Его дружеское участие в сопровождении мальчика, будет, конечно,
менее унизительным, чем полицейский эскорт.
Вэньон в этом деле был совершенно бесполезен. Нынешнее болезненное
состояние его нервной системы было все равно что пассивное и негласное
сопротивление моим усилиям. Почему после взрыва эмоций по поводу
безымянных он замолчал? Кюре хоть что-то рассказал мне. Но почему сам
Вэньон не мог сообщить мне тоже самое, или даже больше?
Я подошел к окну комнаты, где мы завтракали, и взглянул на осенние
поля. Отсюда они выглядели коричневыми или желтыми квадратами,
беспорядочно тянувшимися к затуманенным холмам. Вдруг на одном из полей, я
увидел Дэни. Но он не двигался. И тогда я вспомнил, что это всего лишь
пугало, почему-то оставленное на стерне.
Сегодня Годерих должен получить мое письмо. И когда он приедет, мы
проведем наш военный совет. Как рад я буду его трезвому подходу к делу и
здравому мышлению. У меня же все мысли перепутались, а оскорбленный
рассудок все время наталкивался на каменную стену противоречий. Настоящий
парадокс! С одной стороны, здесь, как везде, была середина двадцатого века
с поездами, почтой, газетами и радио, а также изредка пролетавшими
самолетами. А с другой стороны, здесь вполне уживались темные суеверия,
замшелая мифология и причудливый анахронизм фантастического ужаса. Два
мира - взаимосвязанные и несовместимые, но каждый из них существовал.
Без всякой цели я направился к своей комнате, миновал ее и пошел по
коридорам. Я нередко в одиночестве, миновал ее и пошел по коридорам. Я
нередко в одиночестве бродил по извилистым лестницам замка, проходил мимо
выцветших гобеленов, феодальных знамен, посещал гулкие залы. На сей раз
непреднамеренно, но с беспокойством я шел в восточное крыло, к башне.
Мой поход не дал мне новой информации. Кроме одной. В комнате,
расположенной под комнатой-убежищем, я обнаружил несколько деревянных
обрубков и щепок. Очевидно, как мне говорил Дорло, их строгал Дэни. На ум
пришло предположение, возникшее у меня после беседы к кюре. Рауль, говорил
кюре, умер в замке. И Дэни когда-то, говоря о комнате в башне, упомянул,
что там кто-то умер.
Был ли Рауль этим кем-то и не в башне ли он умер? Возможно, так оно и
было.

Остальную часть утра и послеполуденного времени я бесцельно шатался,
испытывая сильное беспокойство. Я с нетерпением ждал ответа Годериха.
Посещение восточного крыла и возникшая после этого догадка о Рауле
сильно обеспокоили меня. Однако была и другая причина для тревоги. Мне
казалось, что в течение дня что-то произошло или я что-то заметил. Но что
это было, я так и не мог понять. Некоторое время тревога не исчезала. Я
продолжал мучительно думать: что же это такое? Наконец, прекратил.
Вновь забрел в библиотеку и снял с полки том "Легенд". Мне было
неприятно, но я хотел внимательно прочитать то место.
Мне удалось найти нужный раздел. Он был довольно обширным и назывался
весьма просто - Оверн. Его содержание было довольно мистическим, слишком
таинственным и напыщенным. Поэтому я не все смог понять.
Сожалея о слабом знании французского, я с трудом разбирал:
"...исключительная жизнестойкость... давая возможность вышеупомянутым
безымянным извлекать жизненную силу... (здесь одну или две строчки я не
понял)... таким образом восстанавливать себя вблизи источника питания, как
ядра или фокуса и... (снова строчки незнакомых мне слов)... или другой
обычный предмет, чтобы быть похожим на человека. Но горе всем тем, кто
решится на это, ребенку или женщине, если не будет обеспечен
необходимый..." Далее несколько предложений описательного характера:
"...их главная слабость в запястьях и... Больше всего они радуются желтому
и отвергают некоторые оттенки серовато-голубого, поэтому удаляя их..."
Недовольный своим переводом я оставил открытый том у себя на коленях
и задумался. То, что мне удалось перевести, немного успокоило меня,
поскольку казалось полнейшей чепухой и глупостью. Я был рад и даже
благодарен этой мысли: все это было чепухой. Полнейшей, законченной
глупостью. И я мог смеяться над ней. Как я только... Но мой недолгий
восторг исчез: Дэни, вспомнил я. Все же Дэни... Это была беда. Чепуха все
это или нет - один вопрос. А вот состояние моего мальчика - весьма
реальное дело.
Неожиданно вошел Вэньон. В последние дни из-за его болезни, мы почти
не встречались. Лицо у него было недовольным.
- Здравствуйте, - буркнул он. - Сожалею, что вы не можете заняться
чем-то лучшим. От этого вы мало сможете получить...
К моему изумлению он схватил книгу и швырнул ее на полку.
Да, Вэньон был очень трудным человеком, но именно сейчас из-за столь
незначительного случая я сильно поссорился с ним. Конечно, нервы у нас
были предельно напряжены, но нужна была как раз такая искра для взрыва
эмоций.
Я вскочил.
- Хотя бы из вежливости, месье, вы могли бы не хватать книгу с моих
колен, я ее читал!
Он смотрел на меня полными слез глазами.
- Это моя книга. Это моя книга, - по-детски повторял он, - и я делаю
с ней, черт возьми, что захочу. Проклятье! Я сожгу ее! Вы что, против
того, что если захочу, я сожгу всю свою собственность, включая замок? И
если кто-нибудь будет продолжать шастать - я говорю шастать - по моему
очаровательному замку, когда я буду его жечь, то пусть он тоже сгорит, его
шея и волосы, вместе с замком, если не...
Он пошатнулся и прижал руку к груди:
- Извините меня... Я вел себя так, что вы подумали обо мне как, как о
французском паяце. Но некоторые вещи в этом обществе не такие, какими они
должны быть... Большая, удивительно большая большая муха залетела в мою
спальню и не давала мне спать. И у меня, как и у ваших безымянных,
разболелись запястья и...
Он сходит с ума? Или прикидывается сумасшедшим? Мои безымянные! Я
ненавидел его всей душой. И особенно потому, что ему в такой
отвратительной форме удалось помешать моим действиям.
- Эта ваша тварь, чем бы она ни была, - сам испугавшись, кричал я, -
это ваше безымянное напало на моего сына и почему-то вы больше не говорите
о...
- Он умер здесь? В верхней комнате башни или под ней...
Вэньон смотрел на меня, как бы не понимая, а затем с жалостью.
- Мой бедный друг, - медленно проговорил он. - Мой бедный друг, все
это слишком тяжело для вас. И вы, вы сходите с ума. Боже мой, сил моих
больше нет.
Он подошел смешным танцующим шагом и просто ошарашил меня, щелкнув
двумя пальцами у меня под носом.
- Повторяю, месье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19