Этот вопрос не
давал мне покоя и порождал дурные предчувствия.
Какие? Пока мне с трудом удавалось сохранять видимость нормальной
жизни. Развязка близилась. "Если бы я мог поймать его с поличным, - эту
фразу я беспрестанно повторял. - Если бы я только смог..."
И однажды я сделал это.
Как-то в полдень в октябре Дэни вместе с неразлучным приятелем сидел
на открытой веранде. Устав, очевидно, От болтовни, Дэни взял книгу. Это
была детская книжка, которая стояла раньше на полке в детской. Меня слегка
удивил его интерес к книжке для малышей. Мне казалось, что Дэни уже давно
вырос.
Как я упоминал, крыша веранды была застеклена, а в одном из углов
находилась форточка. Ветки глициний порой касались крыши. В передней части
веранды стояли горшки с гортензией. Цветы уже пожухли, но все же на
веранде сохранялась увядающая зелень и приятный слабый исчезающий аромат.
Все это создавало, атмосферу еще большей настороженности.
Как я уже говорил, из окна просматривалось ограниченное пространство.
Именно через это окно, высокое французское окно гостиного типа, я нередко
с растущим беспокойством наблюдал за своим сыном и его компаньоном.
Хорошего в этом было мало. Они могли узнать о моих растущих подозрениях и
враждебности. Мои встревоженные взгляды означали бы, что я шпионю. Дэни
отдалялся от меня - своего отца. И я ничего не мог поделать.
В этот день я отказался от бесполезной слежки. Нужно было чем-то
занять свои мысли и руки, иначе можно было сойти с ума. Я вспомнил о
сломанной ограде около яблоневого сада - она нуждалась в починке. Взяв
молоток и гвозди, я приступил к работе. Но тут меня охватило предчувствие
беды. Интуитивно осознал я приближение чего-то страшного, ужасного. Нужно
было вернуться...
Предчувствие страшной беды было настолько сильным, что я бросил
инструменты и поспешил к дому.
Из осторожности замедлив шаги, я стал тихонько приближаться. С
веранды меня не было видно, но ради перестраховки я сделал крюк и прошел
за изгородью. Вместе с тревогой росло чувство настоящего гнева. Каким же я
был слепцом, что не видел происходящего у меня под носом. А теперь может
случиться что угодно. Как же я раньше не понимал, что эта проклятая
перекачка требовала встреч наедине или иной физической близости? "Я задушу
его, - слышал я свои собственные слова. - Он заслуживает этого!" Мне
казалось, что пальцы мои сжали шею этого существа, что время забежало
вперед или как-то сжалось, отражая уже случившееся или то, что должно было
случиться.
Октябрьский день подходил к концу, когда я осторожно вошел в
гостиную.
С того места, где находился, Рауля видно не было. Но я ясно видел
Дэни. Как и прежде, он сидел на старом плетеном стуле и читал книгу. Хотя
сидел он весьма своеобразно. У него была странная застывшая поза человека,
пристроившегося на краю стула и наклонившегося вперед. Последний луч
розоватого света освещал его белокурую головку, лицо закрывала книжка.
Ужас и необъяснимое отвращение переполнили меня. Сильно испугало и
вызвало тошноту что-то странное в позе Дэни, во всем его виде.
Тяжело дыша, я начал приближаться. Я двигался очень осторожно, но
Дэни все-таки заметил или почувствовал это и стремительно вскочил. Книга
выпала из рук.
Мне трудно описать выражение его лица в этот момент. Оно было как
ужасный цветок. Как мы знаем, дьявол-обольститель губительную дань взимает
особенно с самых молодых грешников. А то, что он дает в замен признается
всеми менее охотно и всегда больше волнует. Вот и теперь то, что я узнал о
плате за грехи моего сына, было ужасным.
Если бы мог, я бы забыл это. Лицо Дэни казалось пародией, издевкой
над моей памятью о его детстве. Стянутое и резко очерченное, старое, но не
такое, каким становится с годами. Глядя на него, я вдруг с мучительной
ясностью почувствовал себя пленником вечности.
Внезапно мои раздумья прервал отчаянный крик Дэни. Я распахнул
французское окно и бросился на веранду.
Где Рауль? Я успокаивал себя тем, что с Дэни ничего страшного не
случилось. А моя главная задача - немедленно найти его мучителя. Неужели
это существо исчезло? Нет. Я заметил его тяжело бегущим от веранды к
кустарнику.
Я догнал его около каретного сарая. При моем приближении Он обернулся
и неуклюже вытянул руку, чтобы оттолкнуть меня.
Мои руки сжались вокруг его горла. Прошло несколько секунд, а мерзкий
тип молчал. Вдруг до меня донесся легкий шум. Говорят, что у некоторых
обычно бессловесных существ в экстремальной обстановке появляется слабая
способность издавать звуки. Так в кипящей воде в состоянии агонии
несчастные омары издают свой последний слабый писк. Вот и сейчас раздался
такой сдавленный крик. Это вызвало у меня глубокое отвращение.
Мои пальцы сжимались все крепче. Во время схватки я оттеснил Рауля к
дереву, стремясь припереть его к стволу.
Однако ему удалось перехитрить меня, а может я просто поскользнулся.
Во всяком случае мы оба рухнули на землю. Я оказался на нем. Он извивался
и старался выбраться, все время ускользая от моих рук. А через миг - он и
вовсе пропал.
В изумлении я поднялся и оглянулся вокруг себя. Рауль исчез. И
никаких следов...
2
Наступили черные дни. Трудно даже передать, насколько черные. Хотя с
исчезновением зловещего приятеля Дэни худшее казалось позади. Но сердцем я
чувствовал, что это всего лишь передышка. История далеко еще не
завершилась.
"Передышка... Нет, даже не передышка. Рауль изгнан, но его ужасное
дело осталось. Дэни все еще болел. Его взгляд выражал испуг и неприязнь,
как будто я был виновником его страданий. Он реагировал очень болезненно,
если я приближался к его кровати и разговаривал с ним. Как ни обидно это
признать, но потеря этого страшного паразита ввергла Дэни в самую
настоящую прострацию. Теперь он уже не был похож на мальчика, которого
Сесиль и я так любили.
Ну а жуткому увальню, принесшему нам столько бед, удалось вырваться
из моих рук и бежать. Я полагал, что он вернется во Франция и не будет
больше беспокоить нас. Возможно это или нет - я не знаю. Во всяком случае
именно эту мысль я пытался внушить себе. Правда не обязательно и не всегда
оказывается "печальнее" того, что ты воображаешь. А в данном случае
присутствовало что-то такое, что не позволяло не принимать во внимание все
обычные разумные объяснения.
Когда после бегства Рауля я вернулся в дом, Дэни находился в
полуобморочном состоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
давал мне покоя и порождал дурные предчувствия.
Какие? Пока мне с трудом удавалось сохранять видимость нормальной
жизни. Развязка близилась. "Если бы я мог поймать его с поличным, - эту
фразу я беспрестанно повторял. - Если бы я только смог..."
И однажды я сделал это.
Как-то в полдень в октябре Дэни вместе с неразлучным приятелем сидел
на открытой веранде. Устав, очевидно, От болтовни, Дэни взял книгу. Это
была детская книжка, которая стояла раньше на полке в детской. Меня слегка
удивил его интерес к книжке для малышей. Мне казалось, что Дэни уже давно
вырос.
Как я упоминал, крыша веранды была застеклена, а в одном из углов
находилась форточка. Ветки глициний порой касались крыши. В передней части
веранды стояли горшки с гортензией. Цветы уже пожухли, но все же на
веранде сохранялась увядающая зелень и приятный слабый исчезающий аромат.
Все это создавало, атмосферу еще большей настороженности.
Как я уже говорил, из окна просматривалось ограниченное пространство.
Именно через это окно, высокое французское окно гостиного типа, я нередко
с растущим беспокойством наблюдал за своим сыном и его компаньоном.
Хорошего в этом было мало. Они могли узнать о моих растущих подозрениях и
враждебности. Мои встревоженные взгляды означали бы, что я шпионю. Дэни
отдалялся от меня - своего отца. И я ничего не мог поделать.
В этот день я отказался от бесполезной слежки. Нужно было чем-то
занять свои мысли и руки, иначе можно было сойти с ума. Я вспомнил о
сломанной ограде около яблоневого сада - она нуждалась в починке. Взяв
молоток и гвозди, я приступил к работе. Но тут меня охватило предчувствие
беды. Интуитивно осознал я приближение чего-то страшного, ужасного. Нужно
было вернуться...
Предчувствие страшной беды было настолько сильным, что я бросил
инструменты и поспешил к дому.
Из осторожности замедлив шаги, я стал тихонько приближаться. С
веранды меня не было видно, но ради перестраховки я сделал крюк и прошел
за изгородью. Вместе с тревогой росло чувство настоящего гнева. Каким же я
был слепцом, что не видел происходящего у меня под носом. А теперь может
случиться что угодно. Как же я раньше не понимал, что эта проклятая
перекачка требовала встреч наедине или иной физической близости? "Я задушу
его, - слышал я свои собственные слова. - Он заслуживает этого!" Мне
казалось, что пальцы мои сжали шею этого существа, что время забежало
вперед или как-то сжалось, отражая уже случившееся или то, что должно было
случиться.
Октябрьский день подходил к концу, когда я осторожно вошел в
гостиную.
С того места, где находился, Рауля видно не было. Но я ясно видел
Дэни. Как и прежде, он сидел на старом плетеном стуле и читал книгу. Хотя
сидел он весьма своеобразно. У него была странная застывшая поза человека,
пристроившегося на краю стула и наклонившегося вперед. Последний луч
розоватого света освещал его белокурую головку, лицо закрывала книжка.
Ужас и необъяснимое отвращение переполнили меня. Сильно испугало и
вызвало тошноту что-то странное в позе Дэни, во всем его виде.
Тяжело дыша, я начал приближаться. Я двигался очень осторожно, но
Дэни все-таки заметил или почувствовал это и стремительно вскочил. Книга
выпала из рук.
Мне трудно описать выражение его лица в этот момент. Оно было как
ужасный цветок. Как мы знаем, дьявол-обольститель губительную дань взимает
особенно с самых молодых грешников. А то, что он дает в замен признается
всеми менее охотно и всегда больше волнует. Вот и теперь то, что я узнал о
плате за грехи моего сына, было ужасным.
Если бы мог, я бы забыл это. Лицо Дэни казалось пародией, издевкой
над моей памятью о его детстве. Стянутое и резко очерченное, старое, но не
такое, каким становится с годами. Глядя на него, я вдруг с мучительной
ясностью почувствовал себя пленником вечности.
Внезапно мои раздумья прервал отчаянный крик Дэни. Я распахнул
французское окно и бросился на веранду.
Где Рауль? Я успокаивал себя тем, что с Дэни ничего страшного не
случилось. А моя главная задача - немедленно найти его мучителя. Неужели
это существо исчезло? Нет. Я заметил его тяжело бегущим от веранды к
кустарнику.
Я догнал его около каретного сарая. При моем приближении Он обернулся
и неуклюже вытянул руку, чтобы оттолкнуть меня.
Мои руки сжались вокруг его горла. Прошло несколько секунд, а мерзкий
тип молчал. Вдруг до меня донесся легкий шум. Говорят, что у некоторых
обычно бессловесных существ в экстремальной обстановке появляется слабая
способность издавать звуки. Так в кипящей воде в состоянии агонии
несчастные омары издают свой последний слабый писк. Вот и сейчас раздался
такой сдавленный крик. Это вызвало у меня глубокое отвращение.
Мои пальцы сжимались все крепче. Во время схватки я оттеснил Рауля к
дереву, стремясь припереть его к стволу.
Однако ему удалось перехитрить меня, а может я просто поскользнулся.
Во всяком случае мы оба рухнули на землю. Я оказался на нем. Он извивался
и старался выбраться, все время ускользая от моих рук. А через миг - он и
вовсе пропал.
В изумлении я поднялся и оглянулся вокруг себя. Рауль исчез. И
никаких следов...
2
Наступили черные дни. Трудно даже передать, насколько черные. Хотя с
исчезновением зловещего приятеля Дэни худшее казалось позади. Но сердцем я
чувствовал, что это всего лишь передышка. История далеко еще не
завершилась.
"Передышка... Нет, даже не передышка. Рауль изгнан, но его ужасное
дело осталось. Дэни все еще болел. Его взгляд выражал испуг и неприязнь,
как будто я был виновником его страданий. Он реагировал очень болезненно,
если я приближался к его кровати и разговаривал с ним. Как ни обидно это
признать, но потеря этого страшного паразита ввергла Дэни в самую
настоящую прострацию. Теперь он уже не был похож на мальчика, которого
Сесиль и я так любили.
Ну а жуткому увальню, принесшему нам столько бед, удалось вырваться
из моих рук и бежать. Я полагал, что он вернется во Франция и не будет
больше беспокоить нас. Возможно это или нет - я не знаю. Во всяком случае
именно эту мысль я пытался внушить себе. Правда не обязательно и не всегда
оказывается "печальнее" того, что ты воображаешь. А в данном случае
присутствовало что-то такое, что не позволяло не принимать во внимание все
обычные разумные объяснения.
Когда после бегства Рауля я вернулся в дом, Дэни находился в
полуобморочном состоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19