Уже почти зная страшный ответ на вопрос, ощущая, как жизнь тоненьким ручейком уходит из его тела, как сердце готово остановиться, как ужас цепкой клешней хватает за горло, чтобы уже не отпустить никогда, до самой смерти, в порыве безрассудного отчаяния доктор выхватил из своей сумки медицинский сканнер и крикнул Холли:
– Не двигайся!..
– В чем дело?.. Почему...
– Не двигайся!.. – снова крикнул Маккой и не узнал своего голоса.
Трясущимися руками он поднял сканнер и провел им вдоль тела Холли.
Затем он приблизил аппарат к себе и посмотрел на дисплей.
– В чем дело? – встревоженно спросила Холли, видя, как изменилось лицо доктора.
– У нас обоих упала температура тела, – сказал он чужим голосом, – и она продолжает понижаться.
Холли, раскрыв рот, смотрела на него.
– Почему? – только и смогла спросить она.
– Не знаю, – он беспомощно пожал плечами. – Это невозможно...
Температура окружающей среды недостаточно низка, чтобы так влиять на состояние наших организмов...
Он еще раз провел сканнером вдоль своего тела.
– Нам надо отсюда убираться, – сказал он ровным голосом, посмотрев на показания прибора. – Иначе через пару минут мы просто умрем...
– Но от чего? – испуганно спросила Холли.
– От той самой гипотермии... Температура наших тел уже упала почти на два градуса и понижается дальше... Надо срочно найти остальных, и...
Неожиданный удар в грудь отбросил его к стене. Он удивился и испугался одновременно, но удивился все же больше.
– Мичман Холли, вы что, совсем очу...
– Тише!.. – прошипела Холли, напряжено вглядываясь в темноту коридора. Глаза ее сузились, руки крепко сжимали оружие.
– Что там такое? – прошептал Маккой, забыв о том, что только что собирался умирать. Любопытство – очень и очень сильная штука...
– Тише, говорю!.. – снова шикнула на доктора девушка, продолжая выискивать в кромешной тьме совершенно невидимую для Маккоя цель.
Некоторое время они молчали. Затем Холли повернула к доктору лицо.
– Я не знаю, что там было, – еле слышно сказала она. Маккой скорее угадал, чем услышал ответ. – Но там точно что-то или, скорее, кто-то был!
– голос Холли окреп. – На этот раз не игра света... Я пойду посмотрю, сказала она вдруг решительно. – Оставайтесь здесь и ждите меня.
– Но как же... – ошарашенно начал Маккой. Она крепко сжала его локоть.
– Кто из нас здесь спецназовец? Оставайтесь здесь, говорю я вам. Я быстро – только туда и обратно.
И прежде чем Маккой смог что-нибудь сказать, она бесшумно скользнула вперед, держа фазер наизготовку.
Дойдя до поворота, она обернулась.
– Будь осторожнее, – прошептал ей Маккой. Кажется, она не услышала доктора, но все же кивнула ему. Затем Холли пригнулась и шагнула вперед – и внезапно Маккой перестал ее видеть; потом раздался ужасный крик и еще один, оборвавшийся на душераздирающе высокой ноте. Эхо прокатилось по коридору. Доктор, не помня себя, вскочил на ноги и бросился вперед.
– Холли!.. – крикнул он из последних сил. И в этот момент тусклые лампы аварийного освещения погасли совсем, потух и его фонарик, и Маккой оказался в темноте не менее кромешной, чем на самом дне проклятой шахты турболифта.
Глава 12
Чехов двигался по коридору ловко, бесшумно, но в то же время аккуратно, точно скользил по льду. Лено, словно тень, следовала в двух шагах от него, и лейтенант слышал ее ровное дыхание. Не обладавшая большой физической силой, в рукопашной схватке Лено уступала многим мужчинам-спецназовцам из службы безопасности, но вот зато с фазером обращалась просто виртуозно. Если кому-то или чему-то взбредет в голову неумная мысль напасть на них сзади, Лено шлепнет этого "кого-то" в микродолю микросекунды – в этом Чехов не сомневался.
Чехов был предельно насторожен и собран. Ему совсем не нравилась эта станция с ее трупами и загадками, он был глубоко опечален смертью Марксона. В этом случае он совершено искренне полагал себя ответственным за гибель своего подчиненного, считая ее естественным результатом собственных, хотя бы и тактических, просчетов.
Умом-то он понимал, что каждый его сотрудник знал, на что идет, выбирая такую службу, где встреча с опасностью ежедневной, ежеминутной является неотъемлемой частью профессии, но вот каково ему, лейтенанту Чехову, каждый раз бывает сообщать родителям о смерти их любимых сына или дочери...
Ему нравился этот мичман Марксон. Конечно, парень только что из Академии, совсем неопытный, но сколько в нем было желания работать, сколько было гордости за то, что его сразу же после церемонии выпуска направили на самый лучший корабль Звездного Флота!..
Сюзанна Холли, которая прибыла на "Энтерпрайз" вместе с Марксоном, оказалась очень общительной девушкой, и вскоре она передружилась почти со всеми сотрудниками корабельной службы безопасности. Дэн, напротив, был очень сдержан и даже скрытен, чем напоминал Чехову его самого в годы юности незрелой – будущий шеф спецназа тогда тоже больше помалкивал, собираясь в одиночку покорить Вселенную.
Чехов прекрасно помнил, каким он сам был в первое время службы на "Энтерпрайзе" – восторженным, глуповатым и трусоватым... Стараясь произвести наиболее благоприятное впечатление на Кирка, он постоянно попадал впросак и скоро стал чуть ли не ходячим анекдотом. Это было невыносимо...
Однажды он сидел в оранжерее, погрузившись в пучину столь глубокого отчаяния, что, казалось, выбраться из нее и вновь обрести уверенность в себе не было уже абсолютно никакой возможности. Чехов печалился, предаваясь самоуничижению, и в это время мимо как бы случайно проходил Кирк.
Сейчас Чехов уже и не помнил, как долго они беседовали в оранжерее, но зато он навсегда запомнил, что именно сказал ему командир "Энтерпрайза".
Они говорили о человеческой слабости в бездонных глубинах космоса, о тоске по родному дому; незаметно для себя Чехов разговорился и начистоту рассказал Кирку о своих страхах и неуверенности в собственных силах. И вот тогда Кирк сказал ему одну вещь, которую Чехов помнил до сих пор.
"Никто не свободен от страха, – говорил командир "Энтерпрайза". Каждый из нас чего-то боится, а это значит, что мы не одиноки, это знание всех нас сближает и объединяет".
Как простой русский парень, Чехов, правда, не до конца понял всей изысканности этого образчика американской мысли, но запомнил его и теперь горько жалел, что не успел передать его Марксону.
Да, увы... Но сейчас уже поздно ужасаться и сострадать. Оставалось лишь собрать останки несчастного Марксона со дна шахты и отправить его домой с соответствующими соболезнованиями...
Иногда Чехов ненавидел свою работу.
Тут лейтенант увидал зиявшую темным проемом незакрытую дверь. Он взял фазер наизготовку, знаком предупреждая Лено об осторожности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
– Не двигайся!..
– В чем дело?.. Почему...
– Не двигайся!.. – снова крикнул Маккой и не узнал своего голоса.
Трясущимися руками он поднял сканнер и провел им вдоль тела Холли.
Затем он приблизил аппарат к себе и посмотрел на дисплей.
– В чем дело? – встревоженно спросила Холли, видя, как изменилось лицо доктора.
– У нас обоих упала температура тела, – сказал он чужим голосом, – и она продолжает понижаться.
Холли, раскрыв рот, смотрела на него.
– Почему? – только и смогла спросить она.
– Не знаю, – он беспомощно пожал плечами. – Это невозможно...
Температура окружающей среды недостаточно низка, чтобы так влиять на состояние наших организмов...
Он еще раз провел сканнером вдоль своего тела.
– Нам надо отсюда убираться, – сказал он ровным голосом, посмотрев на показания прибора. – Иначе через пару минут мы просто умрем...
– Но от чего? – испуганно спросила Холли.
– От той самой гипотермии... Температура наших тел уже упала почти на два градуса и понижается дальше... Надо срочно найти остальных, и...
Неожиданный удар в грудь отбросил его к стене. Он удивился и испугался одновременно, но удивился все же больше.
– Мичман Холли, вы что, совсем очу...
– Тише!.. – прошипела Холли, напряжено вглядываясь в темноту коридора. Глаза ее сузились, руки крепко сжимали оружие.
– Что там такое? – прошептал Маккой, забыв о том, что только что собирался умирать. Любопытство – очень и очень сильная штука...
– Тише, говорю!.. – снова шикнула на доктора девушка, продолжая выискивать в кромешной тьме совершенно невидимую для Маккоя цель.
Некоторое время они молчали. Затем Холли повернула к доктору лицо.
– Я не знаю, что там было, – еле слышно сказала она. Маккой скорее угадал, чем услышал ответ. – Но там точно что-то или, скорее, кто-то был!
– голос Холли окреп. – На этот раз не игра света... Я пойду посмотрю, сказала она вдруг решительно. – Оставайтесь здесь и ждите меня.
– Но как же... – ошарашенно начал Маккой. Она крепко сжала его локоть.
– Кто из нас здесь спецназовец? Оставайтесь здесь, говорю я вам. Я быстро – только туда и обратно.
И прежде чем Маккой смог что-нибудь сказать, она бесшумно скользнула вперед, держа фазер наизготовку.
Дойдя до поворота, она обернулась.
– Будь осторожнее, – прошептал ей Маккой. Кажется, она не услышала доктора, но все же кивнула ему. Затем Холли пригнулась и шагнула вперед – и внезапно Маккой перестал ее видеть; потом раздался ужасный крик и еще один, оборвавшийся на душераздирающе высокой ноте. Эхо прокатилось по коридору. Доктор, не помня себя, вскочил на ноги и бросился вперед.
– Холли!.. – крикнул он из последних сил. И в этот момент тусклые лампы аварийного освещения погасли совсем, потух и его фонарик, и Маккой оказался в темноте не менее кромешной, чем на самом дне проклятой шахты турболифта.
Глава 12
Чехов двигался по коридору ловко, бесшумно, но в то же время аккуратно, точно скользил по льду. Лено, словно тень, следовала в двух шагах от него, и лейтенант слышал ее ровное дыхание. Не обладавшая большой физической силой, в рукопашной схватке Лено уступала многим мужчинам-спецназовцам из службы безопасности, но вот зато с фазером обращалась просто виртуозно. Если кому-то или чему-то взбредет в голову неумная мысль напасть на них сзади, Лено шлепнет этого "кого-то" в микродолю микросекунды – в этом Чехов не сомневался.
Чехов был предельно насторожен и собран. Ему совсем не нравилась эта станция с ее трупами и загадками, он был глубоко опечален смертью Марксона. В этом случае он совершено искренне полагал себя ответственным за гибель своего подчиненного, считая ее естественным результатом собственных, хотя бы и тактических, просчетов.
Умом-то он понимал, что каждый его сотрудник знал, на что идет, выбирая такую службу, где встреча с опасностью ежедневной, ежеминутной является неотъемлемой частью профессии, но вот каково ему, лейтенанту Чехову, каждый раз бывает сообщать родителям о смерти их любимых сына или дочери...
Ему нравился этот мичман Марксон. Конечно, парень только что из Академии, совсем неопытный, но сколько в нем было желания работать, сколько было гордости за то, что его сразу же после церемонии выпуска направили на самый лучший корабль Звездного Флота!..
Сюзанна Холли, которая прибыла на "Энтерпрайз" вместе с Марксоном, оказалась очень общительной девушкой, и вскоре она передружилась почти со всеми сотрудниками корабельной службы безопасности. Дэн, напротив, был очень сдержан и даже скрытен, чем напоминал Чехову его самого в годы юности незрелой – будущий шеф спецназа тогда тоже больше помалкивал, собираясь в одиночку покорить Вселенную.
Чехов прекрасно помнил, каким он сам был в первое время службы на "Энтерпрайзе" – восторженным, глуповатым и трусоватым... Стараясь произвести наиболее благоприятное впечатление на Кирка, он постоянно попадал впросак и скоро стал чуть ли не ходячим анекдотом. Это было невыносимо...
Однажды он сидел в оранжерее, погрузившись в пучину столь глубокого отчаяния, что, казалось, выбраться из нее и вновь обрести уверенность в себе не было уже абсолютно никакой возможности. Чехов печалился, предаваясь самоуничижению, и в это время мимо как бы случайно проходил Кирк.
Сейчас Чехов уже и не помнил, как долго они беседовали в оранжерее, но зато он навсегда запомнил, что именно сказал ему командир "Энтерпрайза".
Они говорили о человеческой слабости в бездонных глубинах космоса, о тоске по родному дому; незаметно для себя Чехов разговорился и начистоту рассказал Кирку о своих страхах и неуверенности в собственных силах. И вот тогда Кирк сказал ему одну вещь, которую Чехов помнил до сих пор.
"Никто не свободен от страха, – говорил командир "Энтерпрайза". Каждый из нас чего-то боится, а это значит, что мы не одиноки, это знание всех нас сближает и объединяет".
Как простой русский парень, Чехов, правда, не до конца понял всей изысканности этого образчика американской мысли, но запомнил его и теперь горько жалел, что не успел передать его Марксону.
Да, увы... Но сейчас уже поздно ужасаться и сострадать. Оставалось лишь собрать останки несчастного Марксона со дна шахты и отправить его домой с соответствующими соболезнованиями...
Иногда Чехов ненавидел свою работу.
Тут лейтенант увидал зиявшую темным проемом незакрытую дверь. Он взял фазер наизготовку, знаком предупреждая Лено об осторожности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59