Впрочем, если хотите, дам вам номерочек, свяжу с нужными людьми.
– Пара затяжек – все, что мне нужно, – сказал Фрэнк. С его точки зрения, увлекающиеся наркотиками по-настоящему – люди несерьезные.
– Получите четверть унции.
Роджер согнул ногу, и Фрэнк готов был предположить, что тот сейчас расстегнет молнию и помочится прямо на кресло. Но Роджер лишь потер башмак о брючину и полюбовался блеском.
Фрэнк сказал:
– Годится.
– Сотня с доставкой в номер. Прибудет скорее, чем пицца от «Домино».
Пепел с сигареты Фрэнка упал на ковер. Он спросил:
– Кому платить?
– Тому, кто постучит в дверь. Больше ничего не надумали? Может, все-таки женщину? Или кого еще?
– Не говори гадостей. – Фрэнк холодно улыбнулся. – Я в пятьсот восемнадцатом. Легко найти – прямо за номером, где телевизор орет на полную катушку, – и двинулся через холл к лифтам.
Роджеру пришлось отскочить в сторону – на него шел паровой каток, который расплющит в лепешку и не остановится. Фрэнк еще в детстве превосходил габаритами сверстников и быстро понял, как извлечь толк из своей массы, как пугать и унижать людей, при этом и пальцем никого не трогая и словно бы даже не имея подобных намерений. Собственно говоря, люди ломались, именно сделав печальное для себя открытие, что Фрэнк их просто не замечает. В нем было шесть футов четыре дюйма роста, а стрелку весов зашкаливало. Когда он выходил прогуляться, на тротуарах рассеивалась толпа. Когда его мучила жажда, у стойки бара обязательно оказывалось свободное место. Несколько лет назад вес его приближался к тремстам фунтам. Грузный и продолжающий грузнеть. Выстрел, предназначавшийся другому, отправил его на строгую диету, за которой последовали полгода больничной кухни. С тех пор он не знал забот с лишним весом. Если взглянуть на все со светлой стороны, можно сказать: не было бы счастья, да шальная пуля помогла.
В лифте, сверкающем алюминием, Фрэнк поднялся на пятый этаж, всунул пластмассовый прямоугольник в замок и отпер дверь. Уходя, он оставил включенными телевизор, кондиционер, светильники. За все платит Ньют. Фрэнк ослабил узел галстука и плюхнулся на кровать. На улице сирена выводила единственную известную ей песню.
Фрэнк коротал время, глядя телевизор и доводя до совершенства изящное искусство выдувать маленькое колечко дыма сквозь большое. Наконец в дверь отчетливо постучали.
Фрэнк крикнул:
– Открыто! Заходите!
Лет пятнадцать и безукоризненная фигура – пока еще немножко черновик, но уже мучительно женственна. Кожа, где она видна, белая и гладкая, как лист бумаги. Волосы, выцвеченные перекисью, собраны во французскую косичку. Плотно облегающий костюм из лайкры цвета электрик, зашнурованный розовой тесемкой. На шее золотая цепочка с крестиком. Массивные мужские водолазные часы оттягивают левую руку. Пол-лица закрывают солнцезащитные очки на манер авиаторских с зеркальными стеклами. Рот большой и чувственный, губы цвета переспелой вишни.
Фрэнк, заинтересовавшись, сел, чтобы получше ее разглядеть. Она щелкнула выключателем. Задернулись занавески. Поскольку телевизор был включен, освещения хватало.
Фрэнк спросил:
– Ты откуда взялась?
– Роджер послал. – Она театральным жестом сняла очки. Бледно-голубые, как льдинки, глаза. Захлопнула дверь пяткой крошечной кроссовки из белой кожи с синей полосой, улыбнулась.
Фрэнк сказал:
– О присутствующих не говорят, но, как я уже объяснил Роджеру, мне не нужно ничего, кроме понюшки порошка. Постель меня нисколько не интересует.
– Как тебя зовут?
– Фрэнк.
Покачивая бедрами, девушка пересекла комнату и села на краешек колоссальной кровати. Она стянула с него башмак и принялась легко массировать ногу. Даже сквозь пропотевший носок ее пальцы освежали, успокаивали.
Она сказала:
– Я видела тебя в холле.
Фрэнк ждал. Что-что, а ждать он умел. Полезная привычка, когда сидишь в тюрьме. Или работаешь на людей вроде Ньюта. Девушка сказала:
– Я подумала, что ты симпатичный.
– Да что ты!
– О присутствующих не говорят, но я обожаю крупных мужчин. – Она улыбнулась, давая понять, что над ним подтрунивают. За башмаком последовал носок. Она наклонилась и поцеловала его большой палец. – Какого ты роста?
Фрэнк сказал. Она сняла с него второй башмак и второй носок.
– Приятно, правда?
– Наверное, если бы я был в настроении.
– Расслабься, и оно придет.
На тумбочке рядом с кроватью тихо заверещал телефон. Фрэнк снял трубку. Роджер сказал:
– Ну как там у вас, все в порядке?
– Как ее зовут?
– Лулу. Дай-ка мне ее.
– Скажи волшебное слово.
– Пожалуйста, – быстро добавил Роджер.
Фрэнк передал трубку. Лулу сказала: «Алло», потом кивнула, произнесла: «Не волнуйся об этом, береги сердце», и протянула трубку Фрэнку.
– Роджер хочет поговорить с тобой.
На трубке осталась помада. Фрэнк вытер ее о подушку.
– Что? – спросил он в трубку.
Роджер сказал:
– Будь с ней поласковее. Пожалуйста.
– Вот еще. С чего ты взял, что она хочет именно этого?
На том конце помолчали, потом Роджер снова заговорил:
– Если она скажет, что ты ей нравишься, Фрэнк, можешь ей поверить. Это будет истинная правда.
– А ты почем знаешь?
– Эта девочка – моя дочь. Единственное мое дитя.
Фрэнк сказал:
– Чтобы я больше тебя не слышал, – и швырнул телефонную трубку с такой силой, что далеко внизу, в холле, Роджер отпрянул, словно пытаясь увернуться от смертельного удара.
Глава 2
К открытому крыльцу вели семь бетонных ступенек кремового цвета. Дверь болталась на петлях. На залитом кровью полу валялись куски штукатурки, щепки, осколки стекла.
Тело девушки лежало поперек порога. В гостиной Черри Нго обмяк в разбитом кресле перед потухшим камином. На коленях у Черри лежал сиамский кот. Его огромные голубые глаза были широко распахнуты, но ничего не видели – осколок одним махом лишил его всех девяти жизней.
Детектив из отдела убийств Джек Уиллоус сказал:
– Эй, Черри. Проснись. Ответь мне.
Напарник Уиллоуса детектив Клер Паркер заметила:
– Он в шоке, Джек. Доктор говорит, мы зря теряем время.
– Видно будет.
Пятью минутами раньше Уиллоус извлек сигарету из Черриной пачки «Плейерз лайтс», щелкнул его зажигалкой и сунул сигарету в рот парню. Горящий ее кончик был всего в какой-то четверти дюйма от бандитских усов Черри, но похоже, это не производило на него никакого впечатления. Дым струился прямо ему в глаза уже пять минут. Черри еще ни разу не моргнул.
Через некоторое время послышалось шипение, запахло паленым волосом.
– Доволен, Джек? Или еще что-нибудь попробуем – прижжем его спичкой, выдернем ногти плоскогубцами?
Было всего два вероятных свидетеля убийства – Черри Нго и его младший брат Джоуи.
Уиллоус и Паркер спустились в нижний этаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
– Пара затяжек – все, что мне нужно, – сказал Фрэнк. С его точки зрения, увлекающиеся наркотиками по-настоящему – люди несерьезные.
– Получите четверть унции.
Роджер согнул ногу, и Фрэнк готов был предположить, что тот сейчас расстегнет молнию и помочится прямо на кресло. Но Роджер лишь потер башмак о брючину и полюбовался блеском.
Фрэнк сказал:
– Годится.
– Сотня с доставкой в номер. Прибудет скорее, чем пицца от «Домино».
Пепел с сигареты Фрэнка упал на ковер. Он спросил:
– Кому платить?
– Тому, кто постучит в дверь. Больше ничего не надумали? Может, все-таки женщину? Или кого еще?
– Не говори гадостей. – Фрэнк холодно улыбнулся. – Я в пятьсот восемнадцатом. Легко найти – прямо за номером, где телевизор орет на полную катушку, – и двинулся через холл к лифтам.
Роджеру пришлось отскочить в сторону – на него шел паровой каток, который расплющит в лепешку и не остановится. Фрэнк еще в детстве превосходил габаритами сверстников и быстро понял, как извлечь толк из своей массы, как пугать и унижать людей, при этом и пальцем никого не трогая и словно бы даже не имея подобных намерений. Собственно говоря, люди ломались, именно сделав печальное для себя открытие, что Фрэнк их просто не замечает. В нем было шесть футов четыре дюйма роста, а стрелку весов зашкаливало. Когда он выходил прогуляться, на тротуарах рассеивалась толпа. Когда его мучила жажда, у стойки бара обязательно оказывалось свободное место. Несколько лет назад вес его приближался к тремстам фунтам. Грузный и продолжающий грузнеть. Выстрел, предназначавшийся другому, отправил его на строгую диету, за которой последовали полгода больничной кухни. С тех пор он не знал забот с лишним весом. Если взглянуть на все со светлой стороны, можно сказать: не было бы счастья, да шальная пуля помогла.
В лифте, сверкающем алюминием, Фрэнк поднялся на пятый этаж, всунул пластмассовый прямоугольник в замок и отпер дверь. Уходя, он оставил включенными телевизор, кондиционер, светильники. За все платит Ньют. Фрэнк ослабил узел галстука и плюхнулся на кровать. На улице сирена выводила единственную известную ей песню.
Фрэнк коротал время, глядя телевизор и доводя до совершенства изящное искусство выдувать маленькое колечко дыма сквозь большое. Наконец в дверь отчетливо постучали.
Фрэнк крикнул:
– Открыто! Заходите!
Лет пятнадцать и безукоризненная фигура – пока еще немножко черновик, но уже мучительно женственна. Кожа, где она видна, белая и гладкая, как лист бумаги. Волосы, выцвеченные перекисью, собраны во французскую косичку. Плотно облегающий костюм из лайкры цвета электрик, зашнурованный розовой тесемкой. На шее золотая цепочка с крестиком. Массивные мужские водолазные часы оттягивают левую руку. Пол-лица закрывают солнцезащитные очки на манер авиаторских с зеркальными стеклами. Рот большой и чувственный, губы цвета переспелой вишни.
Фрэнк, заинтересовавшись, сел, чтобы получше ее разглядеть. Она щелкнула выключателем. Задернулись занавески. Поскольку телевизор был включен, освещения хватало.
Фрэнк спросил:
– Ты откуда взялась?
– Роджер послал. – Она театральным жестом сняла очки. Бледно-голубые, как льдинки, глаза. Захлопнула дверь пяткой крошечной кроссовки из белой кожи с синей полосой, улыбнулась.
Фрэнк сказал:
– О присутствующих не говорят, но, как я уже объяснил Роджеру, мне не нужно ничего, кроме понюшки порошка. Постель меня нисколько не интересует.
– Как тебя зовут?
– Фрэнк.
Покачивая бедрами, девушка пересекла комнату и села на краешек колоссальной кровати. Она стянула с него башмак и принялась легко массировать ногу. Даже сквозь пропотевший носок ее пальцы освежали, успокаивали.
Она сказала:
– Я видела тебя в холле.
Фрэнк ждал. Что-что, а ждать он умел. Полезная привычка, когда сидишь в тюрьме. Или работаешь на людей вроде Ньюта. Девушка сказала:
– Я подумала, что ты симпатичный.
– Да что ты!
– О присутствующих не говорят, но я обожаю крупных мужчин. – Она улыбнулась, давая понять, что над ним подтрунивают. За башмаком последовал носок. Она наклонилась и поцеловала его большой палец. – Какого ты роста?
Фрэнк сказал. Она сняла с него второй башмак и второй носок.
– Приятно, правда?
– Наверное, если бы я был в настроении.
– Расслабься, и оно придет.
На тумбочке рядом с кроватью тихо заверещал телефон. Фрэнк снял трубку. Роджер сказал:
– Ну как там у вас, все в порядке?
– Как ее зовут?
– Лулу. Дай-ка мне ее.
– Скажи волшебное слово.
– Пожалуйста, – быстро добавил Роджер.
Фрэнк передал трубку. Лулу сказала: «Алло», потом кивнула, произнесла: «Не волнуйся об этом, береги сердце», и протянула трубку Фрэнку.
– Роджер хочет поговорить с тобой.
На трубке осталась помада. Фрэнк вытер ее о подушку.
– Что? – спросил он в трубку.
Роджер сказал:
– Будь с ней поласковее. Пожалуйста.
– Вот еще. С чего ты взял, что она хочет именно этого?
На том конце помолчали, потом Роджер снова заговорил:
– Если она скажет, что ты ей нравишься, Фрэнк, можешь ей поверить. Это будет истинная правда.
– А ты почем знаешь?
– Эта девочка – моя дочь. Единственное мое дитя.
Фрэнк сказал:
– Чтобы я больше тебя не слышал, – и швырнул телефонную трубку с такой силой, что далеко внизу, в холле, Роджер отпрянул, словно пытаясь увернуться от смертельного удара.
Глава 2
К открытому крыльцу вели семь бетонных ступенек кремового цвета. Дверь болталась на петлях. На залитом кровью полу валялись куски штукатурки, щепки, осколки стекла.
Тело девушки лежало поперек порога. В гостиной Черри Нго обмяк в разбитом кресле перед потухшим камином. На коленях у Черри лежал сиамский кот. Его огромные голубые глаза были широко распахнуты, но ничего не видели – осколок одним махом лишил его всех девяти жизней.
Детектив из отдела убийств Джек Уиллоус сказал:
– Эй, Черри. Проснись. Ответь мне.
Напарник Уиллоуса детектив Клер Паркер заметила:
– Он в шоке, Джек. Доктор говорит, мы зря теряем время.
– Видно будет.
Пятью минутами раньше Уиллоус извлек сигарету из Черриной пачки «Плейерз лайтс», щелкнул его зажигалкой и сунул сигарету в рот парню. Горящий ее кончик был всего в какой-то четверти дюйма от бандитских усов Черри, но похоже, это не производило на него никакого впечатления. Дым струился прямо ему в глаза уже пять минут. Черри еще ни разу не моргнул.
Через некоторое время послышалось шипение, запахло паленым волосом.
– Доволен, Джек? Или еще что-нибудь попробуем – прижжем его спичкой, выдернем ногти плоскогубцами?
Было всего два вероятных свидетеля убийства – Черри Нго и его младший брат Джоуи.
Уиллоус и Паркер спустились в нижний этаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59