..
Наблюдая за этой парой, а я мог следить за верандой из окна, я
напряженно думал, что же связывает их. Обычно я не видел лица сына с
задумчивой или зачарованной улыбкой, которую я все больше не любил. Но
иногда замечал в выражении его лица глубокую поглощенность или
отрешенность, что мне становилось жутко. В присутствии своего обожателя
существо по имени Рауль казалось вернувшимся к жизни. Оно становилось
менее недоразвитым и отталкивающим. И если оно само увеличивалось,
становилось сильнее, то это происходило за счет Дэни, за счет истощения
его жизненных сил. Казалось, один чахнет, тает, а другой - растет,
набирается сил...
С трудом скрывая тревогу в связи с этими мыслями, раз-другой пытался
я нарушить подозрительное уединение, но вскоре понял, что это бесполезно.
Они сразу замолкали. Дэни смотрел на меня полувиновато, полусердито. В то
же время я знал, что их загадочные беседы с глазу на глаз сразу же
возобновлялись, как только я уходил.
Несмотря на постоянную нервозность и растущую тревогу жизнь моя
внешне была обычной и спокойной. Меня, как и прежде, навещали друзья.
Думаю, они не замечали ничего особенного. Разумеется, они вспоминали о
болезни Дэни и сочувствовали мне.
Однако они редко сталкивались с Раулем и, как я полагаю, слухи о
странном недуге моего сына распространяли главным образом слуги. Клара и
старая Дженни не могли не знать, что происходит у них под носом. То, что
они старались держать язык за зубами, свидетельствовало только об их
преданности и долгому терпению.
Что касается официального статуса Рауля, то все образовалось раньше,
чем я ожидал. Как я с удивлением узнал, по настоянию Дэни через неделю
после прибытия он отправился в Винчестер и с помощью Дэни в роли
переводчика зарегистрировался в полицейском участке, как иностранец.
- В качестве кого он представился? - забеспокоился я. - надеюсь, не в
качестве моего служащего.
- Да нет, - успокоил меня Дэни. - Просто, как гость.
Все это выглядело неплохо, и я вынужден был отдать Дэни должное за
инициативу. Правда, чтобы убедиться, на следующий день я отправился в
Винчестер. Мне сказали, что все в порядке. Конечно, мне хотелось
познакомиться с паспортом Рауля, но я не стал этого добиваться. Я просто
рассказал обо всем Годериху.
- М... - пробормотал он, выражая сомнение. - Независимо от того,
является ли этот зануда законченным холдеем или нет, - все равно ему надо
указать на дверь. Как я уже говорил, я ничего не могу понять... Это
случай, подлежит психологическому расследованию, здесь нужен психиатр.
Понимаю, что вы предубеждены против таких врачей и с этим можно
согласиться, но меня беспокоите вы и Дэни. Так что вместо одного у меня
теперь два пациента...
И правда, эта история добивала меня. С каждым днем я все больше
чувствовал, что не выдержу и решусь применить силу.
Когда, наконец, я пришел к этому выводу, то на какое-то короткое
время почувствовал облегчение.
А обстановка продолжала ухудшаться. В результате общения со своим
милым другом Дэни выглядел вконец измученным. Мысль, которая раньше лишь
возникала, теперь полностью овладела мной и самым чудовищным было то, что
столь оберегаемый мною Дэни достался этой аморфной кукле, стал пищей этого
жуткого шута.
Он что-то теряет, думал я, что-то отдает. Но не хочет делать это
добровольно, просто так. Он должен получать что-то взамен, быть
заинтересованным. Но что, что?
Я жил в страшном кошмаре. Детали и подробности этой дьявольской
сделки были выше моего понимания. Но то, что тайный обмен производится и
его жертвой является Дэни, я чувствовал.
Кем был этот Рауль? Как только он у нас появился, я попытался
выяснить это, но его неразборчивый овернский диалект оказался мне
недоступен. Когда я видел его через оконное стекло строгающим свои
деревяшки и похожим на раскормленное чучело, меня охватывала безмерная
злость. Мошенник он или просто деревенщина? Многими часами самодовольно, с
тупой настойчивостью восседал он здесь, подобно гигантской жирной мухе,
почти неподвижно. От злости у меня сжимались кулаки. "Если бы я его сейчас
схватил, - приходила шальная мысль, - если бы я только поймал его с
поличным, я бы задавил его..."
Если бы я смог его схватить... Да... У меня было смутное
представление о том, что произошло бы дальше. Но и только. А что касается
доказательств... этот омертвевший урод действительно кровопийца, способный
выкачивать из моего мальчика жизненные силы, здоровье и духовную
стойкость, то как он это делает? Вопрос скорее всего пустой, и все же я
считал, что должно быть какое-то разумное объяснение.
В течение дня они были под моим наблюдением. И я с трудом верю, что
Дэни принимал своего приятеля в спальне или наоборот. В конце концов Рауль
вернулся к себе на второй этаж, а я, на всякий случай, предпринял меры
против возможных ночных встреч. Однако как только начинало темнеть и до
полуночи дом наполнялся шумом и странные явления не прекращались. В
некоторой степени это вписывалось в мою теорию. Я слышал, что полтергейст
- это следствие избытка жизненных сил и энергии. Именно когда Дэни был на
подъеме, а Рауль оказывался не готов "обескровить" его, вокруг моего
мальчика чаще всего и происходили всякие чудеса. Так что полтергейст сам
по себе был понятен и потому казался незначительным пустяком.
Неужели прошло всего пять недель с момента появления Рауля?
В эту пору я сильно страдал бессонницей. Когда же я под утро засыпал,
меня преследовали жуткие сны.
Один из них мне особенно запомнился.
Я видел себя во Франции, и Сесиль была со мной. Она пересказывала
одну из легенд своей родной провинции и упорно старалась привлечь мое
внимание к отрывку в книге. Мы стояли у широкого окна. Перед нашим взором
на много лье простирался сложный силурийский ландшафт Оверна. Странным
было то, что Сесиль держала книгу перед собой и ожидала, что я буду читать
ее сквозь обложку и плотную пачку страниц. Во сне я каким-то чудесным
образом мог это делать. Из одной фразы, которую я прочитал по ее
настоянию, могу привести лишь несколько слов: "...восторжествует над..." Я
был почти готов расшифровать остальное, но книга внезапно выпала из рук
моей жены, а передо мной открылось не ее лицо, а... пустота. С криком
ужаса я проснулся.
Но это было только сном. Возможно, перед тем, как заснуть, я вспомнил
вопрос Годериха о возможной связи Рауля с семьей Сесиль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Наблюдая за этой парой, а я мог следить за верандой из окна, я
напряженно думал, что же связывает их. Обычно я не видел лица сына с
задумчивой или зачарованной улыбкой, которую я все больше не любил. Но
иногда замечал в выражении его лица глубокую поглощенность или
отрешенность, что мне становилось жутко. В присутствии своего обожателя
существо по имени Рауль казалось вернувшимся к жизни. Оно становилось
менее недоразвитым и отталкивающим. И если оно само увеличивалось,
становилось сильнее, то это происходило за счет Дэни, за счет истощения
его жизненных сил. Казалось, один чахнет, тает, а другой - растет,
набирается сил...
С трудом скрывая тревогу в связи с этими мыслями, раз-другой пытался
я нарушить подозрительное уединение, но вскоре понял, что это бесполезно.
Они сразу замолкали. Дэни смотрел на меня полувиновато, полусердито. В то
же время я знал, что их загадочные беседы с глазу на глаз сразу же
возобновлялись, как только я уходил.
Несмотря на постоянную нервозность и растущую тревогу жизнь моя
внешне была обычной и спокойной. Меня, как и прежде, навещали друзья.
Думаю, они не замечали ничего особенного. Разумеется, они вспоминали о
болезни Дэни и сочувствовали мне.
Однако они редко сталкивались с Раулем и, как я полагаю, слухи о
странном недуге моего сына распространяли главным образом слуги. Клара и
старая Дженни не могли не знать, что происходит у них под носом. То, что
они старались держать язык за зубами, свидетельствовало только об их
преданности и долгому терпению.
Что касается официального статуса Рауля, то все образовалось раньше,
чем я ожидал. Как я с удивлением узнал, по настоянию Дэни через неделю
после прибытия он отправился в Винчестер и с помощью Дэни в роли
переводчика зарегистрировался в полицейском участке, как иностранец.
- В качестве кого он представился? - забеспокоился я. - надеюсь, не в
качестве моего служащего.
- Да нет, - успокоил меня Дэни. - Просто, как гость.
Все это выглядело неплохо, и я вынужден был отдать Дэни должное за
инициативу. Правда, чтобы убедиться, на следующий день я отправился в
Винчестер. Мне сказали, что все в порядке. Конечно, мне хотелось
познакомиться с паспортом Рауля, но я не стал этого добиваться. Я просто
рассказал обо всем Годериху.
- М... - пробормотал он, выражая сомнение. - Независимо от того,
является ли этот зануда законченным холдеем или нет, - все равно ему надо
указать на дверь. Как я уже говорил, я ничего не могу понять... Это
случай, подлежит психологическому расследованию, здесь нужен психиатр.
Понимаю, что вы предубеждены против таких врачей и с этим можно
согласиться, но меня беспокоите вы и Дэни. Так что вместо одного у меня
теперь два пациента...
И правда, эта история добивала меня. С каждым днем я все больше
чувствовал, что не выдержу и решусь применить силу.
Когда, наконец, я пришел к этому выводу, то на какое-то короткое
время почувствовал облегчение.
А обстановка продолжала ухудшаться. В результате общения со своим
милым другом Дэни выглядел вконец измученным. Мысль, которая раньше лишь
возникала, теперь полностью овладела мной и самым чудовищным было то, что
столь оберегаемый мною Дэни достался этой аморфной кукле, стал пищей этого
жуткого шута.
Он что-то теряет, думал я, что-то отдает. Но не хочет делать это
добровольно, просто так. Он должен получать что-то взамен, быть
заинтересованным. Но что, что?
Я жил в страшном кошмаре. Детали и подробности этой дьявольской
сделки были выше моего понимания. Но то, что тайный обмен производится и
его жертвой является Дэни, я чувствовал.
Кем был этот Рауль? Как только он у нас появился, я попытался
выяснить это, но его неразборчивый овернский диалект оказался мне
недоступен. Когда я видел его через оконное стекло строгающим свои
деревяшки и похожим на раскормленное чучело, меня охватывала безмерная
злость. Мошенник он или просто деревенщина? Многими часами самодовольно, с
тупой настойчивостью восседал он здесь, подобно гигантской жирной мухе,
почти неподвижно. От злости у меня сжимались кулаки. "Если бы я его сейчас
схватил, - приходила шальная мысль, - если бы я только поймал его с
поличным, я бы задавил его..."
Если бы я смог его схватить... Да... У меня было смутное
представление о том, что произошло бы дальше. Но и только. А что касается
доказательств... этот омертвевший урод действительно кровопийца, способный
выкачивать из моего мальчика жизненные силы, здоровье и духовную
стойкость, то как он это делает? Вопрос скорее всего пустой, и все же я
считал, что должно быть какое-то разумное объяснение.
В течение дня они были под моим наблюдением. И я с трудом верю, что
Дэни принимал своего приятеля в спальне или наоборот. В конце концов Рауль
вернулся к себе на второй этаж, а я, на всякий случай, предпринял меры
против возможных ночных встреч. Однако как только начинало темнеть и до
полуночи дом наполнялся шумом и странные явления не прекращались. В
некоторой степени это вписывалось в мою теорию. Я слышал, что полтергейст
- это следствие избытка жизненных сил и энергии. Именно когда Дэни был на
подъеме, а Рауль оказывался не готов "обескровить" его, вокруг моего
мальчика чаще всего и происходили всякие чудеса. Так что полтергейст сам
по себе был понятен и потому казался незначительным пустяком.
Неужели прошло всего пять недель с момента появления Рауля?
В эту пору я сильно страдал бессонницей. Когда же я под утро засыпал,
меня преследовали жуткие сны.
Один из них мне особенно запомнился.
Я видел себя во Франции, и Сесиль была со мной. Она пересказывала
одну из легенд своей родной провинции и упорно старалась привлечь мое
внимание к отрывку в книге. Мы стояли у широкого окна. Перед нашим взором
на много лье простирался сложный силурийский ландшафт Оверна. Странным
было то, что Сесиль держала книгу перед собой и ожидала, что я буду читать
ее сквозь обложку и плотную пачку страниц. Во сне я каким-то чудесным
образом мог это делать. Из одной фразы, которую я прочитал по ее
настоянию, могу привести лишь несколько слов: "...восторжествует над..." Я
был почти готов расшифровать остальное, но книга внезапно выпала из рук
моей жены, а передо мной открылось не ее лицо, а... пустота. С криком
ужаса я проснулся.
Но это было только сном. Возможно, перед тем, как заснуть, я вспомнил
вопрос Годериха о возможной связи Рауля с семьей Сесиль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19