Я почувствовал явную растерянность. Чрезмерная скромность Дэни всегда
смущала мать и меня. Когда она умерла, я опасался, что ее смерть серьезно
отразится на его здоровье. Но он стойко перенес горе и через некоторое
время обрел забвение в учебе. теперь же, однако, у Дэни возникла какая-то
нервозность. Казалось, он боялся, что я запрещу дальнейшие визиты. В его
глазах появилась настороженность, словно он скрывал что-то серьезное.
На эту тему мы больше не говорили. А через неделю приехал Флебар,
скромный и сдержанный малый, казавшийся самой добродетелью. Это развеяло
все мои сомнения.
И все же, как только Дэни уехал, сомнения возникли опять. Я не мог не
думать: что же там в замке, продолжает так звать к себе моего мальчика? Н
подозревая чего-либо плохого конкретно, я чувствовал, что существует
какая-то причина или явление, которое я просто не заметил, но которое
требует более внимательного изучения.
Так родилась мысль, что во время очередной поездки Дэни, если она
состоится, я буду его сопровождать или сам поеду за ним и перед
возвращением домой обязательно проведу денек в Фоане.

Этот визит я помню очень хорошо. Когда он завершился, ничто не
вызвало беспокойства, но затем меня захлестнула волна необъяснимой
депрессии.
Вэньон упрашивал погостить у него подольше, проявлял исключительное
внимание, почти не оставляя меня одного. Со своими детьми он вел себя
построже, чем в Гемпшире. И я вынужден был признать, что Вэньон извлекал
больше пользы из нашей системы взаимных визитов детей, так как трудно было
сравнить моего привлекательного и хорошо воспитанного Дэни с его двумя
скрытными и эксцентричными обезьянками.
Для визита в замок, где Дэни провел четыре недели, я предпочел
выбрать не первые, а последние дни. Время проходило спокойно и до самой
последней ночи совершенно непримечательно: беседы, еда, игра в карты,
свободное времяпровождение и хорошо организованные походы по имению. Во
время этих походов нас сопровождал Дэни. Он помогал Вэньону как
экскурсовод, и его светлая головка все время мелькала на солнце впереди
нас. И все же, мне казалось, он был слегка рассеян и подавлен.
Стояла знойная пора середины августа. Вокруг нас в горячей дымке
простиралась обожженная солнцем земля. По дороге в Фоан взору открывался
странный ландшафт: хаотическое нагромождение ребристых скал, будто здесь
произошел мощный взрыв. На ум пришло более выразительное сравнение:
казалось, что эти расколотые каменные глыбы, шпили и башни, почерневшие
бруски магмы были людьми. Во время одной из своих забав расшалившиеся
дьяволы швырнули их на игорный стол плоских равнин, да так в беспорядке и
оставили. Было жутковато. И я подумал, как будет хорошо вновь вернуться
домой.
Но больше всего за три дня пребывания в замке меня поразила перемена
в поведении Вэньона. Однажды, когда я упомянул об очередном приезде Дэни,
его взгляд выразил какое-то смущение и сомнение.
- Да, - неуверенным тоном сказал он, - мы все взрослеем и даже самое
хорошее заканчивается...
Ночь накануне возвращения в Англию я провел без сна. В постели было
жарко и я вспомнил, что рядом с моей комнатой, примыкавшей к комнате Дэни,
находится винтовая лестница, ведущая в небольшой сад. Я решил подышать
свежим воздухом и начал спускаться по вниз, но услышав голоса,
остановился.
Мне показалось, что это Вэньон говорил с Флебаром.
- Нет, нет, - донесся до меня испуганный полушепот. - Мы не можем...
Говорю вам, это пришло опять...
Я потихоньку удалился. Последние слова Вэньон произнес с каким-то
страхом или отвращением, и на минуту я пожалел, что не дождался еще
одной-двух фраз. Вернувшись к лестнице, я вдруг заметил полоску света
из-под двери Дэни и вошел в комнату.
- Эй, да ты тоже не можешь уснуть, - сказал я.
- Да... Так душно...
Дэни сидел на кровати, рядом с висевшим на стене подсвечником горела
свеча. Он выглядел явно встревоженным и возбужденным.
- Здесь не так тихо, как казалось бы, - заметил я не для того, чтобы
отметить этот факт, а чтобы развеять свою неугасающую тревогу. - Только
что я, кажется, слышал... Может быть это коровы или лошади...
- Или привидение из комнаты в башне, - добавил Дэни.
Я усмехнулся, думая, что он пошутил.
- А разве привидения могут шуметь? - спросил я, а мои мысли вертелись
вокруг Вэньона.
- Да... - Дэни задумался, улыбнулся и четко добавил: - Они издают
роликовые шумы. Я... я заставляю их издавать такие звуки.
- Роликовые шумы? - я был обескуражен таким определением и интонацией
его голоса.
- Да, похожие звуки издают роликовые коньки. Хотя это так смешно.
Мы... - он оборвал фразу, на губах промелькнула улыбка. Эта улыбка
выражала то, что мне не дано было понять: улыбка постижения истины,
глубокого проникновения - реального или мнимого. Я счел лучшим не
углубляться в эту тему.
- Доброй ночи, - пожелал я Дэни и отправился в свою комнату.
После всего мне опять пришлось мужественно бороться с бессонницей.
Наконец, я заснул, а утром проснулся бодрый духом и телом. Если это лишь
глупый предрассудок, который мучает Вэньона, то, пожалуй, страхи мои
беспочвенны. Просто я устал. Может, еще одна поездка и наша практика
взаимных визитов детей начнет себя изживать.
Однако при отъезде опять вернулись мои прежние опасения. Вид у
Вэньона был нездоровым; когда он прощался, его рука дрожала. Внезапно мой
мозг пронзило слово, которое объясняло изменение в поведении Вэньона и
которое я безуспешно искал три дня. ВИНОВНЫЙ. Но это же нелепо! В чем он
может считать себя виновным? И все же... Казалось, сумрак сгущался вокруг
меня и Дэни, когда мы сели в машину и на прощанье помахали рукой.
В поезде и на борту судна вновь удалось прогнать мучающие меня
сомнения. Возможно, Вэньон решил, что уже достаточно пообщался с нами и
пора постепенно избавиться от нас, но откровенно сказать об этом
стеснялся. В свою очередь, я считал, что в последнее время семейство
Вэньонов слишком настырно посещало нас и если инициатива прекращения
визитов будет происходить с их стороны, тем лучше и легче будет для меня.
В Эштофт мы вернулись в отличном настроении.
А через пару дней почтальон вручил мне заказное письмо со штемпелем
Фоана. Вот письмо Вэньона:
"Дорогой полковник Хэпгуд, с большим сожалением вынужден
информировать Вас, что столь приятные взаимные связи наших семей в
дальнейшем желательно не продолжать. Боюсь, мне трудно дать убедительное
объяснение этого вызывающего сожаления решения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19