Американец, назвавшийся Биллом Долецки, среагировал на слова Дибаева веселым смехом.
– Для нас важно уже то, чтобы люди, которых мы считаем единомышленниками, – а вы, по словам Петра Анатольевича, и есть наш единомышленник, – оказались у руля страны! Чтобы именно они принимали все важнейшие решения! И тогда то, что хорошо для нас, представляющих демократический Запад, станет благом и для России!
Буквально через месяц Дибаев стал заместителем руководителя аппарата правительства. Еще через год, при поддержке Администрации Президента, он оказался в нефтяном бизнесе и за пару лет превратился в весьма состоятельного человека.
Дибаев, конечно же, понимал, что бесплатного сыра не бывает. Однако события разворачивались столь стремительно, а действовать надо было так виртуозно, что у него никак не получалось до конца осознать, кому или чему он обязан своим стремительным восхождением. То ли собственным талантам, которых никто не отрицал, то ли протекции зловещего Удачника, который, подобно тени, ежесекундно был где-то рядом, то ли загадочному американцу, который в жизни Дибаева больше не появлялся.
Но он также твердо знал незыблемое правило большой политики: долги надо отдавать. Поэтому в 1996 году, во время второй президентской кампании, именно он разработал схему ее финансирования и вложился в победу и душой, и деньгами.
Самое важное состояло в том, что Николай Алексеевич заставил весь финансово-экономический бомонд страны по-крупному сброситься на выборы. Уговаривал по-разному. Кому-то сулил грядущие прибыли. Кого-то пугал пришествием коммунистов и потерей бизнеса. А некоторых просто запугивал, обещая различные неприятности.
Пару строптивцев, отказавшихся делиться, Дибаев отпустил с миром. Но уже через месяц один из них потерял в пожаре комплекс фармацевтических складов. Убытки составили десятки миллионов долларов.
А со вторым и вовсе приключилось семейное несчастье. В Лондоне за транспортировку крупной партии наркотиков был задержан его сын, которого папа отправил на учебу. Поговаривали, что наркотики в чемодан парню подбросили, но в ходе следствия доказать это не удалось. Юношу посадили на четыре года.
Но пожалуй, самым фантастическим было то, что, собрав деньги и расписав смету избирательной кампании, Дибаев не взял себе ни копейки. Напротив, он с готовностью затыкал финансовые прорехи собственными средствами.
Все шло в жизни Коли Дибаева правильно и споро. Но с какого-то момента что-то пугающе заскрежетало в отлаженном механизме его карьеры. Внешне ничего не изменилось. Он по-прежнему был востребован. Его влияние не только не убывало, а, напротив, неуклонно росло. И при этом его не покидало ощущение надвигающейся катастрофы.
Новый хозяин Кремля относился к Дибаеву иначе, чем прежний. Не хуже, но иначе. Прежний Колю по-отечески любил и доверял, как самому себе. Новый использовал как очень нужную и ценную вещь, без которой не обойтись в большом президентском хозяйстве. Доброхоты донесли до Дибаева фразу, сказанную одним из близких к Президенту людей: «Коля Дибаев – это презерватив. Использовать противно, но и не использовать нельзя. Да и качество изделия отменное! Не подводит!»
В другой раз была сказана еще более примечательная фраза: – «Время дибаевых проходит. Скоро мы будем делать политику чистыми руками».
Николай Алексеевич окончательно утратил покой после того, как Президент дал поручение подготовить записку о приватизации предприятий нефтегазового комплекса. До Дибаева это поручение дошло в следующей интерпретации, которую ему, не без злорадства, довели из секретариата Президента:
– У Президента по этому вопросу есть аналитическая записка ФСБ. Но ему хочется получить оценку этого процесса, так сказать, изнутри. Вы, Николай Алексеевич, как известно, человек объективный, и к тому же вместе с вашими ближайшими друзьями, собственно, и делили наше народное имущество. Так что Президент ждет ваших обобщений. И будьте любезны – с фамилиями, датами и цифрами.
Вскоре после этой записки произошло событие, окончательно испортившее Дибаеву жизнь. Его ближайший друг и бизнес-партнер Борис Агранович был арестован, а буквально через полгода от его бизнеса не осталось практически ничего.
Надо отдать должное интуиции Дибаева. Получив задание готовить записку, он буквально в несколько дней ликвидировал зарубежные денежные счета, оформленные на жену – гражданку Австрии.
Принадлежавшие ей пакеты акций ряда нефтяных компаний были проданы, причем проданы отнюдь не случайным покупателям, а одной малоизвестной компании, которая уже через пару месяцев стала обладателем активов всей нефтяной империи Аграновича.
Одним словом, пуля свистнула у самого виска, и только звериная интуиция, колоссальные связи и опыт позволили Дибаеву выскочить из этой молотилки.
Без денег Николай Алексеевич, конечно же, не остался, но в его душе поселилась ящерица страха, которая то и дело взбегала от живота к горлу, а потом, противно перебирая холодными лапками, стремительно спускалась вниз и затихала на некоторое время где-то в области гениталий.
Именно в эти тревожные дни рядом с Николаем Алексеевичем, как всегда вовремя, появился Петр Удачник. Он пригласил его на свою, как он выразился, «дачку», которая произвела на Дибаева сильное впечатление: это был огромный дом, построенный в стиле шотландского замка и расположенный на территории в несколько гектаров. Правда, по общепринятым меркам Казанское направление Подмосковья считалось непрестижным. Но то, как была обустроена территория, с каким вкусом обставлен огромный дом, как вылизаны подъезды и вычищены лесные тропинки в ближайшем лесу, свидетельствовало, что хозяин вложил в свое жилище не только душу, но и большие деньги.
– Вот так живут скромные российские менты, – издевательски произнес Дибаев, увидев все это великолепие.
– Ну, во-первых, я все же генерал-лейтенант милицейской службы. А во-вторых, все это не более чем иллюзия. Тебе это, Коленька, мерещится. По документам ничего здесь нет. Ни дома, ни участка. Есть вот эта баня, – Удачник показал в окно на скромное деревянное сооружение, – которая принадлежит моему больному племяннику-инвалиду. Он с детства прикован к постели и вот уже много лет находится в больнице под присмотром врачей. – Удачник поправил кованой изящной кочергой дрова в огромном, в полстены камине, и показал рукой на кресло: – Присаживайся, Николай Алексеевич! Предлагаю попробовать односолодовое шотландское виски марки «Роял Лохнагар» тридцатилетней выдержки. Рекомендую. Мне его привозят непосредственно с вискокурни, где оный шедевр производится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85