- Ботинки мы тебе найдём попозже. Попозже - это скоро. Ты сюда пришёл один? - спросил он. Он продолжал поддерживать меня под локоть. - Стоять можешь? Снегом пахнет. Носилок для космонавтов у меня с собой нет, да и вообще, как бы, нет. Прекрасная ночка, ты не находишь? Фонарик у тебя есть? Эй, приятель, ты заговоришь со мной когда-нибудь или нет?
- Здесь есть ещё несколько… Могу… Нет… Заговорю, - ответил я, пропустив, едва на них не застопорившись снова, "носилки для космонавтов".
- Ты не понял меня, - сказал он. - Вот сюда, к вездеходу, ты пришёл один?
- Меня послали найти Яниса Порохова… Меня послали. - А был ли Хайк? И нож в груди? Комб на груди был распорот.
- Одного?
- Одного. - Корка засохшей крови в разрезе.
- Похоже, как бы, не врёшь… Тебе удалось найти Яниса Порохова, приятель! Эх ты, бедолага космический. Вот что. Упрись в землю посильней и закрой-ка ты глаза. Я скажу, когда открыть. Да не бойся ты, я просто достану фонарик: темно, замучаюсь я с тобой, слепошарым… Ну, упёрся и закрыл!
Ох, я и повиновался. Изо всех сил. Порохов сказал: "Эй, ты!" - но куда-то в сторону. Что-то приблизилось. Порохов спросил что-то: "Дай мне твой фонарь, мумиё моё… Работает? А где у него кнопка? Всё, отдались отседова, (…).Шпиона тащите ко мне в берлогу, ту, что под крестом, номер два… В первой чересчур людно, ха-ха. Не входить в дом, ты понял? Снаружи ждите! И поаккуратней со шпионом! У папы Мюллера есть вопросы".
Что-то отдалилось.
Веки мои наполнились электричеством.
- Открывай глаза, приятель!
Я открыл глаза. Порохов стоял передо мной и светил мне под ноги из фонарика.
- Пора идти, понимаешь? - сказал он проникновенно. - Я пойду, а ты как бы за мной. Чего бы тебе не стоило. Сам я тебя тащить не хочу, а звать зверей… ты мне нужен нормальным. Иди за мной, не теряй меня из виду, свети себе на дорогу. И умоляю тебя, не гаси фонарик, даже для того, чтобы сбежать. Палуба здесь, старичок, чрезвычайно странная, неровная! На.
Он протянул мне фонарик лучом вниз. Я взял фонарик. Стандартный фонарик, у меня у самого точно таких два в шкафчике на "Будапеште". Сильный, сытый луч, абсолютно белый.
- Алё, на Байно-о! - позвал Порохов. - Ты понял меня? - Он хихикнул. - Или ударить тебя?
- Я понял тебя, - сказал я. - Не надо ударить меня. Я пойду следом за тобой, не буду гасить фонарь. Я готов.
И я был готов идти, но он молчал, не двигаясь. Я не решался осветить его и увидеть его, но молчание Яниса Порохова таинственным образом имело позу: он стоял, крепко расставив ноги в приятно скрипучей высокой обуви, уперев кулаки в бока, смотрел на меня, видел меня… заговорил он грустным голосом и снова сказал странное:
- Как долго я тебя искала…
- Я меньше суток на планете, - сказал я осторожно.
Он (я уверен) помотал головой и повторил:
- Как долго я тебя искала! - Затем я услышал усмешку, затем он захохотал - ясно, сильно, ничего не боясь, ни темноты, ни мертвецов, ни марсиан - не боясь… Он был дома. - Чёрт побери! - сказал он, оборвав смех. - Какой я стал впечатлительный, ах, уму непостижимо! Но у меня, как бы, есть оправдание - моя тысяча лет тысячу лет как кончилась! Любой идиот, держащий слово на тысячу лет дольше положенного, имеет право на сентиментальность и непосредственность при виде своего избавителя. Это же ясно! Вперёд, мой Гоша, Жора, Юра, он же Гога, вперёд, за мной, ейбо единственным путём пойдём мы, ейбо другого нет!
Ейбо?
- Меня зовут Марк Байно, - проговорил я, светя в спину Янису Порохову, уходящему от меня. Высокие блестящие, как гудрон, ботинки, узкие штаны, в ботинки заправленные, длинная куртка, перехваченная блестящим в лад ботинкам поясом…
Он только весело махнул мне рукой, не оборачиваясь: вперёд, за мной, как бы ты ни звался!
И я сделал шаг, и забежав вперёд себя, скажу: это и был первый шаг хобо Аба, впоследствии капитана.
Я ожидал, и мои ожидания подтвердились: Янис Порохов вёл меня прямо в ущелье, по крайнему известному людям пути Станаса Нюмуцце и Лодии Скариус. Всего триста десять моих шагов. Но в темноте, под аккомпанемент жалкого фонарика, вслед за невероятным и невозможным Янисом Пороховым… свидетельствую: годы и годы шёл я эти триста десять шагов. Кстати, босиком.
Трудно не знать, сколько тебе до финиша. Но ведь я же вроде и не бежал? Не взбирался? Шагом шёл? И самое главное, космач, - ведь ты не знаешь даже, оторвался ли от грунта? Сколько можно держать готовность и не лопнуть? И как узнать без отсчёта временную точку старта? Я ж не робот, великие имена бога, не калькулятор, я ж не на солнечной энергии работаю… Да и где оно, солнце: сутки я на грунте, а неба не видел за тучами, ни солнечного, ни звёздного. Это называется: пасмурно. Так говорил Мерсшайр. Я устал в этом предстарте, реябта, вот о чём я. Я просто сейчас потеряю надежду, и всё. Не говорите мне - где финиш, хотя бы объявите старт.
Долговременно безнадежное выживание. Бабушка моей напарницы по "квинте" Ноты, доктор Мелани-По Верба Валентиновна нам читала курс в лётке. Самую верную, спасительную, психологическую формулу ДБЖ (рассказывала Верба Валентиновна) нашёл давным-давно один учёный писатель. Им придумана похожая на мою, нынешнюю, ситуация. На некую планету высаживаются исследователи (вымысел, вымысел, проблемы SOC, дышать и есть - выведены из условий). На орбите планеты висит модуль связи и обеспечения амбарка-ции. Внезапно аппаратура модуля выходит из строя и, сумасшедшая, спускает исследователям информацию о глобальном вымирании человечества в результате некоего космоцида. После чего модуль умолкает, попытки восстановить связь неуспешны. Исследователей, разумеется, трое. Один кончает с собой, второй сходит с ума, а третий - выживает, внушив себе некую последовательность психомарок и скорректировав своё мировоззрение по ним: а) человечество бессмертно по умолчанию; b) проблема выживания всегда лишь частная проблема, личная; c) всё безнадёжно всегда; финиш недосягаем; награды не будет; ergo: рассчитывай себя на бесконечность, и тогда часы никогда не кончатся.
О чём я сейчас, бессонный, под звуки MESSIH, диктую пред фронтом романовского "персонала" внутри палатки nike, раздутой в наркобоксе 12-7 шипоносца "Чайковский"? О чём я, бессонный, думал тогда, в клубе ЭТАЦ, превращённом стараниями Яниса Порохова в странное жилище странного человека?
Сим дополняю последовательность: d) информации всегда недостаточно.
И ergo: информации достаточно всегда. И лишь post ergo: часы никогда не кончатся.
Вот о чём я, ты, мы, тогда, сейчас, завтра, человек, Судья, пишущий, читающий, живой, мёртвый, вот чем я, капитан хобо Аб, бывший Марк Байно, Судья, хозяин Ночи и Утра, заполняю кристалл "персонала" Ермака Романова. Информации всегда достаточно, и часы никогда не встанут.
Я просто перестал искать в себе удивление и выжил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145