За двенадцать лун братья стали почти чужими друг другу. Наделенный мягким и относительно добрым характером, Геза все меньше любил старшего брата, видя его утонченную жестокость. Он редко соглашался присутствовать при появлении картин. А Дену необходимо было передать Гезе всё, что он успел узнать от пришельцев и что следовало сохранить в тайне от всех. Как ни малы были полученные им знания, они намного превосходили науку его времени, и человек, обладающий этими знаниями, всегда будет властвовать. Для Дена интересы жреческой касты были дороже всего.
Поняв причины отчужденности Гезы, Ден решил сдерживаться. Он заставлял себя хорошо относиться к Рени, любимцу брата, и даже обещал никогда не наказывать его. Нарушив это обещание, Ден тут же постарался исправить ошибку и посвятил Гезу в свою тайну.
Геза был очень заинтересован. Он думал об услышанном всю ночь, а наутро, что уж никак не входило в планы Дена, позвал Рени и рассказал ему все.
К удивлению Гезы, Рени нисколько не удивился услышанному.
- Я знаю об этом, - сказал он. - Я давно это заметил. Иногда Ден (наедине с Гезой Рени называл Дена по имени) приказывал мне помочь ему надеть парадные одежды. Я обратил внимание, что мои пальцы проходят в его тело и Ден этого не замечает.
- И ты не испугался?
- Немного испугался, когда это случилось в первый раз, - ответил Рени. - Но больше был заинтересован. Есть много такого, чего мы не знаем. Пришельцы были людьми, но они понимали, как это происходит. И не боялись. Почему же мы должны бояться? Надо не бояться, а стараться понять.
- Почему ты думаешь, что пришельцы знали о таком явлении? - спросил Геза.
- Потому что они сами были такими.
- Они?
- Да. Ты помнишь, как Лези (это было имя раба, ударившего пришельца палицей) напал на одного из них? Я видел. Удар пришелся по голове, но палица прошла насквозь.
- Я закрыл глаза от ужаса и ничего не видел.
- Я видел хорошо.
- Почему же ты не рассказал мне?
- Я думал, что ты видел сам.
- А почему ты молчал о Дене?
- Я думал, ты сам знаешь. Ты молчал. Я считал, что тоже должен молчать. Обнаружить знание такой тайны опасно.
Эти слова напомнили Гезе о вчерашнем ударе плетью, который Ден нанес Рени. Он посмотрел на обнаженное плечо молочного брата и не увидел сине-багровой полосы, которую хорошо помнил.
Рени перехватил его взгляд.
- Ден сильно ударил меня, - сказал он с мрачным выражением в красивых глазах. - Очень сильно. След должен был остаться надолго. Но я смазал плечо мазью, изготовлять которую меня научили пришельцы. И, как видишь, за одну ночь все исчезло.
- Научили пришельцы?
- Что тебя удивляет?
- А что это за мазь? - спросил Геза вместо ответа.
- Я покажу ее тебе.
- И ты научил других?
- Нет, это опасно. Но я употреблял ее несколько раз, помогая другим, которых еще хуже избивали по приказу Дена. И всегда мазь помогала.
Геза улыбнулся.
- Рабы считают тебя волшебником, наверно? Они не боятся тебя? - спросил он.
- Нет. А если и боятся, то немного, и совсем не так, как тебя и Дена. Меня они любят.
- Ты же знаешь, что я никогда не наказываю рабов так, как Ден.
- Ты господин, и тебя боятся, как господина. А я такой же раб, как и они.
- Если бы это зависело от меня, Рени, ты давно уже перестал бы быть рабом.
- Я знаю.
Геза с нежностью обнял Рени:
- И твое плечо совсем не болит?
- Как только я наложил мазь, боль прошла.
- Расскажи мне, когда и почему пришельцы научили тебя такому лечению?
- Когда, я не помню. Они сами предложили научить меня. Они относились к нам очень хорошо.
- По-моему, Ден не знает о такой мази.
- Ты прав. Пришелец сказал мне: «Если кто-нибудь узнает, у тебя отберут мазь и запретят изготовлять ее. Храни тайну и посвяти в нее только верного человека», Они считали нас людьми, - с горечью добавил Рени.
Геза промолчал. Не раз приходила ему в голову мысль, что он оказал Рени плохую услугу, дав ему образование. Развитие умственных способностей только подчеркивало рабское положение. Но сделанного не воротишь!
- Ты мой брат, - сказал Геза, не зная чем успокоить Рени, только накануне испытавшего в полной мере, что он вещь, которую господин может сломать и выбросить в любую минуту.
- Только в твоих глазах, Геза, - ответил Рени. - Но это, - он дотронулся до обруча, пересекавшего его лоб, - не позволяет забыть.
- Снимай его, когда приходишь ко мне.
- А что это изменит? Горьки не внешние признаки рабства, а сознание его.
- Ты жалеешь, что я дал тебе знания?
- А ты думаешь, что другие рабы не чувствуют ничего? - печально спросил Рени. - Они неграмотны и дики, но душа их болит так же, как моя. Ты хороший человек, Геза, ты лучше других, но ты многого не понимаешь.
- Чего я не понимаю?
- Не понимаешь того, что раб такой же человек, как ты, - ответил Рени.
Гезу поразило сходство этих слов с тем, что говорили пришельцы. Люди, стоявшие намного выше его и Дена, и рабы, стоявшие, по его убеждению, намного ниже, мыслили одинаково.
- Ты ошибаешься, Рени, - сказал он. - Я давно это понял. Но ведь ничего нельзя изменить. Так устроен мир. Он всегда был таким.
- Устройство мира зависит от людей, - возразил Рени. - Изменить можно все. И когда-нибудь мир изменится. Жаль, что мы этого не увидим.
Геза вздохнул.
- Да, - сказал он, - конечно, жаль. Но я не представляю себе такого мира, где нет рабов. Не могу представить. Скажи мне, - переменил он тему, - ты веришь, что у Дена перевернулось все тело и сердце оказалось с правой стороны? Может ли это быть правдой?
- Я думаю, что Ден сказал правду. Такого не выдумаешь.
- Но это же невозможно!
- Почему? Оказалось же возможным, что палица прошла сквозь голову пришельца, как сквозь воздух. Оказалось же возможным, что мои пальцы проникали в тело Дена, не встречая сопротивления. Расскажи кому угодно, никто не поверит. Все скажут, что это невозможно.
- Тонкой иглой можно проткнуть щеку, - сказал Геза, - и щека пропускает иглу. Но то, что находится с левой стороны, не может оказаться на правой.
- Никогда?
- Никогда!
- Тогда смотри! - Рени подошел к стене и снял с нее боевую перчатку, которую вместе с остальными доспехами Геза хранил в своей комнате. - Видишь, большой палец находится слева. - Рени вывернул перчатку. - А теперь он справа.
Геза рассмеялся.
- Человека нельзя вывернуть, как перчатку, - сказал он.
- Видимо, тут и кроется ошибка, - возразил Рени. - Мы знаем три направления - длину, ширину и высоту. Если бы мы знали два, то не могли бы себе даже представить, что и перчатку можно вывернуть.
Геза в полном изумлении смотрел на Рени. Такой странной мысли еще никто и никогда не высказывал. Но он сумел понять смысл услышанного.
- Четвертого направления не существует, - сказал он.
- Как знать. Может быть, оно существует, но мы еще ничего не знаем о нем.
- Жаль, что мы не догадались спросить у пришельцев, где находится их сердце - справа или слева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71