Следом случилось невероятное — вернее, два невероятных события.
Первое — этот мысленный удар и то, что произошло потом. О втором стало известно спустя четыре дня.
Как только энергетические молнии вонзились в сферу, она неожиданно сжалась, словно коллапсирующая звезда. На ка кое-то мгновение перед моим умственным взором возник погруженный в сосуд мозг и рядом женщина в высотном летном костюме с маской на лице… У них хватило времени послать мне прощальный привет? Они не забыли о старике?.. Я сам, поверьте, своими ушами услышал, как они одновременно сказали: Продолжим…
Затем до меня донеслось обращение Джека к Марку.
Джек сказал: Вот и все, большой брат, спета твоя песенка, а наша послушай как звучит…
Мгновением позже на том месте, где находилась «Скура», вспыхнула миниатюрная новая звезда. Следом обратился в сияющий комок плазмы челнок, в котором находился Поль.
Мне позже объяснили, что случившееся можно проиллюстрировать примером из химии, когда сверхнасыщенный раствор безводного ацетата натрия охладили ниже точки замерзания. Сначала в растворе вроде бы ничего не происходит, разве что появляется твердый осадок в виде хлопьев… и вдруг в течение доли секунды в колбе возникает твердая кристал лическая масса.
Примерно так же, объяснили мне, обстояло дело с народившимся в те минуты единым разумом человечества. Пресловутым Единством, которым так пугали нас мятежники… Словно спал мерцающий туман, и предыстория человечества сменилась его подлинной историей, возможной только при полном духовном слиянии разумных существ. Конечно, это была даже не первая страница, даже не слово, а только первая буква в бесконечной книге, но она уже была написана. Теперь каждый мог услышать каждого, поговорить с каждым, поделиться радостью и печалью. Хочешь побыть в одиночестве — никто не посмеет не то что приблизиться к тебе, но даже выразить сочувствие. Это меня радовало, но не до конца. Томила ностальгия по прошлому… Я знал, оно ушло безвозвратно, никому и в голову не придет отказаться от светлого будущего — и все равно мне было грустно.
Собственно, эта всеобщая мыслительная система открылась людям только на дуновение. Сколько еще предстоит работать, чтобы в совершенстве овладеть искусством жить вместе! Работать вместе, чувствовать, мыслить — для всех это была радостная перспектива. Для меня тоже, и все же горечь утраты не давала мне покоя.
Космический хор умолк. Алмазный шар безмолвно погас.
Сражение закончилось.
Я пришел в себя и глянул вниз, на черное тело реки — туман уже лежал на полях. В небе холодно светили звезды.
В момент кристаллизации, фазового перехода сокрушительная энергетическая волна поразила Марка и всю его команду, составлявшую фокус первого метаконцерта. Они не погибли, но были серьезно ранены — зря, что ли, они так серьезно готовились к бою? Другим участникам метаконцерта досталось куда больше. Каждый из тех, кто был снабжен шлемами Е-18, был зажарен заживо. Множество мелких кораблей, которые несли команды подобных оперантов, сгинули безвозвратно. Те мастера, чьи тела были защищены охлаждающими системами 600Х, в большинстве своем выжили, но внутреннее потрясение было так велико, что они на всю жизнь остались слабоумными. Кроме тех, кто, подобно участникам первой фокусной команды, обладал выдающимися ментальными способностями. Большая часть крупных кораблей флота осталась цела — их надежно прик рыла металлокерамическая броня, — но внутри царил разгром. Особенно пострадали палубы, где размещались источники питания, а также корпуса ЦГ 600Х. Правда, все эти повреждения не были смертельными.
Марк с трудом выбрался из своего похожего на гроб ящика и шатаясь побрел по выжженной палубе, где размещалось вспомогательное оборудование. Дальновидящим взглядом он определил, что все остальные девять членов его команды живы. Через несколько минут они придут в себя. Повреждений особых нет… Выбираться придется самим — центральный компьютер разрушен. Мысленным взором он привел в действие кран, задал ему программу — пусть он по очереди снимает шлемы, а сам Марк направился к своему персональному лифту.
Он нажал на клавишу, и, к его удивлению, створки дверей раздвинулись. Выходит, не так уж велики разрушения, если транспортные системы работают. Он зашел внутрь, нажал клавишу с обозначением мостика «Вулпекьюлы» и только потом догадался, что в кабине он не один. В противоположном углу просторной кабины стоял высокий стареющий мужчина. Был он в вечернем костюме… Аккуратно подстриженная бородка, венчик присыпанных серебром волос, охватывающих широкую лысину. В последний раз Марк видел этого человека на Консилиум Орбе во время его приема в Магнаты.
Марк попытался улыбнуться.
— Привет, лилмик, — сказал он.
— Здорово, Авадона, — ответил тот.
Лифт неожиданно застрял — точнее, начал перемещаться с черепашьей скоростью. После некоторой паузы Марк ска зал:
— Мы пытались штурмовать небо. Да, мы проиграли, я не отрицаю, но каков сам замысел, а? Разве что ему благородства не хватало… Пусть другие празднуют победу, на нашу долю выпала слава дерзнувших. Даже если мы потерпели поражение, наш лавровый венок — само предприятие.
— Не помню, кто это сказал, — задумался Верховный лилмик. — Мильтон?
— Джамбаттиста Марино. Ты явился за мной? Теперь я попаду в одиночную камеру?..
— Нет, — ответил Страдающее Сознание. — Коллегия Генеральных инспекторов проголосовала за отсрочку приговора. Сейчас ты соберешь свою армаду или то, что от нее осталось, и отправишься на Землю. Раненых можно определить в госпитали. После того как они поправятся, большинству из них будет позволено самим выбрать свою судьбу.
— Большинству из них?
— Да. Относительно тебя принято другое решение. Оно касается также тех гранд-мастеров, которые не пострадали и готовы разделить с тобой все тяготы приговора. Собери их здесь, но не больше одной сотни. Это надо сделать до отправления на Землю.
— И что потом? — Марк говорил тихо, ему вдруг стало трудно дышать, но он справился со слабостью. — Нас будут показывать на площадях — вот, дети, смотрите, какие плохие дяди и тети?..
— Наоборот, — ответил Страдающее Сознание, — вас приговорили к свободе. Вам будет позволено уйти. Правда, очень далеко…
Затем он детально объяснил Марку, что с верными соратниками, готовыми последовать за ним, он должен отправиться во Францию. Все, что ему потребуется, он найдет на складе на одной из станций метро в окрестностях Лиона.
Сразу после дня святого Августина только и было разговоров о случившемся. Меньше всего вспоминали трагедию Оканагона, даже о героической гибели Алмазной Маски, Ти-Жана и Поля Ремиларда упоминали не так часто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158
Первое — этот мысленный удар и то, что произошло потом. О втором стало известно спустя четыре дня.
Как только энергетические молнии вонзились в сферу, она неожиданно сжалась, словно коллапсирующая звезда. На ка кое-то мгновение перед моим умственным взором возник погруженный в сосуд мозг и рядом женщина в высотном летном костюме с маской на лице… У них хватило времени послать мне прощальный привет? Они не забыли о старике?.. Я сам, поверьте, своими ушами услышал, как они одновременно сказали: Продолжим…
Затем до меня донеслось обращение Джека к Марку.
Джек сказал: Вот и все, большой брат, спета твоя песенка, а наша послушай как звучит…
Мгновением позже на том месте, где находилась «Скура», вспыхнула миниатюрная новая звезда. Следом обратился в сияющий комок плазмы челнок, в котором находился Поль.
Мне позже объяснили, что случившееся можно проиллюстрировать примером из химии, когда сверхнасыщенный раствор безводного ацетата натрия охладили ниже точки замерзания. Сначала в растворе вроде бы ничего не происходит, разве что появляется твердый осадок в виде хлопьев… и вдруг в течение доли секунды в колбе возникает твердая кристал лическая масса.
Примерно так же, объяснили мне, обстояло дело с народившимся в те минуты единым разумом человечества. Пресловутым Единством, которым так пугали нас мятежники… Словно спал мерцающий туман, и предыстория человечества сменилась его подлинной историей, возможной только при полном духовном слиянии разумных существ. Конечно, это была даже не первая страница, даже не слово, а только первая буква в бесконечной книге, но она уже была написана. Теперь каждый мог услышать каждого, поговорить с каждым, поделиться радостью и печалью. Хочешь побыть в одиночестве — никто не посмеет не то что приблизиться к тебе, но даже выразить сочувствие. Это меня радовало, но не до конца. Томила ностальгия по прошлому… Я знал, оно ушло безвозвратно, никому и в голову не придет отказаться от светлого будущего — и все равно мне было грустно.
Собственно, эта всеобщая мыслительная система открылась людям только на дуновение. Сколько еще предстоит работать, чтобы в совершенстве овладеть искусством жить вместе! Работать вместе, чувствовать, мыслить — для всех это была радостная перспектива. Для меня тоже, и все же горечь утраты не давала мне покоя.
Космический хор умолк. Алмазный шар безмолвно погас.
Сражение закончилось.
Я пришел в себя и глянул вниз, на черное тело реки — туман уже лежал на полях. В небе холодно светили звезды.
В момент кристаллизации, фазового перехода сокрушительная энергетическая волна поразила Марка и всю его команду, составлявшую фокус первого метаконцерта. Они не погибли, но были серьезно ранены — зря, что ли, они так серьезно готовились к бою? Другим участникам метаконцерта досталось куда больше. Каждый из тех, кто был снабжен шлемами Е-18, был зажарен заживо. Множество мелких кораблей, которые несли команды подобных оперантов, сгинули безвозвратно. Те мастера, чьи тела были защищены охлаждающими системами 600Х, в большинстве своем выжили, но внутреннее потрясение было так велико, что они на всю жизнь остались слабоумными. Кроме тех, кто, подобно участникам первой фокусной команды, обладал выдающимися ментальными способностями. Большая часть крупных кораблей флота осталась цела — их надежно прик рыла металлокерамическая броня, — но внутри царил разгром. Особенно пострадали палубы, где размещались источники питания, а также корпуса ЦГ 600Х. Правда, все эти повреждения не были смертельными.
Марк с трудом выбрался из своего похожего на гроб ящика и шатаясь побрел по выжженной палубе, где размещалось вспомогательное оборудование. Дальновидящим взглядом он определил, что все остальные девять членов его команды живы. Через несколько минут они придут в себя. Повреждений особых нет… Выбираться придется самим — центральный компьютер разрушен. Мысленным взором он привел в действие кран, задал ему программу — пусть он по очереди снимает шлемы, а сам Марк направился к своему персональному лифту.
Он нажал на клавишу, и, к его удивлению, створки дверей раздвинулись. Выходит, не так уж велики разрушения, если транспортные системы работают. Он зашел внутрь, нажал клавишу с обозначением мостика «Вулпекьюлы» и только потом догадался, что в кабине он не один. В противоположном углу просторной кабины стоял высокий стареющий мужчина. Был он в вечернем костюме… Аккуратно подстриженная бородка, венчик присыпанных серебром волос, охватывающих широкую лысину. В последний раз Марк видел этого человека на Консилиум Орбе во время его приема в Магнаты.
Марк попытался улыбнуться.
— Привет, лилмик, — сказал он.
— Здорово, Авадона, — ответил тот.
Лифт неожиданно застрял — точнее, начал перемещаться с черепашьей скоростью. После некоторой паузы Марк ска зал:
— Мы пытались штурмовать небо. Да, мы проиграли, я не отрицаю, но каков сам замысел, а? Разве что ему благородства не хватало… Пусть другие празднуют победу, на нашу долю выпала слава дерзнувших. Даже если мы потерпели поражение, наш лавровый венок — само предприятие.
— Не помню, кто это сказал, — задумался Верховный лилмик. — Мильтон?
— Джамбаттиста Марино. Ты явился за мной? Теперь я попаду в одиночную камеру?..
— Нет, — ответил Страдающее Сознание. — Коллегия Генеральных инспекторов проголосовала за отсрочку приговора. Сейчас ты соберешь свою армаду или то, что от нее осталось, и отправишься на Землю. Раненых можно определить в госпитали. После того как они поправятся, большинству из них будет позволено самим выбрать свою судьбу.
— Большинству из них?
— Да. Относительно тебя принято другое решение. Оно касается также тех гранд-мастеров, которые не пострадали и готовы разделить с тобой все тяготы приговора. Собери их здесь, но не больше одной сотни. Это надо сделать до отправления на Землю.
— И что потом? — Марк говорил тихо, ему вдруг стало трудно дышать, но он справился со слабостью. — Нас будут показывать на площадях — вот, дети, смотрите, какие плохие дяди и тети?..
— Наоборот, — ответил Страдающее Сознание, — вас приговорили к свободе. Вам будет позволено уйти. Правда, очень далеко…
Затем он детально объяснил Марку, что с верными соратниками, готовыми последовать за ним, он должен отправиться во Францию. Все, что ему потребуется, он найдет на складе на одной из станций метро в окрестностях Лиона.
Сразу после дня святого Августина только и было разговоров о случившемся. Меньше всего вспоминали трагедию Оканагона, даже о героической гибели Алмазной Маски, Ти-Жана и Поля Ремиларда упоминали не так часто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158