Представь, как он будет выглядеть, если все это лишь твои фантазии? А еще того хуже – он может поделиться информацией с Дибаевым, попросить совета. Тогда вообще караул!
Я могу, конечно, сразу выйти на людей из ФСБ, – неуверенно сказал Каленин. – За последние дни мне пришлось с ними часто общаться. Но они потребуют доказательств. А их у нас нет...
Ася оттаяла и, потупив глаза, тихо произнесла:
– Прости. Не хотела тебя обидеть. Но мне правда нужен твой совет!
– Ты, кстати, вот что сделай, – Каленин демонстрировал уверенность в себе, и это вселяло в Асю надежду, – детей отправь из города, каникулы же вот-вот. Куда-нибудь к бабушке. Есть у нас бабушка?
– Есть и дедушка, с которым ты знаком... Но они живут в городе. Может быть, – к подруге?
– Отправь к подруге. Это – номер мобильного, который я никому не даю. Звони на него из автомата или купи новую «симку» для мобильника. Меняй их каждый день. А еще лучше, если каждый раз у тебя будет и новый аппарат. Поменяйся с подругой на денек, у родителей возьми... Путай следы, одним словом. Не боись, Аська! Дотянемся мы и до Шарпея... Правда, как, пока не знаю. Но знаю, что все будет шерри-бренди, ангел мой!
– Любишь Мандельштама? Это же его строчка!
– Люблю, но далеко не все. А ты?
– Я одно стихотворение у него просто обожаю. – Ася задумалась, смешно наморщила нос и начала читать: – «Скудный луч холодной мерою...»
– «...сеет свет в сыром лесу...» – тут же продолжил Беркас, подчеркивая все четыре «эс» в каждом из слов. Получилось «с-с-сеет с-с-свет в с-с-с-ыром лес-с-су».
Включаясь в игру, Ася продолжила:
– «...Я печаль, как птиц-ц-цу с-с-серую, в с-с-сердце медленно нес-сс-у...»
Так, перебрасывая друг другу по строчке, они дочитали стихи до последних слов, которые пришлись на Беркаса.
– «...дум-м-м тум-м-манный перезвон...»[15], – произнес он. – Здорово получилось!
Помолчали. Беркас, испытывая вновь накатывающее смущение, поднялся, подошел к Асе и поцеловал ей руку. Затем приблизился к ее уху и тихо сказал:
– Давай при каждой встрече играть в эту игру. А? Следующий кто? Подожди, не говори! Я попробую угадать поэта, которого ты любишь. – Каленин пристально посмотрел на Асю и неожиданно для самого себя брякнул: – Маяковский!
Ася откинула голову назад и звонко рассмеялась – будто сыграла голосом музыкальную фразу.
– Пусть будет Маяковский!
– Что, не угадал? – расстроился Каленин.
– Угадал! Я действительно люблю Маяковского. Раннего. Но подумала, что ты вряд ли его назовешь. А ты назвал. Здорово!..
Дибаев берет реванш
– Слушайте, Дибаев! Это что за хрень? – Удачник был абсолютно взбешен и по привычке пытался орать на Николая Алексеевича. – Откуда эта сучка могла пронюхать о наших... – Удачник запнулся и, подумав, произнес: – о наших планах? Я вынужден теперь каждую нашу встречу обеспечивать тотальным радиоглушением. Это уже не машина! – Дибаев раздраженно сделал круговой жест рукой, показывая на поскрипывавшие дорогой желтой кожей внутренности служебного «мерседеса». – Это спецлаборатория для переговоров с вами!
– Простите, а сучка – это кто? – спокойно уточнил Дибаев.
– Это та дрянь из прокуратуры, которая записала наш с тобой разговор у меня на даче.
Дибаев на секунду переменился в лице, но тут же взял себя в руки.
– Нет уж, любезный Петр Анатольевич! – Он был собран и уверен в себе. – Хватит валить все на меня! Может, еще скажете, что я и царскую семью прикончил?
– А разве нет?
– Хорошо, тогда царя-великомученика беру на себя, а вот за вашу, как вы выразились, сучку отвечайте сами!
– Хватит ерничать! Я серьезно! Вы что, не поняли: у нее пленка с записью нашего разговора у меня на даче.
– Я понял. Я все понимаю с первого раза. К тому же у меня отличный слух. Если она имеет такую пленку, то вам хана! Но я-то тут при чем?
– А при том, дорогуша, что у меня на даче мощнейшая защита стоит, видеонаблюдение, охрана по периметру, собаки-убийцы бродят, глушилки всякие. Только вы могли на себе, на теле вашем драгоценном, принести «жучка»!
– Слушайте! Я вам не «дорогуша». Называйте меня просто, «товарищ Дибаев», коли вам не нравится Николаем Алексеевичем величать. Или так: «ваше превосходительство»... – Дибаев откровенно демонстрировал высокомерие, и его знаменитая губа упрямо ползла вниз в знак полного пренебрежения к собеседнику. – И заодно не порите чушь! Я не планировал в тот день ехать к вам, я ехал по вашему неожиданному звонку, не зная о теме предстоящего разговора, а значит, пасли не меня, а вас! И кстати, откуда у вас информация о том, что эта дама что-то пронюхала?
– Мы ее уже месяц слушаем. Она мою службу зацепила и роет...
– Ну, тогда вопрос снят. – Дибаев злорадно ухмыльнулся: – Прокололись вы, Петр Анатольевич! Вы! Заговорщик наш!
– Час от часу не легче! – Удачник явно не хотел дальше собачиться с Дибаевым, понимая, что тот прав. – Она передала пленку нашего разговора некоему Каленину. Мы засекли их контакт. Правда, на записи, которую она имеет, нет основной крамолы. Одни намеки, понять что-либо невозможно.
– Тогда чего вы беситесь?
– Эта баба уловила главное. Интуитивно уловила. Догадалась, хотя на пленке ничего такого не прослушивается. Да еще этого друга своего просветила. Там, правда, остались слова про ваше премьерство, но, вырванные из всего разговора, они непонятны.
Дибаев молча разглядывал Удачника, давая ему возможность и дальше оправдываться и все глубже ощущать собственную вину. Он медленно, но неуклонно брал реванш за все свои многолетние унижения, и поэтому, прослушав лепет Удачника еще минут пять, снисходительно произнес:
– Да-да, ваше беспокойство по поводу нестандартного поведения птиц я помню. Для начала прошерстите свою охрану. Без ее содействия сквозь ваши охранные редуты вряд ли кто-то мог проникнуть. Во-вторых, не психуйте. Надо эту парочку максимально быстро нейтрализовать. Буквально в течение суток. Вряд ли эта ваша барышня полезет с непроверенными фактами наверх. Да и Каленин тоже. Я его немного знаю. Он из породы вышколенных аппаратчиков. Он, кстати сказать, был посредником в переговорах с этим Игнатовым, которого вы, видимо, на роль палача определили. Мне так доложили. И знаете кто? Руководитель секретариата Шарпея. – Дибаев высокомерно усмехнулся. – Сейчас надо быстро сделать так, чтобы они оба замолчали.
Удачник внимательно посмотрел на Дибаева:
– Вы намекаете на то, что их надо... – Удачник замялся, —надо как-то убрать?
– А у вас есть другое решение? Тогда ждите, когда эта баба созреет для решительных действий. Прорвется напрямую к Шарпею, например. Отличная, кстати, идея! Только скорее всего не она, а этот человек с безумным именем пробьется к Президенту и поделится с ним своими сомнениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Я могу, конечно, сразу выйти на людей из ФСБ, – неуверенно сказал Каленин. – За последние дни мне пришлось с ними часто общаться. Но они потребуют доказательств. А их у нас нет...
Ася оттаяла и, потупив глаза, тихо произнесла:
– Прости. Не хотела тебя обидеть. Но мне правда нужен твой совет!
– Ты, кстати, вот что сделай, – Каленин демонстрировал уверенность в себе, и это вселяло в Асю надежду, – детей отправь из города, каникулы же вот-вот. Куда-нибудь к бабушке. Есть у нас бабушка?
– Есть и дедушка, с которым ты знаком... Но они живут в городе. Может быть, – к подруге?
– Отправь к подруге. Это – номер мобильного, который я никому не даю. Звони на него из автомата или купи новую «симку» для мобильника. Меняй их каждый день. А еще лучше, если каждый раз у тебя будет и новый аппарат. Поменяйся с подругой на денек, у родителей возьми... Путай следы, одним словом. Не боись, Аська! Дотянемся мы и до Шарпея... Правда, как, пока не знаю. Но знаю, что все будет шерри-бренди, ангел мой!
– Любишь Мандельштама? Это же его строчка!
– Люблю, но далеко не все. А ты?
– Я одно стихотворение у него просто обожаю. – Ася задумалась, смешно наморщила нос и начала читать: – «Скудный луч холодной мерою...»
– «...сеет свет в сыром лесу...» – тут же продолжил Беркас, подчеркивая все четыре «эс» в каждом из слов. Получилось «с-с-сеет с-с-свет в с-с-с-ыром лес-с-су».
Включаясь в игру, Ася продолжила:
– «...Я печаль, как птиц-ц-цу с-с-серую, в с-с-сердце медленно нес-сс-у...»
Так, перебрасывая друг другу по строчке, они дочитали стихи до последних слов, которые пришлись на Беркаса.
– «...дум-м-м тум-м-манный перезвон...»[15], – произнес он. – Здорово получилось!
Помолчали. Беркас, испытывая вновь накатывающее смущение, поднялся, подошел к Асе и поцеловал ей руку. Затем приблизился к ее уху и тихо сказал:
– Давай при каждой встрече играть в эту игру. А? Следующий кто? Подожди, не говори! Я попробую угадать поэта, которого ты любишь. – Каленин пристально посмотрел на Асю и неожиданно для самого себя брякнул: – Маяковский!
Ася откинула голову назад и звонко рассмеялась – будто сыграла голосом музыкальную фразу.
– Пусть будет Маяковский!
– Что, не угадал? – расстроился Каленин.
– Угадал! Я действительно люблю Маяковского. Раннего. Но подумала, что ты вряд ли его назовешь. А ты назвал. Здорово!..
Дибаев берет реванш
– Слушайте, Дибаев! Это что за хрень? – Удачник был абсолютно взбешен и по привычке пытался орать на Николая Алексеевича. – Откуда эта сучка могла пронюхать о наших... – Удачник запнулся и, подумав, произнес: – о наших планах? Я вынужден теперь каждую нашу встречу обеспечивать тотальным радиоглушением. Это уже не машина! – Дибаев раздраженно сделал круговой жест рукой, показывая на поскрипывавшие дорогой желтой кожей внутренности служебного «мерседеса». – Это спецлаборатория для переговоров с вами!
– Простите, а сучка – это кто? – спокойно уточнил Дибаев.
– Это та дрянь из прокуратуры, которая записала наш с тобой разговор у меня на даче.
Дибаев на секунду переменился в лице, но тут же взял себя в руки.
– Нет уж, любезный Петр Анатольевич! – Он был собран и уверен в себе. – Хватит валить все на меня! Может, еще скажете, что я и царскую семью прикончил?
– А разве нет?
– Хорошо, тогда царя-великомученика беру на себя, а вот за вашу, как вы выразились, сучку отвечайте сами!
– Хватит ерничать! Я серьезно! Вы что, не поняли: у нее пленка с записью нашего разговора у меня на даче.
– Я понял. Я все понимаю с первого раза. К тому же у меня отличный слух. Если она имеет такую пленку, то вам хана! Но я-то тут при чем?
– А при том, дорогуша, что у меня на даче мощнейшая защита стоит, видеонаблюдение, охрана по периметру, собаки-убийцы бродят, глушилки всякие. Только вы могли на себе, на теле вашем драгоценном, принести «жучка»!
– Слушайте! Я вам не «дорогуша». Называйте меня просто, «товарищ Дибаев», коли вам не нравится Николаем Алексеевичем величать. Или так: «ваше превосходительство»... – Дибаев откровенно демонстрировал высокомерие, и его знаменитая губа упрямо ползла вниз в знак полного пренебрежения к собеседнику. – И заодно не порите чушь! Я не планировал в тот день ехать к вам, я ехал по вашему неожиданному звонку, не зная о теме предстоящего разговора, а значит, пасли не меня, а вас! И кстати, откуда у вас информация о том, что эта дама что-то пронюхала?
– Мы ее уже месяц слушаем. Она мою службу зацепила и роет...
– Ну, тогда вопрос снят. – Дибаев злорадно ухмыльнулся: – Прокололись вы, Петр Анатольевич! Вы! Заговорщик наш!
– Час от часу не легче! – Удачник явно не хотел дальше собачиться с Дибаевым, понимая, что тот прав. – Она передала пленку нашего разговора некоему Каленину. Мы засекли их контакт. Правда, на записи, которую она имеет, нет основной крамолы. Одни намеки, понять что-либо невозможно.
– Тогда чего вы беситесь?
– Эта баба уловила главное. Интуитивно уловила. Догадалась, хотя на пленке ничего такого не прослушивается. Да еще этого друга своего просветила. Там, правда, остались слова про ваше премьерство, но, вырванные из всего разговора, они непонятны.
Дибаев молча разглядывал Удачника, давая ему возможность и дальше оправдываться и все глубже ощущать собственную вину. Он медленно, но неуклонно брал реванш за все свои многолетние унижения, и поэтому, прослушав лепет Удачника еще минут пять, снисходительно произнес:
– Да-да, ваше беспокойство по поводу нестандартного поведения птиц я помню. Для начала прошерстите свою охрану. Без ее содействия сквозь ваши охранные редуты вряд ли кто-то мог проникнуть. Во-вторых, не психуйте. Надо эту парочку максимально быстро нейтрализовать. Буквально в течение суток. Вряд ли эта ваша барышня полезет с непроверенными фактами наверх. Да и Каленин тоже. Я его немного знаю. Он из породы вышколенных аппаратчиков. Он, кстати сказать, был посредником в переговорах с этим Игнатовым, которого вы, видимо, на роль палача определили. Мне так доложили. И знаете кто? Руководитель секретариата Шарпея. – Дибаев высокомерно усмехнулся. – Сейчас надо быстро сделать так, чтобы они оба замолчали.
Удачник внимательно посмотрел на Дибаева:
– Вы намекаете на то, что их надо... – Удачник замялся, —надо как-то убрать?
– А у вас есть другое решение? Тогда ждите, когда эта баба созреет для решительных действий. Прорвется напрямую к Шарпею, например. Отличная, кстати, идея! Только скорее всего не она, а этот человек с безумным именем пробьется к Президенту и поделится с ним своими сомнениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85