Он сомневался, а имеют ли право сестры дружить с его семьей.
О своих страхах она никогда не говорила Пруденс, не желая ни в малейшей степени ее волновать. И Чарити переживала все в себе. Одна. Но так уж получается, когда хитришь, надо быть настороже…
Чарити выпрямилась на стуле, и это ее движение не ускользнуло от внимания лорда Тиндейла, когда он произносил свою фразу о том, что восхищен даже больше, чем ожидал.
Видя, что ее гость тоже устроился удобно, леди Генри сказала:
– Я как раз рассказывала Чарити и Пруденс о вчерашнем приеме у королевы в честь дня рождения принца Регента. Хотя его настоящий день рождения только в августе, – добавила она. – Мне никак не удается убедить их принять участие в этой церемонии.
– Но мне так страшно, – вздрогнув, сказала Пруденс. – Леди Генри говорит, что почти целый час надо будет только подниматься по лестнице дворца. Я не смогу стоять долго неподвижно, так, чтобы даже перышко не пошевелилось на шляпе, да еще посреди огромной толпы. И я боюсь, что буду выглядеть неуклюжей и подведу леди Генри перед большим количеством очень важных людей. Я точно упаду в обморок.
Лорд Тиндейл покровительственно улыбнулся. Ему была приятна искренность этой девушки.
Он сказал, обращаясь к ее сестре:
– Почему-то я не могу представить, чтобы вы упали в обморок, миссис Робардс. А вам разве неинтересно лично познакомиться с вашей королевой?
Чарити не провела его улыбка – веселая и вопросительная одновременно. На этот крючок Чарити не попалась, а ответила спокойно:
– Конечно, быть представленной Ее Величеству и Принцу – это потрясающее событие. Но меня устроит, если для моей сестры такой сезон окажется весьма скромным. Понятно, что мы с наслаждением слушали рассказ леди Генри об огромном скоплении экипажей, на которых гости съезжаются в Букингемский дворец. Она рассказывала нам о кавалеристах в красных ярких мундирах на великолепных черных конях, о трубачах и военном оркестре. Должно быть, это очень красочное зрелище.
– Да, действительно, – сказал лорд Тиндейл. – Только вот хлопот от него много. Несколько часов по улицам невозможно проехать. Но вы должны поучаствовать в этой церемонии хотя бы раз в жизни. Учитывая, что здоровье королевы ухудшилось в последнее время, может, вы все-таки передумаете и пойдете на прием, пока еще сезон не кончился и вы находитесь в Лондоне.
Он заметил ее улыбку и спросил:
– Будем ли мы иметь счастье видеть вас весь сезон, миссис Робардс?
– Мы хотим пробыть в Лондоне еще всего лишь пару недель, сэр.
Услышав это, леди Генри быстро сказала:
– О, Чарити, но вы должны остаться здесь до конца сезона и пока не уезжать обратно в Бат! Май и июнь – это самый пик сезона, не так ли, Тиндейл?
– Да, конечно. Нам будет очень жаль, если вы и миссис Леонард уедете, не дождавшись конца.
– Говоря о конце… – сказала Чарити.
Но леди Генри перебила ее. Она снова повернулась к графу.
– Вы были вчера на приеме у королевы, Тиндейл? Я вас не видела! Хотя в такой толпе можно легко и не заметить, да и приглашение могло быть на другое время.
– Меня не было в гостиной, – сказал он. – Я был на обеде в Министерстве иностранных дел.
– Я слышала на приеме, что лорд Кастлерю болен. Это правда?
– Так и есть. Чарльз делал за него доклад.
– Это лорд Стюарт, брат лорда Кастлерю, – объяснила леди Генри специально для сестер. – Вы не находите эти обеды с дипломатами, а также их бесконечные споры о границах и разных договорах ужасно скучными, Тиндейл?
Видя, что она спрашивает вполне серьезно, лорд Тиндейл ответил мягко и вежливо:
– Наверное, это очень странно, но мне действительно нравится обсуждать подобные вопросы с иностранными послами. Можете отнести это к моей природной любознательности – еще один удивительный аспект моей натуры. Просто я желаю знать, что происходит вокруг меня.
Бесхитростное признание графа вызвало улыбки на лицах собравшихся.
Но прежде чем леди Генри смогла продолжить эту интересную тему, Чарити быстро сказала, что она и Пруденс уже уходят. Чарити была тверда в своем решении, несмотря на протесты со стороны других.
Она сказала, что им надо нанести еще один визит, и сестры ушли, тепло попрощавшись.
Если бы Чарити могла слышать сказанное уже в ее отсутствие, она, наверное, очень смутилась бы.
Граф смотрел вслед сестрам, пока дворецкий не закрыл дверь салона.
– Я уверен, вы счастливы иметь такую компанию этой весной, леди Генри, – произнес он. – Очевидно, вам очень приятно, что вы можете оказать поддержку своей подруге и ее сестре в этом сезоне.
Молодая женщина посмотрела на него, и живой интерес отразился на ее симпатичном личике.
– Да, я должна признаться, что этот сезон радостен для меня как никогда. Особенно с тех пор, как я вышла замуж и освободилась от необходимости следовать строгим правилам, требующим, чтобы молодая девушка появлялась в свете только со своей компаньонкой. Мне очень приятно иметь возможность помочь Чарити и Пруденс, доставить им такое удовольствие – находиться в свете. Конечно, я счастлива за Пруденс, ее успех ни у кого не может вызывать сомнений. Я сразу это поняла, как только они приехали в город.
– Она чудесная девушка. Кажется, я не встречал еще такой красивой. К тому же скромна, и у нее очень милый характер. Вы знаете ее с самого детства?
– Нет. Чарити мало говорила о своей сестренке. Так что, я первый раз увидела Пруденс чуть больше месяца назад.
– Но вы, вероятно, переписывались с миссис Робардс все эти годы, я так понимаю?
– Вовсе нет. – Леди Генри встряхнула своей кудрявой головой, как бы отбрасывая его предположения. – Чарити очень неожиданно оставила школу, когда умер ее отец. А я вскоре уехала в Шотландию с моими родителями навестить старого дядю моей матери. Я пыталась найти Чарити, когда мы с Гарри обручились, но мои письма, должно быть, не доходили до нее. Потом я почти забыла про нее. И вдруг Чарити написала мне письмо прошлой зимой, спрашивая, не может ли она привезти Пруденс в Лондон на сезон, и она очень хотела меня увидеть. Конечно, я страшно обрадовалась тому, что можно возобновить наше знакомство.
Он улыбнулся в ответ на слова о таких ее теплых чувствах.
– А как миссис Робардс узнала о вашем браке, несмотря на то что ваши письма до нее не доходили?
– Да. Она прочитала о смерти моего отца два года назад, хотя не знала, где я живу, пока один знакомый Гарри в Бате не сказал ей об этом.
– Понятно… Значит, вы никогда не были знакомы с ее мужем?
– К сожалению, она была уже вдова, когда написала мне это письмо.
– Да, к великому сожалению. Но по крайней мере вы ее нашли! Она сильно изменилась за эти годы?
– Как странно, что вы меня об этом сейчас спрашиваете! Я как раз думала об этом на днях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
О своих страхах она никогда не говорила Пруденс, не желая ни в малейшей степени ее волновать. И Чарити переживала все в себе. Одна. Но так уж получается, когда хитришь, надо быть настороже…
Чарити выпрямилась на стуле, и это ее движение не ускользнуло от внимания лорда Тиндейла, когда он произносил свою фразу о том, что восхищен даже больше, чем ожидал.
Видя, что ее гость тоже устроился удобно, леди Генри сказала:
– Я как раз рассказывала Чарити и Пруденс о вчерашнем приеме у королевы в честь дня рождения принца Регента. Хотя его настоящий день рождения только в августе, – добавила она. – Мне никак не удается убедить их принять участие в этой церемонии.
– Но мне так страшно, – вздрогнув, сказала Пруденс. – Леди Генри говорит, что почти целый час надо будет только подниматься по лестнице дворца. Я не смогу стоять долго неподвижно, так, чтобы даже перышко не пошевелилось на шляпе, да еще посреди огромной толпы. И я боюсь, что буду выглядеть неуклюжей и подведу леди Генри перед большим количеством очень важных людей. Я точно упаду в обморок.
Лорд Тиндейл покровительственно улыбнулся. Ему была приятна искренность этой девушки.
Он сказал, обращаясь к ее сестре:
– Почему-то я не могу представить, чтобы вы упали в обморок, миссис Робардс. А вам разве неинтересно лично познакомиться с вашей королевой?
Чарити не провела его улыбка – веселая и вопросительная одновременно. На этот крючок Чарити не попалась, а ответила спокойно:
– Конечно, быть представленной Ее Величеству и Принцу – это потрясающее событие. Но меня устроит, если для моей сестры такой сезон окажется весьма скромным. Понятно, что мы с наслаждением слушали рассказ леди Генри об огромном скоплении экипажей, на которых гости съезжаются в Букингемский дворец. Она рассказывала нам о кавалеристах в красных ярких мундирах на великолепных черных конях, о трубачах и военном оркестре. Должно быть, это очень красочное зрелище.
– Да, действительно, – сказал лорд Тиндейл. – Только вот хлопот от него много. Несколько часов по улицам невозможно проехать. Но вы должны поучаствовать в этой церемонии хотя бы раз в жизни. Учитывая, что здоровье королевы ухудшилось в последнее время, может, вы все-таки передумаете и пойдете на прием, пока еще сезон не кончился и вы находитесь в Лондоне.
Он заметил ее улыбку и спросил:
– Будем ли мы иметь счастье видеть вас весь сезон, миссис Робардс?
– Мы хотим пробыть в Лондоне еще всего лишь пару недель, сэр.
Услышав это, леди Генри быстро сказала:
– О, Чарити, но вы должны остаться здесь до конца сезона и пока не уезжать обратно в Бат! Май и июнь – это самый пик сезона, не так ли, Тиндейл?
– Да, конечно. Нам будет очень жаль, если вы и миссис Леонард уедете, не дождавшись конца.
– Говоря о конце… – сказала Чарити.
Но леди Генри перебила ее. Она снова повернулась к графу.
– Вы были вчера на приеме у королевы, Тиндейл? Я вас не видела! Хотя в такой толпе можно легко и не заметить, да и приглашение могло быть на другое время.
– Меня не было в гостиной, – сказал он. – Я был на обеде в Министерстве иностранных дел.
– Я слышала на приеме, что лорд Кастлерю болен. Это правда?
– Так и есть. Чарльз делал за него доклад.
– Это лорд Стюарт, брат лорда Кастлерю, – объяснила леди Генри специально для сестер. – Вы не находите эти обеды с дипломатами, а также их бесконечные споры о границах и разных договорах ужасно скучными, Тиндейл?
Видя, что она спрашивает вполне серьезно, лорд Тиндейл ответил мягко и вежливо:
– Наверное, это очень странно, но мне действительно нравится обсуждать подобные вопросы с иностранными послами. Можете отнести это к моей природной любознательности – еще один удивительный аспект моей натуры. Просто я желаю знать, что происходит вокруг меня.
Бесхитростное признание графа вызвало улыбки на лицах собравшихся.
Но прежде чем леди Генри смогла продолжить эту интересную тему, Чарити быстро сказала, что она и Пруденс уже уходят. Чарити была тверда в своем решении, несмотря на протесты со стороны других.
Она сказала, что им надо нанести еще один визит, и сестры ушли, тепло попрощавшись.
Если бы Чарити могла слышать сказанное уже в ее отсутствие, она, наверное, очень смутилась бы.
Граф смотрел вслед сестрам, пока дворецкий не закрыл дверь салона.
– Я уверен, вы счастливы иметь такую компанию этой весной, леди Генри, – произнес он. – Очевидно, вам очень приятно, что вы можете оказать поддержку своей подруге и ее сестре в этом сезоне.
Молодая женщина посмотрела на него, и живой интерес отразился на ее симпатичном личике.
– Да, я должна признаться, что этот сезон радостен для меня как никогда. Особенно с тех пор, как я вышла замуж и освободилась от необходимости следовать строгим правилам, требующим, чтобы молодая девушка появлялась в свете только со своей компаньонкой. Мне очень приятно иметь возможность помочь Чарити и Пруденс, доставить им такое удовольствие – находиться в свете. Конечно, я счастлива за Пруденс, ее успех ни у кого не может вызывать сомнений. Я сразу это поняла, как только они приехали в город.
– Она чудесная девушка. Кажется, я не встречал еще такой красивой. К тому же скромна, и у нее очень милый характер. Вы знаете ее с самого детства?
– Нет. Чарити мало говорила о своей сестренке. Так что, я первый раз увидела Пруденс чуть больше месяца назад.
– Но вы, вероятно, переписывались с миссис Робардс все эти годы, я так понимаю?
– Вовсе нет. – Леди Генри встряхнула своей кудрявой головой, как бы отбрасывая его предположения. – Чарити очень неожиданно оставила школу, когда умер ее отец. А я вскоре уехала в Шотландию с моими родителями навестить старого дядю моей матери. Я пыталась найти Чарити, когда мы с Гарри обручились, но мои письма, должно быть, не доходили до нее. Потом я почти забыла про нее. И вдруг Чарити написала мне письмо прошлой зимой, спрашивая, не может ли она привезти Пруденс в Лондон на сезон, и она очень хотела меня увидеть. Конечно, я страшно обрадовалась тому, что можно возобновить наше знакомство.
Он улыбнулся в ответ на слова о таких ее теплых чувствах.
– А как миссис Робардс узнала о вашем браке, несмотря на то что ваши письма до нее не доходили?
– Да. Она прочитала о смерти моего отца два года назад, хотя не знала, где я живу, пока один знакомый Гарри в Бате не сказал ей об этом.
– Понятно… Значит, вы никогда не были знакомы с ее мужем?
– К сожалению, она была уже вдова, когда написала мне это письмо.
– Да, к великому сожалению. Но по крайней мере вы ее нашли! Она сильно изменилась за эти годы?
– Как странно, что вы меня об этом сейчас спрашиваете! Я как раз думала об этом на днях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55