрать осколки и показать этим, что мы принимаем их подношение.
– Геннадий Андреевич так и сделал.
– А что венериане?
– Они отошли шагов на тридцать и как будто совещаются. По крайней мере у них такой вид.
– Будьте крайне осторожны.
– Разумеется, Борис Николаевич!
– Досадный случай! – сказал Коржёвский. – Если бы Второв успел взять чашу, события могли принять чрезвычайно любопытный оборот.
– Они и так достаточно любопытны, – ответил Князев. – Даже слишком.
Венериане продолжали стоять на том же месте. Они не приближались к машине, но и не уходили. «Черепахи», все до одной, повернулись спиной к вездеходу. Трое венериан стояли тесной кучкой, и у них действительно был такой вид, что они совещаются.
– Интересно! – сказал Коржёвский. – Мне кажется, они думают, что наше единственное оружие – свет. Повернувшись спиной, они считают себя в полной безопасности.
– И в этом они правы, – сказал Мельников, – свет – надёжное и достаточное оружие. Применить другое – жестоко и бесчеловечно.
– Вы правы, Борис Николаевич! – ответил Князев. – Эти существа не опасны. Против нас они бессильны.
Но прошло совсем немного времени, и он убедился, что ошибся в своей оценке.
Больше десяти минут положение оставалось прежним. Вездеход не двигался, венериане тоже. Второв закончил «дезинфекционный» процесс и вышел из тамбура.
– Я действительно не успел её взять, – ответил он на вопрос Коржёвского, – не ожидал этого.
– А где обломки?
– Оставил в тамбуре. Рассмотрим на корабле. Что мы будем делать дальше?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85