В самом деле пахло рыбой. Значит, синьор да Понте был прав. Как бы графине хотелось проскользнуть в кухню, сесть за стол и поговорить с кухарками! Стоит ли пойти туда? Но тогда ей придется притворяться. А если не скрываться? Поздороваться со всеми и сказать: «Смотрите-ка, это я, Анна Мария»?
Нет, если Анна Мария так поступит, значит зря она сюда пришла. Тогда ей не удастся разгадать темное значение ночного кошмара. Итак, следовало спокойно и медленно вернуться назад. Хоть бы никто не заметил ее отсутствия!
Когда графиня приближалась к салону, ей навстречу вышел Казанова. Какое счастье, что он один!
– О, я уже было подумал, что вы нас покинули.
– Вовсе нет, почему вы так решили? Честно говоря, мне захотелось побродить пару минут по своему родному дому. Но это ведь останется между нами, синьор Джакомо?
– Само собой разумеется! Я рад, что снова вижу вас, Прекрасная графиня. Надеюсь, что вам нравится праздник. В конце концов, самое главное еще впереди. Будет рыба. Подадут рыбу. И смею заметить, рыбу приготовили так, как здесь, в Праге, ее никто не готовил. О чем это я? Ваше отсутствие заметили. Вас уже ищут. Вы не догадываетесь, кто бы это мог быть?
– Дайте подумать!
– Вам выпал жребий. Он свел вас на следующем этапе нашего ужина с… Хотя скоро вы сами все увидите.
Казанова взял Анну Марию под руку и провел ее в салон. Она быстро посмотрела на ряды гостей. Кто бы это мог быть? Кто это? Она узнала его, и в третий раз за этот вечер ее охватил озноб.
Мужчина смеялся, направляясь к Анне Марии. Да, он низко поклонился. Догадался ли он, кто она? На нем был простой зеленый сюртук с немного потертыми краями. Чувствовала ли Анна Мария радость? Конечно, она обрадовалась этой встрече. Неужели следовало убеждать себя в этом?
Казанова передал графиню из рук в руки, как драгоценный подарок. Мужчина в зеленом сюртуке был ниже Казановы почти на две головы. Он взял Анну Марию под руку, но держал гораздо крепче, чем синьор Джакомо.
– Значит, это вы. Наконец-то нас свел жребий! Я весь вечер надеялся на нашу встречу.
У него был высокий и очень звонкий голос. Недавно Анна Мария уже слышала этот голос, однако забыла где. Он говорил так быстро, что приходилось быть предельно внимательной, чтобы ничего не упустить. Что он сказал? Он надеялся. Значит, надеялся. Надеялся весь вечер. Что бы это значило?
– Вы надеялись, что сможете поужинать со мной?
– Ну конечно, все это время.
– Почему же? Почему вы хотели поужинать именно со мной?
– Почему? Потому что вы единственная, кого я не знаю.
– Единственная?
– Разумеется, единственная. Многих я узнал с первого взгляда. Однако с вами я не знаком. Я даже не догадываюсь, кто вы. Кроме того, вы прекрасней всех на балу. Простите мою смелость, однако это правда. Лучше сказать все сразу, иначе я задохнусь и не смогу попробовать эти блюда. Эту, как ее, рыбу, о которой он говорит без умолку.
– Вы имеете в виду синьора Джакомо?
– Верно, его. Он полчаса рассказывал мне о своей рыбной мешанине. Вы можете понять подобное? Вы можете понять, что кому-то доставляет удовольствие снова и снова описывать блюда? Будто с каждым словом он помешивает венчиком, а с каждым слогом солит суп? Так много слов. Мы же стоим перед ним с раскрытыми ртами, а рыба извивается перед нами, потому что никому не удается ее попробовать! Я хотел бы вам признаться: я вообще не люблю так называемые дары моря. Мне нет никакого дела до его каракатиц, усачей или морских чертей. Мне нравится кое-что другое. Я люблю фазанов и съел их столько, что у меня нет никакого желания пробовать эту угрюмую рыбу, о которой мне все уши прожужжали. Ну ладно, посмотрим. Вот наш приют. Нет, неужели я сказал «приют»? Я говорю слишком быстро. Я знаю. Это из-за шампанского. После трех бокалов шампанского вам придется привыкнуть к моим триолям. Итак, проходите. В этой комнате мы встретимся с рыбой. Они уже зашли в комнату, а Моцарт все не умолкал. Анна Мария не понимала, о чем он говорит. Маэстро произносил слова слишком быстро. Кроме того, у графини кружилась голова от такого темпа. Кого он ей напоминал? Все это время графиня не могла избавиться от мысли, что уже слышала этот голос и видела эти жесты. Нужно прервать его и попытаться направить разговор в нужное русло. При этом нельзя и словом обмолвиться, что ей известно, кто перед ней.
– Вы друг синьора Джакомо?
– Нет, пока еще нет. Но я признаюсь, что мне очень хотелось бы этого. Кстати, сегодня я не встретил ни одного человека, который не хотел бы стать его другом. Некоторые мечтают совершать с ним прогулки. Другие не прочь узнать его мнение о тех или иных предметах. Синьору Джакомо в самом деле удалось расположить к себе всех гостей. А вы? Вы уже давно знакомы с ним? Говорят, что вы его близкая подруга.
– Его близкая подруга? Какое безобразие! Я тоже едва с ним знакома. Может, совсем чуть-чуть.
– О чем же вы так доверительно шептались?
– Шептались? Ну да, это останется нашей тайной. Порой даже такой мужчина, как синьор Джакомо, нуждается в совете.
– Я понимаю. И могу сделать умозаключение, как древние логики… О чем же? Скажем так: вам хорошо знаком этот город!
– Верно, я отсюда родом.
– Ага, я нашел зацепку.
– Угадывайте дальше!
– Вы подруга Йозефы Душек?
– Нет, я бы так не сказала. Я уважаю ее и преклоняюсь перед ее талантом. Но я не дружу с ней.
– Знакомы ли вы с ее мужем Францем?
– Немного, совсем немного.
– Итак, совсем немного. Значит, я сделал неправильный вывод.
– О чем же вы думали?
– Что вы подруга Йозефы и ученица ее супруга. Я полагал, что вы певица.
– Вы увидели меня в компании Йозефы и поэтому сделали такой вывод, не так ли?
– Вы правы. Помогите же мне, пока я не отчаялся. Я попробовал рыбу, и она вывела меня на ошибочный след. Когда я ел фазана, то рассуждал более здраво.
Анна Мария хотела ответить, как вдруг Моцарт перестал жевать. Он поднял голову и подвинулся на край стула. Что с ним случилось? О чем он думал? Маэстро уставился в потолок. Анна Мария тоже подняла голову, но ничего не заметила.
– Что с вами?
– Молчите, пожалуйста, молчите!
Моцарт поднялся и потер правой рукой лоб, будто хотел избавиться от каких-то мыслей. Анна Мария не смела шелохнуться. Маэстро тоже застыл на месте. Казалось, он был очарован какими-то звуками.
– Кто-то играет на валторне. Разве вы не слышите?
Графиня закрыла глаза. Нет, она ничего не слышала.
– Кто-то вдали прекрасно играет на валторне. Он исполняет отрывок, который я отлично знаю. Разве вы по-прежнему ничего не слышите?
Моцарт взял ее за руку и заставил подняться. Они стояли неподвижно. Анна Мария втянула голову в плечи. Она так напряженно прислушивалась, что ей стало больно.
– Это Паоло! Только Паоло может так играть!
– Паоло? Кто это Паоло?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Нет, если Анна Мария так поступит, значит зря она сюда пришла. Тогда ей не удастся разгадать темное значение ночного кошмара. Итак, следовало спокойно и медленно вернуться назад. Хоть бы никто не заметил ее отсутствия!
Когда графиня приближалась к салону, ей навстречу вышел Казанова. Какое счастье, что он один!
– О, я уже было подумал, что вы нас покинули.
– Вовсе нет, почему вы так решили? Честно говоря, мне захотелось побродить пару минут по своему родному дому. Но это ведь останется между нами, синьор Джакомо?
– Само собой разумеется! Я рад, что снова вижу вас, Прекрасная графиня. Надеюсь, что вам нравится праздник. В конце концов, самое главное еще впереди. Будет рыба. Подадут рыбу. И смею заметить, рыбу приготовили так, как здесь, в Праге, ее никто не готовил. О чем это я? Ваше отсутствие заметили. Вас уже ищут. Вы не догадываетесь, кто бы это мог быть?
– Дайте подумать!
– Вам выпал жребий. Он свел вас на следующем этапе нашего ужина с… Хотя скоро вы сами все увидите.
Казанова взял Анну Марию под руку и провел ее в салон. Она быстро посмотрела на ряды гостей. Кто бы это мог быть? Кто это? Она узнала его, и в третий раз за этот вечер ее охватил озноб.
Мужчина смеялся, направляясь к Анне Марии. Да, он низко поклонился. Догадался ли он, кто она? На нем был простой зеленый сюртук с немного потертыми краями. Чувствовала ли Анна Мария радость? Конечно, она обрадовалась этой встрече. Неужели следовало убеждать себя в этом?
Казанова передал графиню из рук в руки, как драгоценный подарок. Мужчина в зеленом сюртуке был ниже Казановы почти на две головы. Он взял Анну Марию под руку, но держал гораздо крепче, чем синьор Джакомо.
– Значит, это вы. Наконец-то нас свел жребий! Я весь вечер надеялся на нашу встречу.
У него был высокий и очень звонкий голос. Недавно Анна Мария уже слышала этот голос, однако забыла где. Он говорил так быстро, что приходилось быть предельно внимательной, чтобы ничего не упустить. Что он сказал? Он надеялся. Значит, надеялся. Надеялся весь вечер. Что бы это значило?
– Вы надеялись, что сможете поужинать со мной?
– Ну конечно, все это время.
– Почему же? Почему вы хотели поужинать именно со мной?
– Почему? Потому что вы единственная, кого я не знаю.
– Единственная?
– Разумеется, единственная. Многих я узнал с первого взгляда. Однако с вами я не знаком. Я даже не догадываюсь, кто вы. Кроме того, вы прекрасней всех на балу. Простите мою смелость, однако это правда. Лучше сказать все сразу, иначе я задохнусь и не смогу попробовать эти блюда. Эту, как ее, рыбу, о которой он говорит без умолку.
– Вы имеете в виду синьора Джакомо?
– Верно, его. Он полчаса рассказывал мне о своей рыбной мешанине. Вы можете понять подобное? Вы можете понять, что кому-то доставляет удовольствие снова и снова описывать блюда? Будто с каждым словом он помешивает венчиком, а с каждым слогом солит суп? Так много слов. Мы же стоим перед ним с раскрытыми ртами, а рыба извивается перед нами, потому что никому не удается ее попробовать! Я хотел бы вам признаться: я вообще не люблю так называемые дары моря. Мне нет никакого дела до его каракатиц, усачей или морских чертей. Мне нравится кое-что другое. Я люблю фазанов и съел их столько, что у меня нет никакого желания пробовать эту угрюмую рыбу, о которой мне все уши прожужжали. Ну ладно, посмотрим. Вот наш приют. Нет, неужели я сказал «приют»? Я говорю слишком быстро. Я знаю. Это из-за шампанского. После трех бокалов шампанского вам придется привыкнуть к моим триолям. Итак, проходите. В этой комнате мы встретимся с рыбой. Они уже зашли в комнату, а Моцарт все не умолкал. Анна Мария не понимала, о чем он говорит. Маэстро произносил слова слишком быстро. Кроме того, у графини кружилась голова от такого темпа. Кого он ей напоминал? Все это время графиня не могла избавиться от мысли, что уже слышала этот голос и видела эти жесты. Нужно прервать его и попытаться направить разговор в нужное русло. При этом нельзя и словом обмолвиться, что ей известно, кто перед ней.
– Вы друг синьора Джакомо?
– Нет, пока еще нет. Но я признаюсь, что мне очень хотелось бы этого. Кстати, сегодня я не встретил ни одного человека, который не хотел бы стать его другом. Некоторые мечтают совершать с ним прогулки. Другие не прочь узнать его мнение о тех или иных предметах. Синьору Джакомо в самом деле удалось расположить к себе всех гостей. А вы? Вы уже давно знакомы с ним? Говорят, что вы его близкая подруга.
– Его близкая подруга? Какое безобразие! Я тоже едва с ним знакома. Может, совсем чуть-чуть.
– О чем же вы так доверительно шептались?
– Шептались? Ну да, это останется нашей тайной. Порой даже такой мужчина, как синьор Джакомо, нуждается в совете.
– Я понимаю. И могу сделать умозаключение, как древние логики… О чем же? Скажем так: вам хорошо знаком этот город!
– Верно, я отсюда родом.
– Ага, я нашел зацепку.
– Угадывайте дальше!
– Вы подруга Йозефы Душек?
– Нет, я бы так не сказала. Я уважаю ее и преклоняюсь перед ее талантом. Но я не дружу с ней.
– Знакомы ли вы с ее мужем Францем?
– Немного, совсем немного.
– Итак, совсем немного. Значит, я сделал неправильный вывод.
– О чем же вы думали?
– Что вы подруга Йозефы и ученица ее супруга. Я полагал, что вы певица.
– Вы увидели меня в компании Йозефы и поэтому сделали такой вывод, не так ли?
– Вы правы. Помогите же мне, пока я не отчаялся. Я попробовал рыбу, и она вывела меня на ошибочный след. Когда я ел фазана, то рассуждал более здраво.
Анна Мария хотела ответить, как вдруг Моцарт перестал жевать. Он поднял голову и подвинулся на край стула. Что с ним случилось? О чем он думал? Маэстро уставился в потолок. Анна Мария тоже подняла голову, но ничего не заметила.
– Что с вами?
– Молчите, пожалуйста, молчите!
Моцарт поднялся и потер правой рукой лоб, будто хотел избавиться от каких-то мыслей. Анна Мария не смела шелохнуться. Маэстро тоже застыл на месте. Казалось, он был очарован какими-то звуками.
– Кто-то играет на валторне. Разве вы не слышите?
Графиня закрыла глаза. Нет, она ничего не слышала.
– Кто-то вдали прекрасно играет на валторне. Он исполняет отрывок, который я отлично знаю. Разве вы по-прежнему ничего не слышите?
Моцарт взял ее за руку и заставил подняться. Они стояли неподвижно. Анна Мария втянула голову в плечи. Она так напряженно прислушивалась, что ей стало больно.
– Это Паоло! Только Паоло может так играть!
– Паоло? Кто это Паоло?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83