"Невропатологу бы тебя показать, дружище, заработался, видно", но вслух сказал:
- Я не припоминаю, чтобы кто-то видел себя во сне женщиной, но допускаю. Один пациент говорил, что он во сне собакой побывал, так что это несущественно. И повторяемость снов случается. Академик Павлов утверждал, что видения сна представляют собой несколько искаженное отображение пережитого, и в таком ракурсе ваши сны не выходят из ряда вон. Фантастика последних лет перенасыщена космосом, из нее вы и надергали сны.
- Позвольте...
- Не спорьте. Даже имя Зор к вам пришло, если мне не изменяет память, из "Туманности Андромеды", читали?
- Конечно.
- Проверьте и убедитесь. А у Низы в том же произведении сердце делает одно сокращение за сто секунд. Вот вам на основе этого и привиделись персоны с замедленным темпом жизни. Убедительно?
- Пожалуй. Но у меня очень уж складно виделись. Знаете, мне и еще кое-что снилось, только уж не так связно, а отрывочно. Ведь бывает, что проснувшись, забудешь сон, а потом вдруг вспоминается что-то, выплывает из подсознания.
- Любопытно. А что именно выплывало?
- Это было не как в кино, а словно вложили в меня, что у Лии были напряженные споры с Зором о развитии Терры, о которой им Наблюдатель тоже сообщил немало. Зор предостерегал от вмешательства в судьбы Терры, ссылаясь на гибель Фаэтона, но Лия настояла на необходимости этого вмешательства.
- Очень странное противопоставление одного и того же. Как же это у них выглядело?
- Лия утверждала, что их предки допустили ошибку, снабдив население Фаэтона техническими знаниями, не позаботившись о их моральном уровне. Это несоответствие и привело к катастрофе.
- Резонно. И она убедила?
- Тут, наверное, решал не один Зор, но будто бы согласились сделать выборочный опыт. Лия записала на кристалле что-то, касающееся интеллекта ее и Фады - как именно, я не знаю - и добилась согласия на установку на Селене генератора этой записи с тем, чтобы выбросить на Терру прицельные маяки. Что из этого должно получиться, до меня не дошло, знаю только, что Лия бралась осуществить это сама, для чего ей выделили разведочную капсулу, на которой она и должна была все это сделать, пока астероид проделает свой путь вокруг Гелиоса. Когда я был Лией, этот генератор представлялся мне устройством довольно элементарным, но теперь я помню только, что он - импульсного действия.
- Он на Селене, до него не дотянешься, а каковы маяки, вы не запомнили?
- Тоже что-то не очень сложное. В понимании Лии, конечно, а у меня удержалось только, что они имеют некоторое отношение к Фаде, что их три и что действовать они должны не одновременно, а один за другим поочередно.
- На что хоть они похожи: на башню, на зверя?
- У меня не осталось никакого представления.
- А в трех экземплярах они уж не потому ли, что "бог троицу любит"?
- Тут есть основание: Зор опасался, как бы маяком не завладел недостойный абориген, который может в этом случае причинить много зла остальным, а я, то есть Лия, сказала, что по теории несовпадений третий маяк должен попасть в нужные руки.
- Позвольте, почему именно - третий?
- Или второй. В общем, для одного из трех они допускали возможность чего-то нейтрального.
Кузьма Кузьмич встал, уложил на место свои приборы и снова сел в кресло.
- У вас, дорогой мой, скопилось ужасно много информации, как она могла уместиться в отрывочных сновидениях?
- Сам удивляюсь, но это так. Возможно, тут проявилась какая-то сгущенная передача информации, как при сгорании Наблюдателя, о которой я говорил вам. У меня даже зацепились некоторые понятия, которым меня никогда не учили, которые, может быть, принадлежали Лии.
- Это еще что! Какие же?
- Ну, например, убеждение в том, что времени не существует.
- Вот как!
- Да, так. Мне это и сейчас представляется вполне возможным. Материя не мыслима без движения, а это значит, что ей присуща скорость как одно из ее основных качеств. С этой скоростью она и движется в пространстве, представляющем тоже несомненную реальность. А значит, понятие, которое у нас называется временем, является всего лишь математическим понятием, выражающим отношение пройденного пути к скорости. Вот и все. Как на ладони.
- Ловко! А как же по этой теории понять срок жизни?
- Ах, дорогой доктор, надо же считаться еще и с ресурсами, которыми наделено все живущее!
- Ну не знаю, не знаю, я не физик и не математик, мне не разобраться. Вот если бы у вас сохранилось что-нибудь из знаний по биологии или медицине...
- Стоп, доктор! Есть, пожалуй. Мне помнится, что старение представляет собой диффузную форму того самого, что у нас называется раком. Лия знала, что средство предотвращения этих заболеваний открыто не так давно. Пригодится вам это?
- Что!!! Еще бы не пригодится, вы что, не представляете, как это важно! Значит, они и с этим справились? Ну, голубчик, ну, милочка моя, припомните об этом побольше, как это у них получилось?
- Ничего больше не знаю. Не припомню даже, в каком сне это промелькнуло.
- Фу-фу! Лучше бы все остальное забыли, ну разве можно такое не запомнить!!! Постарайтесь хорошенько, тут каждая подробность, любая мелочь ценнее бриллианта!
- Бесполезно! Лия не была медиком, она, как у нас говорится, знала звон, да не знала, откуда он. Ей был известен только сам факт. А уж чего даже она не знала, мне припоминать бессмысленно.
"С тобой, голубчик, пожалуй и сам всякий смысл потеряешь, - уловил Олег Петрович. - Нет, бедняга, тебя не невропатологу, тебя психиатру надо показать".
- К психиатру я мог бы обратиться и без вашей помощи.
Кузьма Кузьмич вскочил, уставившись на гостя, потом несколько раз прошелся по комнате.
- Ну знаете!.. Я не ожидал, что вы и впрямь способны так проникать в мысли других.
- Сядьте, доктор, и, если хотите скрыть мысли, не думайте так напряженно, а то сейчас ваш врачебный долг побуждает непременно сообщить обо мне в психиатрическую лечебницу.
- А вдруг вы что-нибудь натворите?
- А голос друга вам ничего не подсказывает?
- Подсказывает, черт возьми!
- Хотите, я оставлю у вас мои водительские права?
- А где гарантия, что вы не поедете без них! Да вы способны тепловоз угнать, вы сумеете!
- Выбросьте это из головы и подумайте лучше о том, сколько еще я смогу сделать полезного, - сумасшедшего, наверное, не назначили бы главным конструктором.
- Довод сильный. Но тогда чего же вы ждете от меня, как от врача?
- Я рассчитывал услышать вашу собственную оценку моего состояния и только.
- Надо подумать, подумать надо, дорогой мой, - сказал Кузьма Кузьмич и, поглядев на часы, добавил: - Пойдем-ка к столу, дорогуша, срок, на какой мы отпросились у Веры Михайловны, истек.
За столом, сервированным со знанием дела и с явным желанием угодить гостю, разговор шел на разные отвлеченные темы, а потом Вера Михайловна ушла встречать Ирочку, а приятели перебрались в садик, подышать свежим воздухом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
- Я не припоминаю, чтобы кто-то видел себя во сне женщиной, но допускаю. Один пациент говорил, что он во сне собакой побывал, так что это несущественно. И повторяемость снов случается. Академик Павлов утверждал, что видения сна представляют собой несколько искаженное отображение пережитого, и в таком ракурсе ваши сны не выходят из ряда вон. Фантастика последних лет перенасыщена космосом, из нее вы и надергали сны.
- Позвольте...
- Не спорьте. Даже имя Зор к вам пришло, если мне не изменяет память, из "Туманности Андромеды", читали?
- Конечно.
- Проверьте и убедитесь. А у Низы в том же произведении сердце делает одно сокращение за сто секунд. Вот вам на основе этого и привиделись персоны с замедленным темпом жизни. Убедительно?
- Пожалуй. Но у меня очень уж складно виделись. Знаете, мне и еще кое-что снилось, только уж не так связно, а отрывочно. Ведь бывает, что проснувшись, забудешь сон, а потом вдруг вспоминается что-то, выплывает из подсознания.
- Любопытно. А что именно выплывало?
- Это было не как в кино, а словно вложили в меня, что у Лии были напряженные споры с Зором о развитии Терры, о которой им Наблюдатель тоже сообщил немало. Зор предостерегал от вмешательства в судьбы Терры, ссылаясь на гибель Фаэтона, но Лия настояла на необходимости этого вмешательства.
- Очень странное противопоставление одного и того же. Как же это у них выглядело?
- Лия утверждала, что их предки допустили ошибку, снабдив население Фаэтона техническими знаниями, не позаботившись о их моральном уровне. Это несоответствие и привело к катастрофе.
- Резонно. И она убедила?
- Тут, наверное, решал не один Зор, но будто бы согласились сделать выборочный опыт. Лия записала на кристалле что-то, касающееся интеллекта ее и Фады - как именно, я не знаю - и добилась согласия на установку на Селене генератора этой записи с тем, чтобы выбросить на Терру прицельные маяки. Что из этого должно получиться, до меня не дошло, знаю только, что Лия бралась осуществить это сама, для чего ей выделили разведочную капсулу, на которой она и должна была все это сделать, пока астероид проделает свой путь вокруг Гелиоса. Когда я был Лией, этот генератор представлялся мне устройством довольно элементарным, но теперь я помню только, что он - импульсного действия.
- Он на Селене, до него не дотянешься, а каковы маяки, вы не запомнили?
- Тоже что-то не очень сложное. В понимании Лии, конечно, а у меня удержалось только, что они имеют некоторое отношение к Фаде, что их три и что действовать они должны не одновременно, а один за другим поочередно.
- На что хоть они похожи: на башню, на зверя?
- У меня не осталось никакого представления.
- А в трех экземплярах они уж не потому ли, что "бог троицу любит"?
- Тут есть основание: Зор опасался, как бы маяком не завладел недостойный абориген, который может в этом случае причинить много зла остальным, а я, то есть Лия, сказала, что по теории несовпадений третий маяк должен попасть в нужные руки.
- Позвольте, почему именно - третий?
- Или второй. В общем, для одного из трех они допускали возможность чего-то нейтрального.
Кузьма Кузьмич встал, уложил на место свои приборы и снова сел в кресло.
- У вас, дорогой мой, скопилось ужасно много информации, как она могла уместиться в отрывочных сновидениях?
- Сам удивляюсь, но это так. Возможно, тут проявилась какая-то сгущенная передача информации, как при сгорании Наблюдателя, о которой я говорил вам. У меня даже зацепились некоторые понятия, которым меня никогда не учили, которые, может быть, принадлежали Лии.
- Это еще что! Какие же?
- Ну, например, убеждение в том, что времени не существует.
- Вот как!
- Да, так. Мне это и сейчас представляется вполне возможным. Материя не мыслима без движения, а это значит, что ей присуща скорость как одно из ее основных качеств. С этой скоростью она и движется в пространстве, представляющем тоже несомненную реальность. А значит, понятие, которое у нас называется временем, является всего лишь математическим понятием, выражающим отношение пройденного пути к скорости. Вот и все. Как на ладони.
- Ловко! А как же по этой теории понять срок жизни?
- Ах, дорогой доктор, надо же считаться еще и с ресурсами, которыми наделено все живущее!
- Ну не знаю, не знаю, я не физик и не математик, мне не разобраться. Вот если бы у вас сохранилось что-нибудь из знаний по биологии или медицине...
- Стоп, доктор! Есть, пожалуй. Мне помнится, что старение представляет собой диффузную форму того самого, что у нас называется раком. Лия знала, что средство предотвращения этих заболеваний открыто не так давно. Пригодится вам это?
- Что!!! Еще бы не пригодится, вы что, не представляете, как это важно! Значит, они и с этим справились? Ну, голубчик, ну, милочка моя, припомните об этом побольше, как это у них получилось?
- Ничего больше не знаю. Не припомню даже, в каком сне это промелькнуло.
- Фу-фу! Лучше бы все остальное забыли, ну разве можно такое не запомнить!!! Постарайтесь хорошенько, тут каждая подробность, любая мелочь ценнее бриллианта!
- Бесполезно! Лия не была медиком, она, как у нас говорится, знала звон, да не знала, откуда он. Ей был известен только сам факт. А уж чего даже она не знала, мне припоминать бессмысленно.
"С тобой, голубчик, пожалуй и сам всякий смысл потеряешь, - уловил Олег Петрович. - Нет, бедняга, тебя не невропатологу, тебя психиатру надо показать".
- К психиатру я мог бы обратиться и без вашей помощи.
Кузьма Кузьмич вскочил, уставившись на гостя, потом несколько раз прошелся по комнате.
- Ну знаете!.. Я не ожидал, что вы и впрямь способны так проникать в мысли других.
- Сядьте, доктор, и, если хотите скрыть мысли, не думайте так напряженно, а то сейчас ваш врачебный долг побуждает непременно сообщить обо мне в психиатрическую лечебницу.
- А вдруг вы что-нибудь натворите?
- А голос друга вам ничего не подсказывает?
- Подсказывает, черт возьми!
- Хотите, я оставлю у вас мои водительские права?
- А где гарантия, что вы не поедете без них! Да вы способны тепловоз угнать, вы сумеете!
- Выбросьте это из головы и подумайте лучше о том, сколько еще я смогу сделать полезного, - сумасшедшего, наверное, не назначили бы главным конструктором.
- Довод сильный. Но тогда чего же вы ждете от меня, как от врача?
- Я рассчитывал услышать вашу собственную оценку моего состояния и только.
- Надо подумать, подумать надо, дорогой мой, - сказал Кузьма Кузьмич и, поглядев на часы, добавил: - Пойдем-ка к столу, дорогуша, срок, на какой мы отпросились у Веры Михайловны, истек.
За столом, сервированным со знанием дела и с явным желанием угодить гостю, разговор шел на разные отвлеченные темы, а потом Вера Михайловна ушла встречать Ирочку, а приятели перебрались в садик, подышать свежим воздухом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56