– Да не волнуйся ты, Джейк, пять или шесть дней, и все будет позади.
– Ага. Хочешь принести пользу? Я бы выпил кофе.
– Я тоже.
Она оставила наброски на скамейке, зная, что стоит ей повернуться спиной, как Джейк примется их рассматривать. Но что он все еще будет их разглядывать, когда она вернется, никак не ожидала.
– Ты лицо не рисовала. – Он снова просмотрел рисунки.
– Нет.
Джейк с любопытством взглянул на нее и взял из ее рук кружку.
– Почему?
Она села, поставила кружку на колено и обхватила обеими руками.
– Твоя фигура – дар природы, Джейк, она вызывает восхищение, но я не могу нарисовать твое лицо.
– Почему?
– Трудно объяснить.
– Попробуй.
– Мне кажется, у нас с тобой есть одна общая черта. Мы оба показываем миру только то, что нам хочется показать, не больше. – Джейк озадаченно нахмурился, а она продолжила: – Я не люблю, чтобы кто-нибудь заглядывал мне в душу. Думаю, ты тоже.
– Это слишком для меня сложно. Если хочешь, рисуй мое лицо.
Он встал, подошел к штурвалу и долго молчал. Эбби знала, что не ошиблась. Под его бесшабашной маской скрывалось многое, чего он не хотел показывать другим.
Возможно, он и сам не стремился туда заглянуть.
Черт! Майлз, чтоб тебе пусто было, надо же было умудриться сломать ногу! Эта Эбби Робертс задевала его за живое. И не только потому, что за обладание таким телом любой мужчина жизнь бы отдал, не потому, что при каждой ее улыбке у него все внутри переворачивалось, а ее голос будил в нем такие эмоции, которым лучше бы не пробуждаться. Она видит его насквозь, а он без этого вполне бы обошелся.
Несмотря на «закрытость» лицо Джейка легко рисовалось, в нем было что-то, чего были лишены аристократические черты Майлза. Его глаза то пылали гневом, то смеялись, то излучали сексуальность. Майлз красив, слов нет, но Джейк был приземленнее, в нем сразу чувствовался мужчина.
– Пошли поедим, Робертс. – Он уже бросил якорь на ночь, но Эбби все еще рисовала при свете габаритных огней. – Или я отниму у тебя альбом.
– Только попробуй, Уэствей. – Она коротко взглянула на него. – Я пну тебя в пах. – И снова погрузилась в рисование.
Джейк поднял брови и пробормотал:
– Ведь знал же, не стоит учить тебя этой самообороне. – Он замер, когда она произнесла:
– Сам знаешь, ты просто надо мной подшучивал. Мне ни за что с ним не справиться.
– Верно. – Он пожал плечами.
– Ну, ладно, готово. Если не понравится, как-нибудь переживем.
– Становишься дерзкой, Робертс?
– У меня хороший учитель. – Она протянула ему рисунки.
Джейк отнес их к столу и принялся разглядывать. Это действительно был он. На одном рисунке он хмурился, в глазах отражались солнечные блики. Он облокотился о поручень с таким видом, будто у него что-то на уме. Именно таким он сам себя ощущал.
На втором он стоял за штурвалом, и ветер отбрасывал волосы с его лица. На третьем она изобразила его с удочкой. Напряженная поза, в глазах ожидание. Но самым удивительным был четвертый рисунок – он по локти в машинном масле, волосы дыбом, рядом банка с пивом. И довольная ухмылка на лице. И на всех рисунках она верно уловила его настроение.
Странно, Эбби будто знала его, не зная на самом деле, она заметила те черты его личности, которые, как ему казалось, он не выставляет напоказ.
– Поразительно, – пробормотал он.
– Я делала такие наброски задолго до того как начала писать маслом.
– А мой портрет напишешь?
Она пожала плечами.
– Во всяком случае не сейчас, у меня нет ни холста, ни красок.
– Пива хочешь?
– Да, пожалуйста. А музыка у тебя есть?
– Как прикажете, мисс Робертс. – Он откинул полированную деревянную панель, за которой оказался сидиплейер. – Боюсь только, у меня нет записей Вивальди.
Она сморщила нос. Джейк заметил три конопушки и улыбнулся.
– Вот этот подойдет. Я его постоянно дома ставлю. – Она вытащила альбом старого мягкого рока. Вскоре она обнаружила, что их музыкальные вкусы практически совпадают. – У меня это есть, и это…
Тут она презрительно фыркнула, достав какой-то диск. Он быстро выхватил его у нее из рук. Это был диск Холли.
– Ничего не говори.
– Джейк, если я соберусь в будущем написать картину по этим наброскам, какой бы ты предпочел?
– Первый. – Он ответил сразу, но не понял сам, почему выбрал именно его. – Но…
– Ты прав. – Она улыбнулась. – Он самый лучший.
– Почему?
– За него больше всего заплатят.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю и все.
Он улыбнулся и покачал головой.
– Ты у нас эксперт.
С ним происходило нечто странное – он начал испытывать удовольствие от общества Эбби, причем не только как женщины, но и как друга.
Музыка и пиво помогли им расслабиться.
– Марианна – твоя единственная сестра?
– Да. – Джейк доел хлеб. – Братьев нет.
– А племянников или племянниц?
Джейк машинально собрал тарелки, сунул их в раковину и бросил Эбби яблоко.
– Два племянника и две племянницы.
– Спасибо. – Она надкусила сочное яблоко и представила себе, как Джейк играет с детьми, их смех и восторженные вопли: «Дядя Джейк!»
– Оставь посуду, я помою. А ты выпей еще пива и отдохни.
– Да ничего. – Он пожал плечами и остался стоять к ней спиной. Все верно, Джейк, довольно подумал он. Держись подальше. Приближаться слишком опасно.
Но она сразу же подошла, взяла полотенце и принялась вытирать тарелки. Джейк невольно рассмеялся, глядя на нее. Она выглядела комично: его огромная рубашка до колен, босые ноги, зажатое в зубах яблоко.
– Ты не похожа на богатую женщину, Робертс.
Она с осуждением взглянула на него, дернула головой, и яблоко плюхнулось в мыльную воду.
– Ну, моя диадема на хранении, в этом все дело.
– Черт, эта штука, верно, огромная. Эбби угрожающе подняла большую салатную ложку, всю в мыльной пене.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что у меня большая голова?
– Дело не в голове. – Он с наигранным испугом взглянул на ложку. – Дело в волосах, они опять стоят дыбом.
Она махнула ложкой и взвизгнула от восторга, когда клочок пены опустился прямо на нос Джейка. Он снял его ладонью.
– Ну, Робертс, войну начала ты! – И пена тут же оказалась на щеке Эбби.
– Берегитесь, мистер, нет вам пощады! – Она рванулась в душ, схватила его пену для бритья и направила струю на лицо и футболку. – Бери свои слова назад! Говори: «Ваши волосы вовсе не стоят дыбом, мисс Робертс!» – Она выпустила еще струю пены, в основном на пол между ними, и решительно двинулась к нему.
– Эбби, осторожнее, – попытался остановить ее Джейк, – поскользнешься…
Ее ноги разъехались, и она плюхнулась на пол, все еще сжимая в руке флакон.
– Больно? – Он протянул руку, помог ей подняться на ноги и в награду получил струю пены прямо в лицо. Одним взмахом руки он прочистил глаза и отнял у нее флакон. – Учись проигрывать, Робертс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
– Ага. Хочешь принести пользу? Я бы выпил кофе.
– Я тоже.
Она оставила наброски на скамейке, зная, что стоит ей повернуться спиной, как Джейк примется их рассматривать. Но что он все еще будет их разглядывать, когда она вернется, никак не ожидала.
– Ты лицо не рисовала. – Он снова просмотрел рисунки.
– Нет.
Джейк с любопытством взглянул на нее и взял из ее рук кружку.
– Почему?
Она села, поставила кружку на колено и обхватила обеими руками.
– Твоя фигура – дар природы, Джейк, она вызывает восхищение, но я не могу нарисовать твое лицо.
– Почему?
– Трудно объяснить.
– Попробуй.
– Мне кажется, у нас с тобой есть одна общая черта. Мы оба показываем миру только то, что нам хочется показать, не больше. – Джейк озадаченно нахмурился, а она продолжила: – Я не люблю, чтобы кто-нибудь заглядывал мне в душу. Думаю, ты тоже.
– Это слишком для меня сложно. Если хочешь, рисуй мое лицо.
Он встал, подошел к штурвалу и долго молчал. Эбби знала, что не ошиблась. Под его бесшабашной маской скрывалось многое, чего он не хотел показывать другим.
Возможно, он и сам не стремился туда заглянуть.
Черт! Майлз, чтоб тебе пусто было, надо же было умудриться сломать ногу! Эта Эбби Робертс задевала его за живое. И не только потому, что за обладание таким телом любой мужчина жизнь бы отдал, не потому, что при каждой ее улыбке у него все внутри переворачивалось, а ее голос будил в нем такие эмоции, которым лучше бы не пробуждаться. Она видит его насквозь, а он без этого вполне бы обошелся.
Несмотря на «закрытость» лицо Джейка легко рисовалось, в нем было что-то, чего были лишены аристократические черты Майлза. Его глаза то пылали гневом, то смеялись, то излучали сексуальность. Майлз красив, слов нет, но Джейк был приземленнее, в нем сразу чувствовался мужчина.
– Пошли поедим, Робертс. – Он уже бросил якорь на ночь, но Эбби все еще рисовала при свете габаритных огней. – Или я отниму у тебя альбом.
– Только попробуй, Уэствей. – Она коротко взглянула на него. – Я пну тебя в пах. – И снова погрузилась в рисование.
Джейк поднял брови и пробормотал:
– Ведь знал же, не стоит учить тебя этой самообороне. – Он замер, когда она произнесла:
– Сам знаешь, ты просто надо мной подшучивал. Мне ни за что с ним не справиться.
– Верно. – Он пожал плечами.
– Ну, ладно, готово. Если не понравится, как-нибудь переживем.
– Становишься дерзкой, Робертс?
– У меня хороший учитель. – Она протянула ему рисунки.
Джейк отнес их к столу и принялся разглядывать. Это действительно был он. На одном рисунке он хмурился, в глазах отражались солнечные блики. Он облокотился о поручень с таким видом, будто у него что-то на уме. Именно таким он сам себя ощущал.
На втором он стоял за штурвалом, и ветер отбрасывал волосы с его лица. На третьем она изобразила его с удочкой. Напряженная поза, в глазах ожидание. Но самым удивительным был четвертый рисунок – он по локти в машинном масле, волосы дыбом, рядом банка с пивом. И довольная ухмылка на лице. И на всех рисунках она верно уловила его настроение.
Странно, Эбби будто знала его, не зная на самом деле, она заметила те черты его личности, которые, как ему казалось, он не выставляет напоказ.
– Поразительно, – пробормотал он.
– Я делала такие наброски задолго до того как начала писать маслом.
– А мой портрет напишешь?
Она пожала плечами.
– Во всяком случае не сейчас, у меня нет ни холста, ни красок.
– Пива хочешь?
– Да, пожалуйста. А музыка у тебя есть?
– Как прикажете, мисс Робертс. – Он откинул полированную деревянную панель, за которой оказался сидиплейер. – Боюсь только, у меня нет записей Вивальди.
Она сморщила нос. Джейк заметил три конопушки и улыбнулся.
– Вот этот подойдет. Я его постоянно дома ставлю. – Она вытащила альбом старого мягкого рока. Вскоре она обнаружила, что их музыкальные вкусы практически совпадают. – У меня это есть, и это…
Тут она презрительно фыркнула, достав какой-то диск. Он быстро выхватил его у нее из рук. Это был диск Холли.
– Ничего не говори.
– Джейк, если я соберусь в будущем написать картину по этим наброскам, какой бы ты предпочел?
– Первый. – Он ответил сразу, но не понял сам, почему выбрал именно его. – Но…
– Ты прав. – Она улыбнулась. – Он самый лучший.
– Почему?
– За него больше всего заплатят.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю и все.
Он улыбнулся и покачал головой.
– Ты у нас эксперт.
С ним происходило нечто странное – он начал испытывать удовольствие от общества Эбби, причем не только как женщины, но и как друга.
Музыка и пиво помогли им расслабиться.
– Марианна – твоя единственная сестра?
– Да. – Джейк доел хлеб. – Братьев нет.
– А племянников или племянниц?
Джейк машинально собрал тарелки, сунул их в раковину и бросил Эбби яблоко.
– Два племянника и две племянницы.
– Спасибо. – Она надкусила сочное яблоко и представила себе, как Джейк играет с детьми, их смех и восторженные вопли: «Дядя Джейк!»
– Оставь посуду, я помою. А ты выпей еще пива и отдохни.
– Да ничего. – Он пожал плечами и остался стоять к ней спиной. Все верно, Джейк, довольно подумал он. Держись подальше. Приближаться слишком опасно.
Но она сразу же подошла, взяла полотенце и принялась вытирать тарелки. Джейк невольно рассмеялся, глядя на нее. Она выглядела комично: его огромная рубашка до колен, босые ноги, зажатое в зубах яблоко.
– Ты не похожа на богатую женщину, Робертс.
Она с осуждением взглянула на него, дернула головой, и яблоко плюхнулось в мыльную воду.
– Ну, моя диадема на хранении, в этом все дело.
– Черт, эта штука, верно, огромная. Эбби угрожающе подняла большую салатную ложку, всю в мыльной пене.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что у меня большая голова?
– Дело не в голове. – Он с наигранным испугом взглянул на ложку. – Дело в волосах, они опять стоят дыбом.
Она махнула ложкой и взвизгнула от восторга, когда клочок пены опустился прямо на нос Джейка. Он снял его ладонью.
– Ну, Робертс, войну начала ты! – И пена тут же оказалась на щеке Эбби.
– Берегитесь, мистер, нет вам пощады! – Она рванулась в душ, схватила его пену для бритья и направила струю на лицо и футболку. – Бери свои слова назад! Говори: «Ваши волосы вовсе не стоят дыбом, мисс Робертс!» – Она выпустила еще струю пены, в основном на пол между ними, и решительно двинулась к нему.
– Эбби, осторожнее, – попытался остановить ее Джейк, – поскользнешься…
Ее ноги разъехались, и она плюхнулась на пол, все еще сжимая в руке флакон.
– Больно? – Он протянул руку, помог ей подняться на ноги и в награду получил струю пены прямо в лицо. Одним взмахом руки он прочистил глаза и отнял у нее флакон. – Учись проигрывать, Робертс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66