«Вперед». Богом молю не отнимать у меня зря время и не пытаться продать какой-нибудь товар. A bientot.
На экране появился список книг. Синдия еще раз протяжно вздохнула и сказала:
— Вперед.
После некоторой паузы на дисплее появилось круглое доброе лицо темнокожей женщины, жительницы Гавайских островов.
— Джонсон слушает.
— Меня зовут Синдия Малдоуни. Я — жена Марка Ремиларда, звоню с планеты Оканагон. Мне очень надо связаться с дядей Роджи.
— Ты — Синдия! — Лицо женщины расплылось в улыбке. — Как я рада видеть тебя! Наконец-то, моя девочка, нам удалось поговорить. Я Малама, старый друг семьи. Подожди немного, я переключу тебя на Роджи. Он на Ланваи.
Лицо Маламы исчезло. Через мгновение сам дядя Роджи появился на экране. : ,
— Синдия?
— Дядя Роджи, это очень важно. Прошу вас, будьте осторожны в выборе выражений, мы разговариваем посредством открытого луча. Я не думаю, что кто-то может перехватить нашу беседу, тем не менее не забывайте об этом. Вы меня поняли?
Старик задумчиво почесал нос и на мгновение прикрыл глаза.
— Хм… Ладно, говори. Сделаю все, что смогу. Это имеет какое-то отношение к… политике?
— Не совсем. И давай не будем играть в отгадки. Это вопрос жизни или смерти. Теперь слушай — два дня назад меня посетила странная персона. Некто, кого я никак не ожидала увидеть. Никогда, понимаешь? Я считала, что он умер. Ясно, кого я имею в виду?
— Дьявольщина! — воскликнул Роджи. — Он сказал, что прибыл прямо с Оканагона, но…
— Стоп! Больше ни слова! Эта персона… Я, естественно, решила, что он самозванец.
— Он тот, за кого себя выдавал, — спокойно подтвердил Роджи. — Теперь он на самом деле мертв. Я присутствовал при этом. Вчера. — Губы у старика задрожали, он опустил голову.
Некоторое время Синдия слова не могла выговорить, потом наконец произнесла:
— Значит, то, что он сообщил мне, правда? Он заявил такое!.. Что у вашей семьи… есть скелет в шкафу…
Роджи поднял глаза.
— Он так и сказал? Что ж, тебе следует безоговорочно доверять тому, что он тебе рассказал. И, как я понимаю, посоветовал… К счастью, кости надежно схоронены. Скелета больше не существует.
— Это наверняка? Все они? Даже сестра?
— О сестре сообщил его родственник. Думаю, ему тоже можно доверять.
— Слава Богу, — прошептала она. — Выходит, остался только Марк…
Старик всполошился.
— Что насчет Марка сказал Де… наш родственник?
Она отрицательно покачала головой.
— Я не могу… Может, потом, когда мы встретимся.
— Синдия, я попытаюсь прилететь на Оканагон. Нам не обходимо закончить разговор. Просто обязательно надо закончить! Ты обязана обо всем узнать. Насчет Марка и его детей…
— Я очень боюсь повторения пройденного, — сказала она. — Приезжай, если сможешь. До свидания, дядя Роджи.
Она выключила аппарат еще до того, как Роджи смог что-то ответить. Потом сидела, тупо разглядывая помертвевший экран. Наконец она повернулась к обычному телекому, установленному на тумбочке рядом с письменным столом, и позвонила на большой склад научного оборудования в Челане. Сделала заказ… Довольно необычный, такого прибора на Оканагоне не было. Автомат объяснил ей, что эту аппаратуру можно приобрести только на Земле. На это уйдет не меньше восьми недель.
— Гражданин, вы желаете разместить заказ?
— Да, — ответила Синдия и закончила разговор. Потом выключила компьютер Марка, предварительно попытавшись понять, что же все-таки она хотела нарисовать на экране. Ни какого подходящего объяснения не приходило на ум. Потом все стерла.
Где дети? Ага, в саду, с нянькой Мицуко. Вот к ним и надо спуститься.
С этой мыслью она вышла из кабинета.
28
Из мемуаров Роджэтьена Ремиларда
После разговора с Синдией я, едва волоча ноги, вернулся на кухню, где Малама уже приготовила скромный ужин — консервированную колбасу под ананасным соусом, рис в горшке, салат. Что еще надо двум старикам? Солнце только что село, и над океаном еще пылали малиновые облака. Как всегда, очень красиво и живописно, только от этого великолепия у меня окончательно испортилось настроение. Тем не менее поужинал я с удовольствием — так навалился на рис и колбасу, что Малама одобрительно проворчала:
— Хорошо, что хотя бы аппетит у тебя не пропал. Я ответил ей с набитым ртом:
— Стараюсь не обращать внимания. Надо же такое придумать — колбасный фарш из банки, да еще залит ананасным соусом.
— Ты же знаешь, что это традиционное гавайское блюдо. Как ты себя чувствуешь? Смотрю, уже огрызаться начал. Значит, все в порядке.
Я был вынужден с ней согласиться. Больше того, от всего сердца поблагодарил ее за то, что она поставила меня на ноги. Весь долгий следующий день после гибели Дени я был готов последовать за ним. Вообще, если проследить, как я действовал после сцены в ангаре, то неизбежно можно прийти к выводу, что я двужильный. Это совсем не так, и объяснить, какая сила погнала меня; вела, направляла, не давала рухиуть, я не могу. Только, поверьте, не эта небезызвестная сила воли, с помощью которой человек способен разрушать горы, орошать пустыни и воздвигать города. Я брел по наитию, спотыкался, падал — ребята из спасательной службы подобрали меня метрах в ста от сарая. Спросили, куда и зачем я пошел. Я ничего не мог им ответить. Они же и доставили меня на стоянку. Там по моей настойчивой просьбе один из них довез меня до Хановера, где я передал пепел прибежавшей на посадочную стоянку Люсиль. Попросил позаботиться о моем коте… Люсиль заплакала — призналась, что сразу же почувствовала, что ее мужу пришел конец. Словно ударило… Все члены семьи, которые в тот момент находились на Земле, тоже ощутили этот удар. Они все собрались возле рокрафта — прилетели поддержать мать. Никто из них и не спросил о том, как же все случилось. Я тоже помалкивал. Достаточно того, что им теперь точно известно, что отец почил с миром.
Только одному человеку я имел право поведать всю эту историю. Джеку… Только он должен знать правду о Дени/Фурии. Остальные? Ваше дело — сторона. По крайней мере, для большинства из вас.
Добравшись до Гавайев, я отпустил парня из спасательной службы и свалился без памяти прямо на руки Маламе. Она сутки не отходила от меня. Такая заботливая, а кормит черт знает чем! Консервированная колбаса под сладким соусом… Что я, туземец?..
После ужина я отправился в Лаваи-Каи на ее стареньком «судзуки». Как сообщила Малама, Джек уже второй месяц безвылазно сидел в своей резиденции — что-то делал там необыкновенно научное.
Ехать было всего несколько километров, и за это время я немного остыл. Пустяками показались и консервированная колбаса, и разговор с Синдией — что там она задумала? — и очередная авантюра Марка. Как ни крути, а главное было сделано: Фурии и Гидры больше нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158
На экране появился список книг. Синдия еще раз протяжно вздохнула и сказала:
— Вперед.
После некоторой паузы на дисплее появилось круглое доброе лицо темнокожей женщины, жительницы Гавайских островов.
— Джонсон слушает.
— Меня зовут Синдия Малдоуни. Я — жена Марка Ремиларда, звоню с планеты Оканагон. Мне очень надо связаться с дядей Роджи.
— Ты — Синдия! — Лицо женщины расплылось в улыбке. — Как я рада видеть тебя! Наконец-то, моя девочка, нам удалось поговорить. Я Малама, старый друг семьи. Подожди немного, я переключу тебя на Роджи. Он на Ланваи.
Лицо Маламы исчезло. Через мгновение сам дядя Роджи появился на экране. : ,
— Синдия?
— Дядя Роджи, это очень важно. Прошу вас, будьте осторожны в выборе выражений, мы разговариваем посредством открытого луча. Я не думаю, что кто-то может перехватить нашу беседу, тем не менее не забывайте об этом. Вы меня поняли?
Старик задумчиво почесал нос и на мгновение прикрыл глаза.
— Хм… Ладно, говори. Сделаю все, что смогу. Это имеет какое-то отношение к… политике?
— Не совсем. И давай не будем играть в отгадки. Это вопрос жизни или смерти. Теперь слушай — два дня назад меня посетила странная персона. Некто, кого я никак не ожидала увидеть. Никогда, понимаешь? Я считала, что он умер. Ясно, кого я имею в виду?
— Дьявольщина! — воскликнул Роджи. — Он сказал, что прибыл прямо с Оканагона, но…
— Стоп! Больше ни слова! Эта персона… Я, естественно, решила, что он самозванец.
— Он тот, за кого себя выдавал, — спокойно подтвердил Роджи. — Теперь он на самом деле мертв. Я присутствовал при этом. Вчера. — Губы у старика задрожали, он опустил голову.
Некоторое время Синдия слова не могла выговорить, потом наконец произнесла:
— Значит, то, что он сообщил мне, правда? Он заявил такое!.. Что у вашей семьи… есть скелет в шкафу…
Роджи поднял глаза.
— Он так и сказал? Что ж, тебе следует безоговорочно доверять тому, что он тебе рассказал. И, как я понимаю, посоветовал… К счастью, кости надежно схоронены. Скелета больше не существует.
— Это наверняка? Все они? Даже сестра?
— О сестре сообщил его родственник. Думаю, ему тоже можно доверять.
— Слава Богу, — прошептала она. — Выходит, остался только Марк…
Старик всполошился.
— Что насчет Марка сказал Де… наш родственник?
Она отрицательно покачала головой.
— Я не могу… Может, потом, когда мы встретимся.
— Синдия, я попытаюсь прилететь на Оканагон. Нам не обходимо закончить разговор. Просто обязательно надо закончить! Ты обязана обо всем узнать. Насчет Марка и его детей…
— Я очень боюсь повторения пройденного, — сказала она. — Приезжай, если сможешь. До свидания, дядя Роджи.
Она выключила аппарат еще до того, как Роджи смог что-то ответить. Потом сидела, тупо разглядывая помертвевший экран. Наконец она повернулась к обычному телекому, установленному на тумбочке рядом с письменным столом, и позвонила на большой склад научного оборудования в Челане. Сделала заказ… Довольно необычный, такого прибора на Оканагоне не было. Автомат объяснил ей, что эту аппаратуру можно приобрести только на Земле. На это уйдет не меньше восьми недель.
— Гражданин, вы желаете разместить заказ?
— Да, — ответила Синдия и закончила разговор. Потом выключила компьютер Марка, предварительно попытавшись понять, что же все-таки она хотела нарисовать на экране. Ни какого подходящего объяснения не приходило на ум. Потом все стерла.
Где дети? Ага, в саду, с нянькой Мицуко. Вот к ним и надо спуститься.
С этой мыслью она вышла из кабинета.
28
Из мемуаров Роджэтьена Ремиларда
После разговора с Синдией я, едва волоча ноги, вернулся на кухню, где Малама уже приготовила скромный ужин — консервированную колбасу под ананасным соусом, рис в горшке, салат. Что еще надо двум старикам? Солнце только что село, и над океаном еще пылали малиновые облака. Как всегда, очень красиво и живописно, только от этого великолепия у меня окончательно испортилось настроение. Тем не менее поужинал я с удовольствием — так навалился на рис и колбасу, что Малама одобрительно проворчала:
— Хорошо, что хотя бы аппетит у тебя не пропал. Я ответил ей с набитым ртом:
— Стараюсь не обращать внимания. Надо же такое придумать — колбасный фарш из банки, да еще залит ананасным соусом.
— Ты же знаешь, что это традиционное гавайское блюдо. Как ты себя чувствуешь? Смотрю, уже огрызаться начал. Значит, все в порядке.
Я был вынужден с ней согласиться. Больше того, от всего сердца поблагодарил ее за то, что она поставила меня на ноги. Весь долгий следующий день после гибели Дени я был готов последовать за ним. Вообще, если проследить, как я действовал после сцены в ангаре, то неизбежно можно прийти к выводу, что я двужильный. Это совсем не так, и объяснить, какая сила погнала меня; вела, направляла, не давала рухиуть, я не могу. Только, поверьте, не эта небезызвестная сила воли, с помощью которой человек способен разрушать горы, орошать пустыни и воздвигать города. Я брел по наитию, спотыкался, падал — ребята из спасательной службы подобрали меня метрах в ста от сарая. Спросили, куда и зачем я пошел. Я ничего не мог им ответить. Они же и доставили меня на стоянку. Там по моей настойчивой просьбе один из них довез меня до Хановера, где я передал пепел прибежавшей на посадочную стоянку Люсиль. Попросил позаботиться о моем коте… Люсиль заплакала — призналась, что сразу же почувствовала, что ее мужу пришел конец. Словно ударило… Все члены семьи, которые в тот момент находились на Земле, тоже ощутили этот удар. Они все собрались возле рокрафта — прилетели поддержать мать. Никто из них и не спросил о том, как же все случилось. Я тоже помалкивал. Достаточно того, что им теперь точно известно, что отец почил с миром.
Только одному человеку я имел право поведать всю эту историю. Джеку… Только он должен знать правду о Дени/Фурии. Остальные? Ваше дело — сторона. По крайней мере, для большинства из вас.
Добравшись до Гавайев, я отпустил парня из спасательной службы и свалился без памяти прямо на руки Маламе. Она сутки не отходила от меня. Такая заботливая, а кормит черт знает чем! Консервированная колбаса под сладким соусом… Что я, туземец?..
После ужина я отправился в Лаваи-Каи на ее стареньком «судзуки». Как сообщила Малама, Джек уже второй месяц безвылазно сидел в своей резиденции — что-то делал там необыкновенно научное.
Ехать было всего несколько километров, и за это время я немного остыл. Пустяками показались и консервированная колбаса, и разговор с Синдией — что там она задумала? — и очередная авантюра Марка. Как ни крути, а главное было сделано: Фурии и Гидры больше нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158