Прямо напротив Белопольского и Романова, обособленно от остальных, стояли два венерианина. Они были такими же, как другие.
Один из них обернулся назад. Тотчас же подали каменную чашу.
Опять на сцене появился этот таинственный символ, но люди уже знали, что следует делать, если венериане поднесут его.
Так и случилось. Венерианин сделал несколько прыжков вперёд и протянул чашу Романову, напротив которого случайно оказался.
Молодой учёный принял дар и протянул его обратно. При этом он поклонился.
Венерианин взял чашу и передал тому, кто подал её с самого начала. Церемония прошла как будто так, как и следовало.
Жестом руки, совершенно таким же, как у людей, венерианин пригласил обоих звездоплавателей идти за ним.
Стоявшие у стены расступились, и люди увидели дверь. Это было квадратное отверстие, ничем не завешенное. За ним виднелась другая комната.
Оба венерианина прошли туда. Людям пришлось согнуться, так как высота двери была только немногим больше метра. Все остальные венериане остались в первом помещении.
За дверью оказалась небольшая комната также без потолка. Её стены были сплошь закрыты длинными ветвями оранжевых, жёлтых и красных растений, сквозь которые проникал розовый свет. Это было красиво.
Посредине находилось низкое, не больше шестидесяти сантиметров высотой, возвышение, сделанное из брёвен. Его поверхность, тщательно отделанная, была гладкой и ровной. Возвышение напоминало стол без ножек. На нём стояла уже знакомая людям каменная чаша.
Возле стола они увидели трёх венериан.
Один из них жестом пригласил звездоплавателей подойти к «столу».
Белопольский и Романов подчинились желанию хозяев и сели возле стола на пол. Они понимали, что готовится длительная «беседа», но не представляли себе, как она может произойти. Общего языка между ними, очевидно, не могло быть.
Венериане расположились стоя. Хвост давал им возможность устойчиво и, по-видимому, удобно обходиться без каких-либо «стульев».
Немая беседа
Несколько минут длилось взаимное рассматривание. Обитатели двух планет, двух «сестёр», внимательно изучали друг друга.
Звездоплаватели молчали. Необычайность обстановки сжимала их сердца никогда не испытанным чувством какого-то особого, трепетного волнения.
Вокруг поднимались украшенные странными растениями бревенчатые стены. Исходивший от них розовый свет делал эти растения прозрачными, стеклянно-хрупкими и почти нереальными. Высоко над головой нависал свод пещеры. На его неровных каменных выступах светлыми бликами играли лучи белого света, исходившие неизвестно откуда. Призрачный полусвет «комнаты» скрадывал очертания предметов. Тускло блестела гладкая поверхность «стола», и стоявшая на нём каменная чаша, казалось, парила в воздухе.
А напротив себя, совсем близко, звездоплаватели видели фантастические головы с тремя чёрными глазами и тонкими плоскими ртами. Ни носа, ни ушей, ни волос. Никакой одежды. Обнажённая розовая кожа их рук и плеч при каждом движении отливала металлическим блеском.
Человекоподобные! Жители чужого мира! Венериане!..
Василий Романов на секунду закрыл глаза. Вот сейчас он откроет их и увидит белые стены госпитального отсека звездолёта. Всё это только плод его фантазии, бред воспалённого мозга. Он болен, и больное воображение вызвало перед ним неправдоподобное видение. Он откроет глаза – и видение исчезнет, как исчезает с пробуждением кошмарный сон.
Но «сон» не изчез, а продолжался.
Один из венериан наклонился и достал откуда-то из-за стола несколько пучков чего-то вроде тонкой верёвки и куски дерева различных размеров. Всё это он положил на стол.
Его движения были гибки и эластичны. Руки венериан, по-видимому, не имели локтевого сустава.
Романов встряхнул головой и окончательно пришёл в себя. Фантастическая картина была реальной действительностью. Он видел рядом сосредоточенно-серьёзное лицо Белопольского.
Венерианин приступил к делу. На столе появилась извилистая линия, сделанная из верёвки. Параллельно ей легла вторая. Между ними он положил в шахматном порядке три ряда маленьких деревянных кубиков. Сбоку появился продолговатый брусок. Указав на него рукой, венерианин другую руку протянул к людям.
Звездоплаватели с напряжённым вниманием следили за каждым его движением. Они знали, что во что бы то ни стало должны понять смысл этих действий. Венериане хотели вести разговор с помощью рисунка. Не понять – это означало отказаться от надежды найти общий язык.
Оба склонились над столом.
Первым догадался Белопольский.
– Это изображение реки и плотины, – сказал он, – а брусок – это наш корабль.
– Место, где он стоит, указано правильно, – согласился Романов.
Белопольский положил палец на «макет» звездолёта, кивнул головой и вопросительно посмотрел на венерианина. Тот медленно наклонил голову. Черты его «лица» остались неподвижны.
Другой венерианин поставил рядом с «кораблём» три маленьких кубика. Одной рукой он указал на них, а другой – сначала на Романова, потом – на Белопольского, потом – на дверь.
И это было достаточно ясно. Три кубика изображали трёх людей. Венериане спрашивали: сколько человек находится на корабле?
Ответить было не трудно.
Белопольский взял несколько кубиков (их подвинул к нему венерианин) и положил рядом с тремя первыми ещё восемь.
«Разговор» пока что шёл успешно. Пятеро венериан были понятливы. Они ясно задавали вопросы и, очевидно, хорошо понимали ответы. Их умственное развитие было высоким. Белопольский подумал, что это, по всей вероятности, учёные Венеры, которые явились сюда на это озеро, когда им сообщили о том, что захвачены в плен неизвестные существа. Становилось понятным, почему людей так долго держали в одиночестве. Местные жители ждали «приезда учёной комиссии». Но откуда она явилась?..
Венериане убрали со стола «рисунок». Что они теперь спросят?
Очередной чертёж оказался более сложным и потребовал много времени. На столе появилась целая карта. Река протянулась наискось через весь стол. (Один из венериан отодвинул стоявшую на нём чашу на самый край.) Плотина и «звездолёт» оказались в углу. Рядом с плотиной венериане изобразили контур озера и даже тонкой верёвочкой показали лесную просеку. Она была прямой и, очевидно, изображала не ту, которая была найдена Белопольским. В противоположном конце стола они поместили контур другого озера, гораздо больших размеров. Рядом появились большие куски дерева. Река заканчивалась у этого озера.
– Эти большие куски, по всей видимости, изображают горы, – сказал Белопольский. – Это горное озеро, где берёт начало река. Но что они хотят этим сказать? Пока я ничего не понимаю.
– Я тоже, – сказал Романов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85