Но его синие глаза притягивали ее как магнитом.
– Я… Нет. То есть я хотела сказать – да.
– Отлично. – Он улыбнулся неотразимой улыбкой, от которой у нее перехватило дыхание. – Я буду вас ждать.
Когда Сирена поставила машину у станции, была середина дня. Она собиралась приехать раньше, но Герти согласилась, чтобы Сирена немного помогла ей в магазине. Рассматривая нагроможденные кругом вещи, Сирена уже прикидывала в уме, как превратить хаос в подобие порядка. Получив согласие Герти, она начала с того, что убрала от окна марионеток, которые загораживали свет, и подвесила их к потолку, так что они стали похожи на марширующих солдат. Потом она расставила всех кукол на большом столе красного дерева и разделила ювелирные изделия на серьги, кольца и ожерелья. Она прекрасно провела время, подбирая себе серьги, и в конце концов остановилась на тех, которые были сделаны в форме морских раковин. Они были такими длинными, что свисали до плеч.
Если бы она встречалась не с Грейнджем, то просто никуда бы не пошла. Но Грейндж ждал ее, и она отправилась.
– Привет, – сказал он, когда Сирена вылезла из машины, и это простое слово словно прозвучало и в его взгляде, сделавшись значительнее и теплее.
– Привет. – Сирена не понимала, что с ней происходит. Она не могла равнодушно смотреть на этого человека, не могла… – Ну и как вы тут с дядей?
Грейндж пожал плечами. Он улыбался, а его взгляд казался немного ленивым, немного… каким? Чувственным? Он показал на маленькую контору.
– Он там почти все утро. Чертит план. По крайней мере, мне кажется, что это план. Если он собирается продолжать в том же духе, то ему скоро придется нанимать кого-нибудь, кто мог бы разобраться в этом безумном проекте. Сам он уже запутался. – Грейндж вдруг прикоснулся удивительно чистым пальцем к холодному носу Сирены, медленно провел им теплую дорожку к верхней губе и убрал руку. – Как вы провели утро?
Сирене хотелось ответить, что она даже не понимает, что он говорит, когда он смотрит на нее, прикасается к ней. Проклятие! Еще никогда ни один мужчина не мог так легко вывести ее из душевного равновесия. Ей совсем не нравилось это состояние, но в то же время хотелось понять, почему так происходит.
Постаравшись собраться с мыслями, Сирена объяснила, чем занималась в магазине.
– Я знаю, что еще можно сделать. Мне кажется, ваша тетя сейчас слишком потрясена новостью, чтобы как следует взяться за дело. Но в любом случае, пока у нее так много вещей и так мало места, там всегда будет беспорядок.
– Значит, вы встали на их сторону?
Мысль, что Грейндж позволяет себе ее критиковать, возмутила Сирену, и не в ее характере было держать свои мнения при себе.
– Грейндж, я просто констатирую факт. Много вещей и маленькое помещение. Я знаю, что вас огорчает происходящее, но не переносите раздражение на меня.
Грейндж откинул голову и прищурился.
– Неужели у вас такое впечатление?
– У меня такое впечатление, что вы проводите черту и расставляете людей по одну ее сторону или по другую. Мне бы не хотелось, чтобы вы это проделывали со мной.
– Серьезно?
– Серьезно. – Почему он так на нее смотрит – будто на ней нет толстого свитера, будто знает, как действует на нее его присутствие? – Я стараюсь рассмотреть происходящее со всех сторон, с нейтральной позиции.
– Вы думаете, это важно?
– Да, – твердо ответила она. – Мне небезразличны ни ваши дядя и тетя, ни вы сами. Я не могу не чувствовать себя причастной к тому, что здесь происходит. – Когда она в последний раз чувствовала себя причастной?
Грейндж скрестил руки на груди.
– Спасибо.
Сирена растерялась. Она некоторое время смотрела на Грейнджа, стараясь понять, не смеется ли он над ней. Но он был совершенно серьезен. И он вел себя так, словно у него нет никаких более важных дел, чем стоять и разговаривать с ней.
Наконец она ответила:
– Я думала, вы попросите меня не лезть не в свое дело.
Он помотал головой, и она не могла отвести глаз от его растрепавшихся волос.
– Вы так выручили меня в эту бурю, – проговорил он. – Это дает определенные права.
– Значит, вы не считаете меня назойливой? Я расцениваю это как комплимент.
– Постараюсь запомнить. Я думал… – Он помахал рукой, отвечая на чье-то приветствие. – Я думал, вы так поглощены тем, что узнали о своем наследстве, что не в состоянии думать ни о чем другом.
Сирена открыла было рот, но не знала, что сказать. Сегодня она почти не думала о запертых в багажнике вещах, лишь иногда мелькали смутные воспоминания. Почему? Значит ли это что-нибудь? Нет, хватит вопросов !
– Пока я не узнаю точно, что у меня есть, – я имею в виду, сколько это стоит, не имеет смысла ломать голову.
Грейндж явно не ожидал услышать ничего подобного.
– Это невероятно! Просто невероятно! Другие на вашем месте прыгали бы от радости и беспокоились о том, чтобы продвинуться по социальной лестнице.
– Ну, а я не делаю ни того, ни другого. – Она подумала – так ли уж правильно, что она этого не делает. Но она могла быть только самой собой, а в это мгновение она была женщиной, которая стояла рядом с мужчиной, которого находила привлекательным, сексуальным, неотразимым.
Неужели действительно неотразимым?
Подавив желание глубоко вздохнуть, Сирена спросила:
– Наверное, вы опять будете привязаны целый день?
– Похоже на то. Дядя Гэллам думает только о том, как перестроить бензоколонку. Мне кажется, он готов увенчать все сооружение башней. Я надеялся, что улучу минутку, чтобы поговорить с мэром, но, видно, придется подождать.
– Значит ли это, что с ленчем тоже придется подождать?
Грейндж похлопал ладонью по животу, как будто замечание Сирены напомнило ему, что он с утра не ел. Но она думала совсем о другом: какими оказались бы его живот, бедра, грудь, если бы… если бы коснуться их.
– Я имею в виду, – пробормотала она, – что… если вы не можете оторваться от работы, я могла бы что-нибудь принести.
– Только мне не хочется вводить вас в расход, – ответил Грейндж, роясь в заднем кармане. – Возьмите денег.
– Нет, – Сирена отвернулась, стараясь не видеть, как джинсы еще сильнее обтянули его бедра, когда он искал деньги. – Уж на сандвич-то я наскребу.
– Вы не знаете, какие я люблю.
– Придется положиться на мой выбор.
– Решительная девушка, ничего не скажешь. Знаете, мне кажется, я уже видел эти сережки. Да, теперь вспомнил. Один тип ловил на такие рыбу. Осторожнее. Старайтесь держаться подальше от мест, где водится макрель.
Сирена фыркнула.
– Теперь мне ясно, что вы полный невежда. Точно такие же носила египетская царица. – Сирена повернулась на каблуках, едва не вывихнув колено, и гордо направилась через груды льда и камня к бакалейному магазину. Она надеялась, что Грейндж не наблюдает за ее не слишком грациозным уходом, и в то же время ей хотелось, чтобы он смотрел вслед и чтобы на душе у него было так же неспокойно, как у нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
– Я… Нет. То есть я хотела сказать – да.
– Отлично. – Он улыбнулся неотразимой улыбкой, от которой у нее перехватило дыхание. – Я буду вас ждать.
Когда Сирена поставила машину у станции, была середина дня. Она собиралась приехать раньше, но Герти согласилась, чтобы Сирена немного помогла ей в магазине. Рассматривая нагроможденные кругом вещи, Сирена уже прикидывала в уме, как превратить хаос в подобие порядка. Получив согласие Герти, она начала с того, что убрала от окна марионеток, которые загораживали свет, и подвесила их к потолку, так что они стали похожи на марширующих солдат. Потом она расставила всех кукол на большом столе красного дерева и разделила ювелирные изделия на серьги, кольца и ожерелья. Она прекрасно провела время, подбирая себе серьги, и в конце концов остановилась на тех, которые были сделаны в форме морских раковин. Они были такими длинными, что свисали до плеч.
Если бы она встречалась не с Грейнджем, то просто никуда бы не пошла. Но Грейндж ждал ее, и она отправилась.
– Привет, – сказал он, когда Сирена вылезла из машины, и это простое слово словно прозвучало и в его взгляде, сделавшись значительнее и теплее.
– Привет. – Сирена не понимала, что с ней происходит. Она не могла равнодушно смотреть на этого человека, не могла… – Ну и как вы тут с дядей?
Грейндж пожал плечами. Он улыбался, а его взгляд казался немного ленивым, немного… каким? Чувственным? Он показал на маленькую контору.
– Он там почти все утро. Чертит план. По крайней мере, мне кажется, что это план. Если он собирается продолжать в том же духе, то ему скоро придется нанимать кого-нибудь, кто мог бы разобраться в этом безумном проекте. Сам он уже запутался. – Грейндж вдруг прикоснулся удивительно чистым пальцем к холодному носу Сирены, медленно провел им теплую дорожку к верхней губе и убрал руку. – Как вы провели утро?
Сирене хотелось ответить, что она даже не понимает, что он говорит, когда он смотрит на нее, прикасается к ней. Проклятие! Еще никогда ни один мужчина не мог так легко вывести ее из душевного равновесия. Ей совсем не нравилось это состояние, но в то же время хотелось понять, почему так происходит.
Постаравшись собраться с мыслями, Сирена объяснила, чем занималась в магазине.
– Я знаю, что еще можно сделать. Мне кажется, ваша тетя сейчас слишком потрясена новостью, чтобы как следует взяться за дело. Но в любом случае, пока у нее так много вещей и так мало места, там всегда будет беспорядок.
– Значит, вы встали на их сторону?
Мысль, что Грейндж позволяет себе ее критиковать, возмутила Сирену, и не в ее характере было держать свои мнения при себе.
– Грейндж, я просто констатирую факт. Много вещей и маленькое помещение. Я знаю, что вас огорчает происходящее, но не переносите раздражение на меня.
Грейндж откинул голову и прищурился.
– Неужели у вас такое впечатление?
– У меня такое впечатление, что вы проводите черту и расставляете людей по одну ее сторону или по другую. Мне бы не хотелось, чтобы вы это проделывали со мной.
– Серьезно?
– Серьезно. – Почему он так на нее смотрит – будто на ней нет толстого свитера, будто знает, как действует на нее его присутствие? – Я стараюсь рассмотреть происходящее со всех сторон, с нейтральной позиции.
– Вы думаете, это важно?
– Да, – твердо ответила она. – Мне небезразличны ни ваши дядя и тетя, ни вы сами. Я не могу не чувствовать себя причастной к тому, что здесь происходит. – Когда она в последний раз чувствовала себя причастной?
Грейндж скрестил руки на груди.
– Спасибо.
Сирена растерялась. Она некоторое время смотрела на Грейнджа, стараясь понять, не смеется ли он над ней. Но он был совершенно серьезен. И он вел себя так, словно у него нет никаких более важных дел, чем стоять и разговаривать с ней.
Наконец она ответила:
– Я думала, вы попросите меня не лезть не в свое дело.
Он помотал головой, и она не могла отвести глаз от его растрепавшихся волос.
– Вы так выручили меня в эту бурю, – проговорил он. – Это дает определенные права.
– Значит, вы не считаете меня назойливой? Я расцениваю это как комплимент.
– Постараюсь запомнить. Я думал… – Он помахал рукой, отвечая на чье-то приветствие. – Я думал, вы так поглощены тем, что узнали о своем наследстве, что не в состоянии думать ни о чем другом.
Сирена открыла было рот, но не знала, что сказать. Сегодня она почти не думала о запертых в багажнике вещах, лишь иногда мелькали смутные воспоминания. Почему? Значит ли это что-нибудь? Нет, хватит вопросов !
– Пока я не узнаю точно, что у меня есть, – я имею в виду, сколько это стоит, не имеет смысла ломать голову.
Грейндж явно не ожидал услышать ничего подобного.
– Это невероятно! Просто невероятно! Другие на вашем месте прыгали бы от радости и беспокоились о том, чтобы продвинуться по социальной лестнице.
– Ну, а я не делаю ни того, ни другого. – Она подумала – так ли уж правильно, что она этого не делает. Но она могла быть только самой собой, а в это мгновение она была женщиной, которая стояла рядом с мужчиной, которого находила привлекательным, сексуальным, неотразимым.
Неужели действительно неотразимым?
Подавив желание глубоко вздохнуть, Сирена спросила:
– Наверное, вы опять будете привязаны целый день?
– Похоже на то. Дядя Гэллам думает только о том, как перестроить бензоколонку. Мне кажется, он готов увенчать все сооружение башней. Я надеялся, что улучу минутку, чтобы поговорить с мэром, но, видно, придется подождать.
– Значит ли это, что с ленчем тоже придется подождать?
Грейндж похлопал ладонью по животу, как будто замечание Сирены напомнило ему, что он с утра не ел. Но она думала совсем о другом: какими оказались бы его живот, бедра, грудь, если бы… если бы коснуться их.
– Я имею в виду, – пробормотала она, – что… если вы не можете оторваться от работы, я могла бы что-нибудь принести.
– Только мне не хочется вводить вас в расход, – ответил Грейндж, роясь в заднем кармане. – Возьмите денег.
– Нет, – Сирена отвернулась, стараясь не видеть, как джинсы еще сильнее обтянули его бедра, когда он искал деньги. – Уж на сандвич-то я наскребу.
– Вы не знаете, какие я люблю.
– Придется положиться на мой выбор.
– Решительная девушка, ничего не скажешь. Знаете, мне кажется, я уже видел эти сережки. Да, теперь вспомнил. Один тип ловил на такие рыбу. Осторожнее. Старайтесь держаться подальше от мест, где водится макрель.
Сирена фыркнула.
– Теперь мне ясно, что вы полный невежда. Точно такие же носила египетская царица. – Сирена повернулась на каблуках, едва не вывихнув колено, и гордо направилась через груды льда и камня к бакалейному магазину. Она надеялась, что Грейндж не наблюдает за ее не слишком грациозным уходом, и в то же время ей хотелось, чтобы он смотрел вслед и чтобы на душе у него было так же неспокойно, как у нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55