Постепенно к киммерийцу начали возвращаться
силы; очистив поднос и выпив воду из кувшина, он
почувствовал себя достаточно бодрым, чтобы строить
дальнейшие планы.
Этим он и занимался два ближайших дня, в то время,
когда не спал колдовским сном в хрустальном саркофаге. Он
так и не сумел превозмочь чар крючконосого Тоиланны; стоило
крышке опуститься над Конаном, как он впадал в необоримую
дремоту, лишаясь очередной частицы сил. Кошмары виделись
ему всякие; в первый раз он греб на галере, потом рубил
камень в каменоломне и вращал рукоять огромного ворота,
поднимавшего их колодца бесчисленные кувшины с водой.
Каждый удар кирки и каждый кувшин, как и гребок веслом,
отнимали у него каплю жизни, позволяя проклятому кораблю
грондарцев парить в вышине. Пока что обильная пища и отдых
восстанавливали силы, но Конан уже не сомневался, что через
два или три месяца превратится в такой же мешок с костями,
каким выглядел Хадр Ти.
Кроме еды, сна и размышлений над планом побега, он мог
говорить с соседом - тогда, когда тот находился рядом. Он
испытывал к Хадру все большую приязнь, ибо были они с
одного поля ягодами; оба - могучие воины, наемники и
авантюристы, искавшие славы, чести и богатств. Разве имело
какое-то значение, что битвы Хадра отгремели в забытой
древности, что сражался он бронзовым, а не стальным
клинком, и что стены крепостей, которые он штурмовал, давно
обратились в прах? Суть бесконечной войны не менялась; все
те же внезапные атаки и яростные схватки, кровь и огонь,
удачи и поражения, засады и бегство, добыча и раны, коими
приходилось за нее платить.
Иногда Конан рассказывал собрату по несчастью о другом
- о ранней своей юности, о годах, проведенных в Аренджуре
и Шадизаре, где он обучался воровскому ремеслу. То было
беспокойное время, но и счастливое, тогда он был свободен,
и все доходы его и прибыли зависели только от ловкости
рук, умения, смекалки и отваги. Конечно, солдатское
ремесло почетнее воровства и разбоя, но вряд ли прибыльней,
и Конану случалось не раз пожалеть, что он оставил прежнее
занятие. Пару лет назад он служил наемником в Зингаре, а
потом перебрался в Туран, но и там, и тут судьба не
даровала ему богатства - только новые авантюры и новые раны.
Впрочем, он был молод, и приключения влекли его больше
сокровищ.
Но Хадр Ти, который был постарше лет на десять,
придерживался иного мнения.
- Наемник меняет кровь на золото, женщин и вино, -
сказал он, - и золото - главная из трех наград. Будет
золото, будут и женщины, будет и вино.
Конан усмехнулся.
- Что-то не вижу я ни золота, ни женщин, ни вина.
Только прутья клетки да твою бородатую рожу, приятель.
Хадр мрачно кивнул.
- Больше нам ничего и не увидеть. Мне так точно - вряд
ли я продержусь еще одну луну. А жаль! Хотел бы я поглядеть
на блеск золота и сиянье женских глаз... или пригубить
вина...
- Кром! Вино! - Кулак Конана опустился на бронзовый
сосуд с водой. - Почему эти безволосые шакалы не дают нам
вина? У солдат его вдоволь, сам видел! А у нас - только
кислая ослиная моча!
- Вино творит с человеком всякие чудеса, а грондарское
- в особенности, - пояснил Хадр.
- Что же в нем особенного?
- Очень крепкое. Немного выпьешь - бодрит, побольше -
приводит в ярость, а налакаешься без меры, так вообще
придет конец. Колдуну же надо, чтоб мы не гневались, не
ярились, а были спокойны и покорны. Чтоб отбирать жизненную
силу капля за каплей, чтоб хватило нас надолго, и чтоб гнев
и ярость не мешали плавному полету корабля. Для того кормят
нас обильно, а вина не дают.
- Ну так что? С вином ли, без него, ярость в моей душе
не утихает, - проворчал Конан.
- Ха! То легкий ветер, а не буря, - скривился Хадр Ти.
- Вот выпил бы ты грондарского!..
- Значит, надо выпить! Достать и выпить, а потом
разнести этот летающий гроб в клочья!
Хадр внимательно посмотрел на Конана.
- И как же ты достанешь вино, киммериец? Боюсь, не
удастся!
- Достану! - упрямо повторил Конан.
- Ну, попробуй. Раньше ты не собирался спать и хотел
разбить корабль о камни, теперь желаешь напиться... Думаю,
ни то, ни другое у тебя не выйдет. Ты...
Но тут Конан грозно нахмурился, и его сосед поспешил
сменить тему.
- Не будем ссорится, - миролюбиво сказал он. -
Благодари богов, что мы хоть может перед кончиной
потолковать и позабавить друг друга всякими историями.
Арргх, несчастный, и того лишен! Не способен слова молвить
на человеческом языке! Бедняга!
И Хадр Ти бросил сочувственный взгляд на пустовавшую
сейчас клетку в противоположном ряду. Конан кивнул.
Оставаясь вдвоем с Арргхом, он не раз пытался заговорить с
ним, но безуспешно. Волосатый лишь ревел, рычал да стонал;
быть может, в диком его наречии и насчитывалась сотня слов,
но киммериец не мог разобрать ни одного.
Сейчас он тоже поглядел на клетку их сотоварища по
несчастью и спросил:
- Откуда взялся этот Арргх? Такие твари не встречались
мне ни на севере, ни на юге, ни в горах, ни в лесах. Видит
Кром, он похож на демона с Серых Равнин, на слугу Нергала
или проклятого Сета!
- Не слышал я об этих богах, - произнес Хадр, - но
скажу тебе, киммериец, что не всякое чудище служит злу.
Арргх, как и мы, пленник; и он, как и мы, смертелен... -
Сосед Конана замолчал, перебирая пряди густой бороды, потом
усмехнулся: - А вот откуда взялся Арргх, я тебе расскажу.
На севере, ха горами, лежат ледяные пустыни, бесплодные и
холодные, как взгляд грондарца... Нет там ни деревьев, ни
трав, ни весны, ни лета, и выжить в тех краях могут лишь
волки, олени да огромные обезьяны вроде нашего Арргха.
Говорят, их там много, а сколько, никому не известно.
Олени едят мох, волки едят оленей, а обезьяны жрут и тех, и
других. Странный народ! Еще не люди, но уже и не звери.
- Это в твоих временах, - сказал Конан. - Сейчас там те
же равнины да льды, олени да волки, но чудищ вроде Арргха
нет. Холодные земли зовутся у нас Ванахеймом и Асгардом, и
живут там люди с рыжими и светлыми волосами, ваны и асы.
Есть у меня среди них враги, а есть и друзья... - Он
помолчал и добавил: - Слов у них и теперь немного, и все
больше ругательства да проклятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13