Юноша спокойно направился к люку.
Когда крышка опустилась за ним, старик обернулся.
- Откуда ты взялся? - спросил он угрюмо.
- Я только что вернулся.
- И поспешил на помощь братцу?
- Я не знал, что тут происходит. Я оказался здесь случайно.
- Где ты был?
- Прогуливался перед сном.
- И думал о ней?
- Да, о ней.
Старик рассмеялся.
- Твой милый Рени обозлил меня, - сказал он. - Из-за него сорвалось сегодняшнее наблюдение. Но я научу его аккуратности!
- Оставь его в покое, Ден! Рени мой молочный брат, и я люблю его.
- Молочный брат… люблю. - Ден фыркнул. - Он раб, был, есть и будет рабом. Не больше.
- Все равно. Он мой брат, и я не позволю тебе истязать его; к твоим услугам много других.
Ден промолчал. Немного спустя он спросил с кривой улыбкой:
- А меня ты кем считаешь, Геза?
- Тем, кто ты и есть. Ты мой родной брат, Рени - молочный. Но я отношусь к вам обоим одинаково.
- Да, я это знаю.
Ден произнес эти слова внешне равнодушно. Казалось, он решил прекратить разговор, который был ему неприятен. Сочувственно-ироническим тоном он прибавил:
- Тебе следовало бы помнить, что стоит мне рассказать о сегодняшней сцене и нашем разговоре - и твой любимый Рени будет обезглавлен. Ты не сможешь его спасти.
Говоря, он не смотрел на брата, с деланным интересом рассматривая кнопки.
- Я знаю это, - ответил Геза. - Но ты никогда этого не сделаешь. Я же сказал, что отношусь к вам обоим одинаково.
Ден вздрогнул от этой скрытой угрозы. Он знал - Геза никогда не бросает слов на ветер.
Власть верховного жреца была почти безгранична, но первый жрец храма Моора имел неоспоримое преимущество: в его руках находился тайный аппарат возмездия жреческой касты. Ден хорошо знал, что это означает, и, хотя Геза был его братом, и притом младшим, приходилось опасаться его гнева.
- Успокойся! - сказал он. - Я сам не хочу терять Рени. Он раб полезный.
Геза поморщился от этих слов.
- Нелепые законы в нашей стране, - сказал он со вздохом.
- Ты очень уверен в моей братской любви, - захихикал Ден, - раз не боишься говорить такие вещи. Если бы тебя услышал Роз…
- Можешь передать ему, - равнодушно сказал Геза.
Ден пытливо посмотрел на брата.
- Что с тобой происходит, Геза? - спросил он ласково. - В последнее время ты словно потерял интерес к жизни.
- Она просто утратила для меня цену.
- Неужели из-за Ланы?
- Не только. Лана не будет моей женой, я знаю…
- Ничего ты не знаешь, - сердито перебил Ден. - Стоит мне сказать слово ее отцу…
- Ты знаешь, что я этого не хочу. Я люблю Лану, но она войдет в мой дом только добровольно.
Несколько минут братья молчали.
- Ты сказал «не только». Значит, есть и другая причина. В чем она? - спросил Ден.
- В тебе. Вернее, не в тебе, а в том, что ты делаешь. Вот в этом столе.
- Ты боишься?
- А ты?
Ден невольно оглянулся.
Под сильным белым светом, исходившим от шара, гладкая поверхность стола потеряла свою «глубину», столь заметную в полумраке, и казалась теперь, несмотря на блеск, матовой.
- А ты? - повторил Геза.
Ответа он не дождался. Ден продолжал смотреть на стол, и в его округлившихся глазах рос и ширился нестерпимый ужас. Казалось, еще мгновение - и верховный жрец закричит.
- Ты сказал, что я боюсь, - заговорил Геза. - Да, Ден, боюсь. И с каждым днем, с каждым часом этот страх усиливается во мне. Я ничего на свете не боялся, никогда Я смеялся, когда вокруг меня свистели камни из пращей, сверкали мечи и копья. Сражаясь, я пел, и не было страха в моем сердце. А теперь я познал страх. Я боюсь так же, как боишься ты сам, как боятся жители города, вся страна. Я только что был на улице. Весь город носил воду. Но вспыхнул шар, и улицы сразу опустели. Люди боятся даже смотреть на свет в нашем доме. Ты, я, все живущие здесь стали отверженными. Никто не рискует подойти к нам, заговорить с нами.
- Не все так глупы, - пробормотал Ден.
- Да, есть люди, которые встречаются с нами, не избегают нас. Но кто они? Жрецы, подчиненные нам. Те, кто нуждается в нас. Роз и Бора боятся потерять свою власть и никогда не решатся поссориться с жрецами. Но тот же Бора никогда не отдаст мне свою дочь.
В голосе Гезы прозвучала глубокая грусть, почти отчаяние.
Ден обернулся.
- Ты глупец! - сказал он. - Стоит тебе захотеть - и Лана твоя.
Геза ничего не ответил.
- Нас боятся, - продолжал Ден. - Жрецов всегда боялись, потому что боятся божества, которому мы служим, волю которого передаем людям. Меня и тебя боятся еще больше. И это хорошо. Никогда еще власть жрецов не была столь могущественна…
- Подожди, Ден, - перебил Гоза, - дай мне договорить. Слишком долго я носил в себе мои мысли. Настало время их высказать. Каста жрецов всегда была сильна, нас всегда боялись, ты прав. Но почему? Потому, что жрецы знали то, чего не знают другие. Тщательно охраняемые тайны знания - основа нашей силы. Но разве ты или я знаем больше, чем наши предшественники, чем наш отец? Нет, мы знаем столько же, может быть чуть больше, чем предыдущие. Почему же мы пользуемся большей властью, чем наш отец? Почему нас боятся неизмеримо сильнее? Только потому, что именно при нас появились они. - Геза показал пальцем куда-то вниз. - Потому, что мы ближе всех соприкоснулись с ними. Их боялись, и на нас перенесся этот страх, когда они ушли. А разве не лучше, если бы мы были такими же, как прежде? Обычными жрецами, уважаемыми, вызывающими только почтительный страх, не перед нами, а перед божеством, которому мы служим? Разве наша власть была недостаточна прежде? Но мы не были бы отверженными…
- И Лана была бы твоей, - насмешливо добавил Ден.
- Чего ты хочешь добиться? - продолжал Геза, не обращая внимания на реплику брата. - Постичь их тайны? Никогда ты не постигнешь их. Это тайны, недоступные человеческому уму. Это тайны богов!
- Они были не боги, а люди, - сказал Ден. - Не совсем такие, как мы, но люди.
- Я не уверен в этом. И ты не уверен, что бы ты ни говорил. Чем, кроме гнева богов, можно объяснить твою неестественную старость? И люди объясняют ее именно так. Сейчас нас боятся. Но может настать время, когда люди поймут, что мы прокляты богами. И тогда ничто нас не спасет.
- Вот чего ты боишься!
- Ошибаешься, Ден! Я уже сказал: жизнь потеряла для меня цену. Я боюсь не будущего, а настоящего. Боюсь этой комнаты, этого стола, этого шара. Боюсь потому, что не понимаю. Почему он не падает, этот шар? Ведь он ни к чему не привязан. Откуда берется в нем свет, которого не надо зажигать? Он вспыхивает сам, когда нужно. Он точно слышит мысли человека и исполняет его желание. Что за картины в глубине этого стола? Откуда они? Как появляются? Кто, кроме богов…
- Люди! Люди, знавшие то, чего мы не знаем. - Ден понизил голос. - Существуют силы, неведомые людям нашего времени. Они были людьми, и только людьми. Но мудрыми и знающими больше, чем мы. Зачем божествам уходить под землю?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71