Я не собираюсь спать и разобью эту лоханку о камни!
- Посмотрим, - сказал Хадр, - посмотрим. - Подняв глаза
к окну, к солнцу, уже перевалившему зенит, он добавил: -
Скоро притащат Арргха... Твое время близится, киммериец!

* * *

Вечер еще не наступил, когда воины в чешуйчатых
кольчугах выволокли Конана на палубу. Он не сопротивлялся,
решив, что чем биться с десятками вооруженных врагов, лучше
утопить их всех разом, сбросив в холодные волны Вилайета.
Он полагал, что не уснет, какие б чары крючконосый не
пытался напустить на него; а раз так, то воздушный корабль
будет послушен и покорен ему. Кром! За каждую каплю своей
жизненной силы он возьмет целую жизнь - жизнь одного из
этих ублюдков Нергала, что тащили его сейчас на ременных
петлях к хрустальной башенке.
Перед ней стоял надменный Иолла, Сын Зари, а рядом с
ним угодливо склонялся маг в голубых одеждах, подпоясанных
золотым шнуром.
- Вот, благороднейший, тот пес, коего мы отловили
прошлой ночью! - воскликнул Тоиланна, поигрывая кинжалом,
свисавшим с его кушака. - Говорит, что киммериец, но по
виду - атталанта или их потомок! Теперь я...
- Замолчи, крючконосая падаль! - рыкнул Конан,
расправив плечи и уставился в бледное лицо предводителя
грондарцев. - Неважно, кто я и откуда, - заявил он, -
важно, кому я служу. Хочешь услышать об этом?
Голос Иоллы был холодней ванахеймских льдов.
- Ну, и кому же ты служишь, варвар?
- Илдизу, владыке Турана! Он - могучий и грозный
повелитель! Земли его не объехать за год на быстром коне,
войско его неисчислимо, и он не забывает обид, нанесенных
его воинам! Есть у владыки Илдиза и мудрецы, что сбросят
вашу посудину вниз одним заклятьем, есть и лучники, что
утыкают ее стрелами, найдутся и умелые палачи! Такие, что
будут сдирать с вас кожу от рассвета до заката!
Иолла и крючконосый чародей переглянулись. Конан мог
побиться об заклад, что угрозы их не устрашили, но описание
илдизова могущества вызвало некий интерес. Какой именно, он
понять не мог.
Сын Зари с прежним ледяным спокойствием сказал:
- Палачи и ваши жалкие маги мне не нужны. Воины...
воины - другое дело! И много ль их у твоего повелителя?
Таких же крепких и искусных, как ты?
- Если выстроить их цепочкой, так дотянется она от моря
Вилайет до Карпашских гор! И все - в броне и на конях! со
стальными клинками в три локтя, а не с игрушками из бронзы!
- Не ведаю, про какое море и горы ты поминаешь, -
произнес Иолла. - Клянусь Силой и мощью Грондара, в нашу
эпоху никакого моря здесь нет... впрочем, неважно! - он
взмахнул рукой в перчатке с бронзовыми чешуями. - У твоего
властелина есть воины, множество воинов в броне, на конях,
со стальными клинками... превосходно! а есть ли у него
золото?
- Полны подвалы, - заверил Конан, мотая головой. Четыре
воина придерживали его на петлях, и ремни впивались
киммерийцу в шею.
- Но золота никогда не бывает слишком много, - в
раздумье произнес вождь грондарцев. - Золото - кровь войны,
и я охотно заплатил бы им за живую кровь... за кровь солдат
твоего Илдиза. Не все ли равно, где ее проливать - здесь
или в грондаре, в мои времена... Наемник всегда наемник; А
моему отцу, повелителю Грондара, нужно много наемников! И
много сильных рабов, способных поднять к небесам воздушные
корабли!
- Что же, в Грондаре не хватает рабов и воинов?
- Таких, как ты, у нас мало.
- Таких, как я, и здесь мало, - сказал Конан. - Дай мне
меч, и увидишь, чего я стою!
Впервые губы Иоллы искривились в высокомерной усмешке.
- Ты дерзок, - произнес он, - дерзок и непочтителен,
как всякий дикарь! Я знаю, кому давать меч, а на кого одеть
ошейник! - Сын Зари помолчал, разглядывая Конана огромными
бледно-серыми зрачками, затем поинтересовался: - Где земли
твоего владыки? И где его столица?
- Тут всюду его земли. А столицу поищи сам!
И киммериец двинулся к башенке, волоча за собой четырех
стражей. Тоиланна, ругаясь и бормоча проклятья на десяти
неведомых языках, бежал следом; подол его просторной туники
развевался на ветру и хлопал по ногам.
- Не думай, атталантское отродье, что ты так уж
необходим благородному, - прошипел маг в спину Конану. -
Все, что нам надо, мы найдем без тебя. А ты - ты сгниешь в
саркофаге!
Конан молча переступил порог и огляделся.
Башенка была двухэтажной, и в нижнем помещении
располагалась охрана. Всего шесть человек; трое, в полном
вооружении, стояли у спиральной лестницы, что вела наверх,
и столько же, без шлемов и кольчуг, но с мечами у пояса,
отдыхали, сидя на корточках у невысокого стола. Посреди
него Конан узрел небольшую плоскую флягу, и еще два десятка
таких же фляжек - на полке у полупрозрачной стены. В руках
у солдат были кубки, однако совсем крошечные, на один
глоток, что изрядно удивило киммерийца. Ослиную мочу
хлебать такими чашами, промелькнуло у него в голове.
Он замер, сильно втянул носом воздух и повернулся к
магу.
- Вино! Почему ты не дал мне вина, безволосая крыса?
Тоиланна злобно ощерился.
- Хватит с тебя мяса, меда и сухарей! А вино... Боюсь,
наше грондарское вино будет слишком крепким для твоей
башки!
- Надо попробовать, - сказал Конан и потянулся к фляге
на столе. Пахло из нее недурственно.
Но солдаты, налегая на палки с ошейниками, потащили его
к лестнице. Киммериец выругался; жесткие ремни резали шею
и сдавливали глотку. "Вина жалеешь, бледная немочь! - с
яростью подумал он про мага. - Ничего! Скоро окажешься на
дне, а я тебе помогу нахлебаться соленой водицы!"
Два солдата шли впереди, волоча его по лестнице, двое
придерживали сзади. Последним поднимался крючконосый колдун.
Так они и забрались наверх, в округлую камеру, стены
которой сияли и переливались подобно шлифованным вендийским
алмазам. Конан прижмурил глаза, потом, привыкнув, раскрыл
их пошире, уставившись на три полупрозрачных саркофага,
окруживших массивную колонну - из того же вещества,
походившего на алмаз или хрусталь. Два саркофага были пусты,
а в третьем лежал волосатый Арргх, и звероподобное его лицо
искажала страдальческая гримаса. В колонне пульсировал
голубой огонь; вспышки его были медленными и ритмичными, и в
такт им челюсть Арргха подрагивала, а могучие руки
дергались, как у тряпичной куклы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13